№6, 2020/Книжный разворот

Антология Литературных чтений «Они ушли. Они остались»

Первое издание второго тома антологии, включающего тексты авторов, ушедших из жизни в 1970-е и 1980-е годы, увидело свет в прошлом году. Из уважения к ушедшим в рецензии не будет разбора конкретных стихотворений. Из уважения к читателям о прочем будет сказано, как оно есть.

Трагическая судьба стихотворцев не впервые становится критерием отбора при составлении антологий  она уже собирала под одной обложкой, к примеру, советских поэтов, павших на Великой Отечественной войне [Cоветские… 1965], или испанцев и португальцев, ставших жертвами инквизиции [Испанские… 1934]. Но в названных случаях, во-первых, судьба была если не общей, то схожей, а во-вторых, наличествовала временна́я дистанция. Здесь же дистанция хоть и значительнее, чем в первом томе, где поминались преимущественно друзья и знакомые участников чтений, но явно недостаточная для того, чтобы относиться к публикуемым текстам отстраненно, видя в них лишь человеческий документ, а не людей, за ним стоящих. Учитывая же то, что основным условием публикации являлась фактически смерть автора в подотчетный период, издание невольно начинает восприниматься как трибуна, предоставляемая лишенным голоса, а пресловутое aut bene магическим образом распространяется и на инициаторов проекта. Подходить к подобной книге с общим аршином кажется минимум неприличным, если не кощунственным.

С другой стороны, и на составителей налагаются повышенные обязательства: деликатность темы требует вкуса и такта, которые ныне в большом дефиците.

И дефицит этот в прямом смысле бросается в глаза уже при знакомстве с обложкой: проступающие сквозь камни лица пришлись бы, скорее, на постер к хоррор-муви. Венчают картину сложенные в знак радиации слова «УЙТИ ЖИТЬ ОСТАТЬСЯ».

Рискнувший продвинуться дальше читатель довольно скоро обнаружит, что был введен в заблуждение: заглавие «Антология Литературных чтений» предполагает, что книга составлена из материалов этих чтений, в то время как четверть очерков о представленных поэтах была написана и опубликована ранее и безотносительно.

Что же касается самих поэтов, то наряду с мало- и неизвестными можно обнаружить, например, имена Губанова, Башлачева или Аронзона (подборку последнего, впрочем, опубликовать не удалось из-за несогласия наследников), напоминать о существовании которых аудитории едва ли нужно. Из прилагающихся статей читатель тоже ничего нового об этих авторах не узнает (статьи об Аронзоне и Губанове  и вовсе из той самой четверти).

Вообще, с гораздо бо́льшим интересом читаются не разборы стихов и авторских поэтик, а рассказы о жизни и литературном быте героев антологии, написанные лично знавшими их свидетелями эпохи. И дело не в качестве разборов, а в том, что о многих текстах просто нечего сказать, кроме общих слов. Все вошедшие в книгу стихи вполне достойны, но не все исключительны. Достаточно пролистать альманахи «День поэзии» или сборники неподцензурной литературы соответствующих лет, чтобы обнаружить массу подобного.

В итоге книга примечательна не столько текстами, большинство которых было доступно заинтересованным читателям и ранее, сколько контекстом. И рассматривать ее уместнее в рамках не столько истории литературы, сколько модной сейчас истории повседневности, как некий коллективный лирический дневник, в котором отразилось время и к которому приложили руку стихотворцы самого разного калибра  от состоявшихся подлинных поэтов до прилежных, но необязательных тружеников пера (об опасности подозревать в каждом рано ушедшем потенциального гения предупреждает еще Марина Кудимова в несколько сумбурном предисловии к антологии). Все младше сорока.

То есть, если уже окончательно сморгнуть романтический флер, перед нами  своеобразный извод сборника с возрастным цензом, в духе незабвенных «Новых писателей». И довольно небрежный.

Стоило бы, к примеру, привести к общему знаменателю биографические справки  в некоторых не названа даже причина смерти. Упущение тем более странное для издания, в котором смерть публикуемых поэтов поставлена во главу замысла: читатель остается в неведении, знакомится ли он со стихами само­убийцы, жертвы несчастного случая или человека, мужественно боровшегося с болезнью (порою, хотя и далеко не всегда, ситуацию проясняют прилагающиеся очерки).

Но дело даже не в небрежности, а в неискоренимом духе студенческой самодеятельности: несмотря на старательное воспроизведение всех атрибутов профессиональной работы и привлечение к сотрудничеству старших коллег, конечный продукт отдает внеклассными опытами литинститутцев, когда зуд активности оказывается важнее итога, который зачастую вовсе не принимается в расчет (отсюда  и все перечисленные промахи, начиная с невнятности общей концепции).

Генри Филдинг открывает своего «Тома Джонса» ироничным замечанием: «Писатель должен смотреть на себя не как на барина, устраивающего званый обед или даровое угощение, а как на содержателя харчевни, где всякого потчуют за деньги» (перевод А. Франковского). Приведенное сравнение  применимое, разумеется, не только к писателям  прекрасно иллюстрирует разницу между дилетантами и профессионалами, которая заключается отнюдь не в том, что вторые получают за свои труды материальное вознаграждение (из первых тоже не все альтруисты), а в том, что они чувствуют ответственность перед аудиторией, которой эти труды предъявляют, и подходят к своей деятельности критически.

Последовательный дилетантизм, который, кажется, уже способен претендовать на статус нового течения, давно научился разыгрывать компетентность и освоил напускную весомость. Но стоит отвлечься от масштаба рассматриваемого нами проекта, как любительский характер его станет очевиден.

Безусловно, объем проделанного  от организации чтений до архивных разысканий  впечатляет. Но это только на студвеснах каждый выступающий априори молодец и удостаивается благодарности от деканата, а во взрослом мире оценивается не процесс, будь он сколь угодно кропотливым и тернистым, а результат.

Статья в PDF

Полный текст статьи в формате PDF доступен в составе номера №6, 2020

Литература

Испанские и португальские поэты, жертвы инквизиции. Стихотворения, сцены из комедий, хроники, описания аутодафэ, протоколы, обвинительные акты, приговоры / Собрал, пер., снабдил статьями, биографиями и примеч. В. Парнах. М.–Л.: Academia, 1934.

Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне / Предисл. А. Суркова, вступ. ст. В. Кардина, сост., подгот. текста, биогр. справки и примеч. В. Кардина и И. Усок. М.: Советский писатель, 1965.

Цитировать

Саломатин, А.В. Антология Литературных чтений «Они ушли. Они остались» / А.В. Саломатин // Вопросы литературы. - 2020 - №6. - C. 270-274
Копировать