№6, 2020/Зарубежная литература и искусство

Каменные крылья «черного лебедя» «Стоунер» Дж. Уильямса

Яркие литературные события зачастую связаны с внешними факторами: премиальным процессом, выходом очередной «главной книги» известного автора, очередным же разносом «главной книги» пристрастным критиком. Но есть явления, которые вплывают в литературную жизнь «черными лебедями». Часто мы именуем «прибытие лебедя» открытием книги. Поговорим об этом феномене.

Отечественному читателю подобное открытие знакомо по истории появления романа «Мастер и Маргарита». Журнал «Москва», выглядевший весьма бледно на фоне «прогрессивных изданий» того времени, напечатал в двух номерах за 1965–1966 годы роман полузабытого писателя, перекроивший весь ландшафт русской литературы XX века. «Мастера и Маргариту» можно почтительно признавать, дерзко отрицать, но его нельзя «объехать».

Таких открытий немного. Лишь те рукописи не горят, которые обладают изначальной огнеупорностью по отношению ко времени. Куда чаще происходит не открытие, а «переоткрытие» книг и их авторов. Изданные когда-то тексты, которые канули в книжное никуда, неожиданно извлекаются из забвения. Равнодушие современников  читателей и критиков — компенсируется горячей благодарностью их потомков, прочитавших и оценивших по достоинству.

Одно из последних явлений восстановленной исторической справедливости  роман Джона Уильямса «Стоунер». Вышедшая в 1965 году книга была переиздана в 2006-м, не снискав, однако, быстрого успеха. Только спустя пять лет роман стал признанным бестселлером. Его издали во Франции, Италии, Англии, Нидерландах. Своего рода «стоунеромания», захватив прогрессивное человечество, достигла и нашего отечества. «Стоунера» читают, им публично восхищаются, повторяя вслед за самой популярной французской писательницей Анной Гавальда: «Стоунер  это я». К похвалам присоединились такие известные писатели, как Б. И. Эллис, И. Макьюэн. «Sunday Times» определила «Стоунера» как «величайший роман, который вы никогда не читали».

Но для начала необходимо рассказать о жизни автора «величайшего романа», так как в структуре «открытия» личность писателя играет важную роль.

Джон Эдвард Уильямс родился в 1922 году в Техасе. Родом он из фермерской семьи. Первая попытка получить образование в местном колледже закончилась отчислением. Он принимает участие во Второй мировой войне, служит сержантом в ВВС США. Там, во время службы, он начинает писать свой первый роман «Ничто кроме ночи». Роман выходит в свет в 1948 году. «Ничто…» ничего не приносит своему автору. Сегодня его торжественно называют исследованием страха и бунта травмированной личности. Звучит хорошо, заставляет вспомнить Сэлинджера. Но содержание книги вносит коррективы в восприятие.

В «Ничто кроме ночи» описывается один день из жизни Артура Максли. Житель безымянного города, который, по словам автора интересного эссе в «Нью-Йоркере» Л. Робсона, «тратит свое время на мучительные размышления о том, стоит ли отправляться в местный парк, пообедать с другом-гомосексуалистом, который смущает его,  и пытается уклониться от травмиру­ющих воспоминаний, которые были вызваны новостью о возвращении его отца из деловой поездки» [Робсон 2019]. Как видим, хотя травма вроде бы присутствует, но плохо приготовленного Джойса тут явно больше. Неуспех был запрограммирован. Дебютный роман Уильямса перекрыли другие книги, которые оказались одновременно и актуальнее, и эстетически привлекательнее. В том же 1948 году выходят «Нагие и мертвые» Н. Мейлера и «Другие голоса, другие комнаты» Т. Капоте, не забытые и сегодня. Даже без высокой оценки Анны Гавальда.

