№8, 1961/На темы современности

Как нужно строить «Историю»

Проблемы периодизации советской литературы, создание единой ее истории давно привлекают внимание самой широкой литературной общественности. Правда, в статьях критиков и литературоведов, разрабатывающих эту тему, еще много неясного, противоречивого, в них нередко отсутствуют четкие представления о содержании и задачах книги по истории литературы.

К. Зелинский в статье «Становление метода социалистического реализма» («Дружба народов», 1961, N 1) отмечает, что предстоит еще «вскрыть» проблемы национальной формы, складывания национальных языков, проблему национальной специфики литературы в целом и т. п., но это не мешает ему тут же заявить о необходимости создать компактную «Историю литератур народов СССР» в одной книге. Причем перед авторами ее ставятся очень сложные задачи: показать роль национальных традиций и роль русской классической и советской литературы в судьбе творчества народов различных республик, «осветить проблемы творческого взаимодействия и перекрестного использования опыта писателей разных народов СССР», показать роль современного устного творчества и его взаимодействия с письменной литературой и т. д. Мы видим, что задач очень много, но как разрешить главную из них – как в этой книге сохранить и передать национальное своеобразие более пятидесяти литератур?

В этом же номере журнала К. Зелинскому возражает А. Дементьев, считающий, что в одном томе не передать богатства советской литературы. Что же делать? Он предлагает простой выход; нужно исходить из мысли, что у нас есть единая советская литература» и тогда эта литература уже не предстанет как простая сумма литератур. Это даст возможность разрешить проблему периодизации. Если рассматривать советскую литературу, пишет А. Дементьев, как сумму литератур, а не в единстве, тогда с периодизацией никак не справиться, ибо в разных республиках есть своя специфика… И вместе с тем А. Дементьев отмечает, что «мы должны учитывать национальное своеобразие, не забывать ни об одной республике, вводя ее там, где это надо сделать по ходу действия…» Но как же это сделать? Из статьи А. Дементьева этого не видно.

Не отвечают на этот вопрос и Г. Ломидзе, В. Пискунов и Л. Тимофеев – авторы статьи «Об «Истории советской литературы» («Вопросы литературы», N 6). Выдвинув на обсуждение насущные проблемы истории и теории нашей литературы, они говорят о необходимости обобщить ее успехи, наметить пути создания единой «Истории» многонациональной советской литературы. Но ведь осуществить это намерение можно только при условии четкого знания целей и задач книги, наличия достаточных фактов, четкой методики построения будущего труда.

Однако, судя по статье, авторы ее многое могут пока только предполагать, а предположения, как известно, – это еще не наука. Созданные в значительной степени умозрительно, в отрыве от практики многонациональной советской литературы, многие из этих предположений пока что научно не обоснованы, и вряд ли они помогут авторам осуществить их задачу – «научно осмыслить» и представить процесс развития нашей литературы.

Им удастся, при том плане создания книги по «Истории советской литературы», какой они предлагают, нарисовать в наиболее общей форме картину ее развития, но эта картина будет весьма далека от воссоздания сложных путей становления нашей многонациональной литературы, отличающейся многообразием форм и стилей, самой различной степенью исторической и художественной зрелости.

Авторы коллективной статьи не согласны с «гнездовым» принципом построения «Истории советской литературы», хотя у них, на мой взгляд, и нет достаточно убедительных доводов против этого принципа. «Разбивка на «гнезда», – пишут они, – нарушит целостность изложения, и советские литературы предстанут разы единенными, обособленными», эта разбивка затруднит решение основной задачи – «показать единство литературного процесса», понять, как различные литературы, «взаимодействуя, создавали единый ритм движения», единую карту литературы. Подобная структура, считают авторы статьи, удобна для преподавания, для более легкого усвоения студентами суммы определенных знаний, но не для единой «Истории советской литературы».

Но для кого же, для какого круга читателей предназначается книга? Каков ее «адрес»? До сих пор все работы подобного плана-истории русской литературы, книги по истории вообще, истории языка и т. п. – адресовались прежде всего научным работникам, литераторам, учащимся вузов, и это обязывало авторов выработать важные критерии: историзм, четкость построения, раскрытие художественной специфики литературы, краткость, ясность изложения. У авторов же статьи нет этого представления о назначении книги, что и приводит к расплывчатости методики. Они пишут, что «изучение пути каждой из советских национальных литератур необходимо предполагает выход за ее пределы, поскольку она решает проблемы, общие для всех литератур Союза». Но эта декларация никоим образом не избавляет авторов будущего труда от необходимости выявить не только «общий ритм движения», «общие закономерности», но и сохранить в этой единой «Истории советской литературы»»частное», то есть особенное, свойственное наиболее развитым национальным литературам. Общие закономерности только и можно определить, досконально изучив частное, особенное, а не «подводя» это частное и особенное под заранее заготовленные «общие» выводы.

Г. Ломидзе, В. Пискунов и Л. Тимофеев справедливо отмечают, что «особенное, своеобразное относится не только к сфере художественно-образного мышления и национально-поэтическим традициям. Речь идет о специфических путях движения национальных литератур». Вот этого основного положения и нужно, мне кажется, придерживаться, потому что вне конкретно-исторических условий не может быть создано подлинно реалистическое произведение, отражающее образ мыслей и чувствований, свойственных тому или иному народу, нации.

Типизация-это выражение наиболее существенных сторон явления, а не отвлеченная категория, рассматриваемая вне времени и пространства, потому что литература отражает не вообще сознание, но сознание определенного народа, нации. Чем теснее связан поэт, художник со своим народом, с его жизнью, мыслями, обычаями, борьбой за прогрессивное будущее, тем национально типичнее созданные им образы, тем шире он сумеет охватить действительность в ее развитии и движении. Или, как писал Белинский, «чем поэт огромнее, тем он и национальнее, потому что тем более сторон национального духа доступно ему» 1.

Конечно, когда мы говорим о необходимости внимания к национальной специфике произведения или литературы в целом, то это никоим образом не означает национальной изоляции произведений и литератур. Дело в том, что подлинно народные произведения доступны и глубоко интересны не только своему народу, их высокие идейно-художественные качества обеспечивают им признание и других народов. Так, широко известная в СССР украинская пееня «Коли разлучаються двое» создана на основе стихотворения немецкого поэта Гейне.

  1. В. Г. Белинский, Полн. собр. соч., т. VIII, Изд. АН СССР, М. 1955, стр. 466.[]

Цитировать

Кнейчер, В. Как нужно строить «Историю» / В. Кнейчер // Вопросы литературы. - 1961 - №8. - C. 75-84
Копировать