Кэтрин Мэнсфилд о «Вишневом саде». Перевод Е. Борисовой

13 июля 1922 года Кэтрин Мэнсфилд писала молодому начинающему автору Арнольду Гиббонсу: «Возможно, Вы согласитесь, что мы, писатели, до некоторой степени как бы «поглощаем» друг друга, когда любим. (Я полагаю, что Вы любите Чехова.) Анатоль Франс сказал бы, что мы «едим» друг друга, но, наверное, «питаться» – более подходящее слово».

Говоря о Мэнсфилд, особое внимание следует уделить ей как новозеландскому писателю, не преуменьшая, однако, значения ее творчества для общеевропейской культуры.Без сомнения, ее собственное творчество питалось тремя великими русскими писателями: Чеховым, Достоевским и Толстым. В письме к мужу – Джону Мидлтону Марри в декабре 1919 года она размышляла: «Ты знаком с этим ощущением, которое дает тебе великий писатель: «Мой дух был освежен и наполнен; в нем появилось нечто новое!»» Продолжая рассуждать о литературе, она заключала: «Но кто там живет, я имею в виду литературу, настоящей жизнью? Достоевский, Чехов и Толстой. Только эти три имени приходят мне в голову».Особенно ее отношение к Чехову, оно объясняет некоторые аспекты ее мироощущения в преломлении к искусству.Вопрос о влиянии Чехова на творчество К. Мэнсфилд до конца еще должным образом не изучен. Интересны любые новые источники информации, которые проливают новый свет на ее литературные пристрастия.

Рецензия на пьесу «Вишневый сад» была напечатана без подписи 16 июля 1920 года в журнале «Атенеум». Хотя официальным редактором был Дж. М. Марри, имеются косвенные эпистолярные и биографические свидетельства того, что Мэнсфилд принимала участие в написании этой рецензии. В ней обсуждалась постановка чеховской пьесы в переводе Констанс Гарнетт в Художественном театре. Было дано только два представления, дневное – 11 июля и вечернее – 12 июля в Лондоне, в Театре Святого Мартина.Несмотря на то, что копия обзора приписывается Марри, внутренние и внешние свидетельства указывают на участие Мэнсфилд в написании статьи. Она описывает свое впечатление от постановки пьесы в письме к Вирджинии Вулф. Хотя на письме отсутствует дата, очень похоже на то, что оно было написано сразу после просмотра, 11 или 12 июля:

«Моя дорогая Вирджиния,

сегодня я пережила такую страшную бурю, что едва могу прийти в себя. Пьеса была так прекрасна – так ужасна – был полный триумф – она провалилась – похоже, случилось всего понемногу и сразу, и там были такие странные люди – я не знаю – мне, во всяком случае, они кажутся странными. Иногда они меня очень трогают. Иногда мне хочется бежать без оглядки. И однако я чувствую, что я – единственный человек, который понял «Вишневый сад» Чехова так, как Чехов его написал… Жду тебя в гости на следующей неделе: специально не буду занимать ничем дни. Или я могла бы встретиться с тобой в городе.