Как писать автобиографию. Вступительная заметка и публикация М. Медведева

В 1928 году Издательство «Красной газеты» в Ленинграде выпустило сборник, носивший экстравагантное название «Бегемотник». В нем были опубликованы автобиографии и произведения писателей и художников, сотрудничавших в сатирическом журнале «Бегемот» (1924 – 1928).

Вышедший как приложение к журналу, «Бегемотник» представлял собой своеобразную энциклопедию. Он знакомил читателей с сотрудниками журнала от А до… Ю (на букву Я никого не оказалось). На букву Б была помещена «автобиография» самого «Бегемота». В ней рассказывалось о редакционной «кухне», о том, как проходили «темные» заседания, то есть заседания, на которых обсуждались темы для очередного номера, кто на них присутствовал.

В этот день в небольшой редакционной комнате в здании «Красной газеты» на Фонтанке собирались все «бегемотовы дети», как они сами себя именовали. В их числе были поэты, прозаики, художники: А. А. д’Актиль, В. В. Воинов, В. В. Князев, А. М. Флит, Д. М. Цензор, Б. И. Антоновский, Л. Г. Бродаты, Б. Б. Малаховский, А. А. Радаков, Н. Э. Радлов. Первое место среди них по праву принадлежало М. М. Зощенко. Набравшись храбрости, автор этой вступительной заметки тоже побывал здесь как-то со своими первыми, далеко не совершенными опусами. Запомнилась беседа с ответственным секретарем редакции Н. Н. Бреневым, писавшим под псевдонимом «В. Черйий» еще в «Новом сатириконе», его доброжелательное отношение к робкому новичку, начисто рассеивавшее некогда бытовавшее представление о том, что сатирические журналы делаются узким кругом лиц, куда непосвященному проникнуть трудно. У стола, за которым сидел В. Черний, висели на стене сырые типографские оттиски, а рядом – весьма ядовитые шаржи на сотрудников. Некоторые из них появились потом в «Бегемотнике», причем для сравнения давалась и подлинная фотография. В противоположном углу комнаты, у окна, стояло сделанное из папье-маше изображение бегемота. У него был добродушный вид.

Позже у автора этой заметки произошло личное знакомство с М. Зощенко, Д. Цензором и другими «бегемотовцами». Но еще до этого ему, как и всем читателям и почитателям журнала, довелось ближе узнать «бегемотовых детей» – после того как он прочитал «Бегемотник». Сборник так и был задуман, чтобы дать читателю, как говорилось в предисловии, «как раз то, что ему интересно», то есть сведения о сотрудниках, изложенные ими самими.

Готовя перепечатку из ставшего библиографической редкостью «Бетемотника», мы ставили перед собой задачу: вспомнить забытую страничку из истории советской сатиры 20-х годов. Одни из публикуемых материалов никогда не перепечатывались из «Бегемотника», другие, как, например, автобиография М. Зощенко, нередко цитируются, но известны лишь историкам литературы.

Здесь представлен не так уж часто встречающийся жанр шуточной автобиографии…

Михаил ЗОЩЕНКО

О СЕБЕ Я родился в 1895 году. В прошлом столетии! Это меня ужасно огорчает.

Я родился в 19 веке. Должно быть, поэтому у меня нет достаточной вежливости и романтизма к нашим дням, – я юморист.

О себе я знаю очень мало.

Я не знаю даже, где я родился. Или в Полтаве, или в Петербурге. В одном документе сказано так, в другом – этак. По-видимому, один из документов – «липа». Который из них «липа», угадать трудно, оба сделаны плохо.

С годами тоже путаница. В одном документе указано – 1895, в другом – 1896. Определенно «липа».

Профессий у меня было очень много. Об этом я всегда говорю без иронии. Даже с некоторым удивлением к самому себе.

Наиболее интересные профессии, кроме самых разнообразных военных, были такие:

1. Студент Петроградского университета.
2. Комендант почт и телеграфа (при Керенском).
3. Агент уголовного розыска (район Ленинград – Ораниенбаум).
4. Инструктор по кролиководству и куроводству (Смоленская губ., гор. Красный. Совхоз «Маньково»).
5. Постовой милиционер (в Лигове).
6. Телефонист пограничной охраны.
7. Сапожник.
8. Конторщик Петроградского военного порта.

Было еще множество других профессий. Всего не вспомнишь.

Между прочим, о ремесле сапожника. Я очень люблю это спокойное, благородное ремесло. Я почти год (1920) работал подмастерьем у сапожника Воскресенского (или Вознесенского) на Васильевском острове, по Второй линии, напротив Румянцевского сквера.

Однажды произошла такая встреча. В подвал к нам пришел человек в крылатке. Я разговорился с ним. Он назвал себя писателем Н. Шебуевым. За руку я с ним не здоровался, но разговаривал о чем-то долго. Я был тогда никому не известный юноша. Литературой в то время не занимался. А на коленях, на зеленом фартуке, у меня лежали дамские недочиненные ботинки. И поэтому, вероятно, я не назвал Шебуеву своей фамилии. Воображаю, с каким удивлением Н. Шебуев будет читать эти строчки!

Во второй раз Н. Шебуев пришел к нам вместе со своей женой. Мы опять о чем-то долго разговаривали. Однако я не чинил ему сапоги. Чинил хозяин.

Самая пышная должность у меня была в 17-м году. После февральской революции. Я был комендантом почт и телеграфа в Петрограде. Мне полагалась тогда лошадь. И дрожки. И номер в «Астории».

Я на полчаса являлся в Главный почтамт, небрежно подписывал бумажки и лихо уезжал в своих дрожках.

При такой жизни я встречал множество удивительных и знаменитых людей. Например, Горького. Шаляпина как-то раз встретил у Горького. Знаком с Дм. Цензором. Иногда встречаю Липатова¹. Два раза сидел с Сергеем Есениным в пивной. На Михайловской улице.

Старик Есенин нас заметил

И, в гроб сходя, благословил…

Рабиндраната Тагора не пришлось увидеть. Но твердо верю, что встречу и этого почтенного старца.

Сейчас у меня биография скудная. Писатель. Кажется, это последняя профессия в моей жизни. Мне жаль, что я остановился на этой профессии.

Это очень плохая профессия, черт ее побери!

1. В. Н. Липатов – композитор, пианист.[↩]