Литературная неудача Уильямса была отчасти компенсирована его успехами на академическом поприще. Он поступает в Денверский университет, успешно заканчивает его. В 1950 году получает степень магистра. Докторская степень по английской литературе в 1954-м подтверждает правильность выбора. Его жизнь оказывается связанной с преподаванием и научной работой. Уильямс основывает и редактирует университетский журнал в том же Денвере, пишет предисловие к антологии английской поэзии эпохи Возрождения… К художественной прозе он возвращается только шесть лет спустя, опубликовав роман «Батчерс Кроссинг» (1960). Формально книга  исторический роман. В декорациях 1870 года двадцатитрехлетний студент Гарварда Уилл Эндрюс переживает мировоззренческий кризис. Попав на лекцию Р. У. Эмерсона, он решает найти свое «я», слившись с природой на бескрайних просторах Среднего Запада. Эндрюс отправляется в небольшой город Батчерс Кроссинг. Сквозной темой романа становится печальная судьба бизонов, массовое истребление которых в то время поставило этих животных на грань полного исчезновения. Эндрюс участвует в экспедиции с целью отыскать стада животных где-то в Скалистых горах Колорадо. Восхищение перед красотой природы вступает в конфликт с человеческой жадностью…

Однако время актуальности экологической темы еще не наступило, а чисто литературными достоинствами роман не обладал.

Тут необходимо сделать небольшое методологическое отступление. Как ученый и прозаик Уильямс находился под сильным влиянием Айвора Уинтерса (1900–1968). Имя этого американского поэта и критика плохо известно в нашей стране. Нельзя сказать, что это большой пробел,  в силу явной вторичности Уинтерса: начинавший как поэт-имажист, он затем переходит на консервативные позиции. Объектом отрицания выступают метафизическая разболтанность, метафорические излишества, намеренный антирационализм. Порицаются такие авторы, как Блейк, совокупно все английские романтики за излишнюю «эмоциональность», Уитмен, Джойс. Отдельная строка в «списке грешников» отводится Эмерсону  духовному растлителю героя романа Уильямса. Естественно, что не избежали негативной оценки и современники Уинтерса: Дос Пассос, Хемингуэй, Фолкнер. В качестве альтернативы предлагается новый канон Уинтерса, основа которого  поэзия английского Возрождения. Идеалом Уинтерса выступает «простой стиль», четкая расстановка моральных акцентов, рациональное объяснение действий героев. Характерно название одного из известных эссе Уинтерса: «В защиту разума».

Третий роман Уильямса и выступает как последовательное воплощение положительной программы учителя. «Стоунер» выходит в свет в 1965 году. Его публикует престижное издательство «Viking Press», которое умело раскручивать художественные тексты, превращая их в коммерчески выгодные проекты. Несмотря на благоприятные внешние условия, третий роман Стоунера разделил судьбу первых двух. Было продано менее двух тысяч экземпляров. Конечно, в нынешние дни продажа и полутора тысяч экземпляров расценивается как недурное достижение, но необходимо делать поправку на эпоху: иные времена, иные тиражи.

Неуспех романа не охладил пыл автора. В следующий (и в последний) раз он обращается к художественной прозе спустя семь лет. Уильямс пишет исторический роман «Август Октавиан», посвященный жизни известного римского императора. В предисловии автор предупреждает, что его сочинение не лишено фантазии: «Некоторые фактические неточности в моем повествовании не случайны: так, я изменил последовательность кое-
каких событий, добавил отдельные детали в тех случаях, когда источники страдали неполнотой или противоречили друг другу, и, наконец, дал жизнь ряду персонажей, которых история не удостоила вниманием»1. Но, как видим, и здесь Уильямс следует усвоенному им принципу умеренности. Собственно говоря, роман и написан во славу умеренности, спокойствия и разумности. Писатель использует прием эпистолярной прозы. В первых двух книгах романа образ Августа раскрывается в переписке третьих лиц. В последней части слово предоставляется самому герою. Несмотря на то, что в исторической литературе  желающих можно отослать к «Жизни двенадцати цезарей» Светония  Августа описывают как жесткого и даже жестокого правителя, в интерпретации Уильямса перед нами очередное воплощение эстетической программы Уинтерса. Да, на пути к господству, мстя за убийство Цезаря, укрепляя свою личную власть, Август совершает отдельные неблаговидные поступки. Но  вынужденно, исходя исключительно из соображений государственной необходимости. В некоторые моменты герой изъясняется как настоящий гуманист: «И все же даже в самом слабом из людей в те краткие мгновения, когда он оставался наедине с самим собой, я находил проявления силы, словно вкрапления золота среди пустой породы; в самом безжалостном  проблески нежности и сострадания; в самом тщеславном  простоту и изящество».

«Простота и изящество» самого романа Уильямса были оценены достаточно высоко. В 1973 году «Август…» получает Национальную книжную премию. Признание, однако, оказалось несколько смазанным. Премию разделили между Уильямсом и Джоном Бартом. Последний получил ее за роман «Химера». Насмешку судьбы можно назвать двойной. «Химера»  яркий образец постмодернистской прозы, действительно химерическое во всех смыслах соединение арабских сказок с греческими мифами в вольной обработке, приправленное современной массовой культурой. Слова самого Барта: «Я восхищаюсь писателями, которые могут представить запутанное простым, но мой собственный талант заключается в том, чтобы превратить простое в запутанное» (цит. по: [Лапицкий 2000: 6]) — можно отнести к тому, с чем Уильямс и его учитель вели долгую войну.

Высокая награда, как ни странно, поставила точку в писательской карьере лауреата. В 1985 году он выходит на пенсию, в 1994 году  умирает. Его писательского молчания и физической смерти никто особо не заметил. Казалось, что он разделил судьбу многих профессиональных филологов и преподавателей:

  1. Здесь и далее роман цитируется в переводе Н. Прокунина.[]

Статья в PDF

Полный текст статьи в формате PDF доступен в составе номера №6, 2020

Литература

Лапицкий В. Блеск и нищета Джона Барта // Барт Джон. Химера / Перевод с англ. В. Лапицкого. СПб.: Симпозиум, 2000. С. 4–8.

Поздняев Михаил. Уже написан «Вавич» // Житков Борис. Виктор
Вавич. М.: Независимая газета, 1999. С. 3–5.

Робсон Лео. Джон Уильямс и канон, который мог бы быть / Перевод с англ. // The New Yorker. 2019. 18 Mar. URL: https://www.livelib.ru/translations/post/41283-dzhon-uilyams-i-kanon-kotoryj-mog-by-byt (дата обращения: 12.09.2020).

Юзефович Г. Истории блокадников, «Железная кость», одинокий «Стоунер». Галина Юзефович о трех бескомпромиссных книгах // Медуза. 2015. 6 февраля. URL: https://meduza.io/feature/2015/02/06/istorii-blokadnikov-zheleznaya-kost-odinokiy-stouner (дата обращения: 19.09.2020).

References

Lapitsky, V. (2000) The splendours and miseries of John Bart. In: J. Bart, Chimera. Translated by V. Lapitsky. St. Petersburg: Simpozium, pp. 4-8. (In Russ.)

Pozdnyaev, M. (1999). ‘Vavich’ has already been written. In: B. Zhitkov, Viktor Vavich. Moscow: Nezavisimaya Gazeta, pp. 3-5. (In Russ.)

Robson, L. (2019). John Williams and the canon that might have been. Translated from English. The New Yorker, [online] 18 Mar. Available at: https://www.livelib.ru/translations/post/41283-dzhon-uilyams-i-kanon-kotoryj-mog-by-byt [Accessed 12 Sept. 2020]. (In Russ.)

Yuzefovich, G. (2015). Stories of the Leningrad siege survivors, ‘Iron bone’ [‘Zheleznaya kost’], lonely ‘Stoner.’ Galina Yuzefovich on three uncompromising books. Meduza, [online] 6 Feb. Available at:
https://meduza.io/feature/2015/02/06/istorii-blokadnikov-zheleznaya-kost-odinokiy-stouner [Accessed 19 Sept. 2020]. (In Russ.)

Цитировать

Хлебников, М.В. Каменные крылья «черного лебедя» «Стоунер» Дж. Уильямса / М.В. Хлебников // Вопросы литературы. - 2020 - №6. - C. 46-63
Копировать