К. П. Победоносцев в письмах к друзьям. Публикация О. Майоровой

Хотя значительная часть переписки Константина Петровича Победоносцева давно введена в научный оборот¹, в архивохранилищах покоится еще мало пока изученный, колоссальный по объему его эпистолярий, не только представляющий собой – подобно опубликованным материалам – важнейший исторический источник, но и позволяющий конкретизировать, а то и уточнить тот расхожий образ Победоносцева, который сложился в сознании большинства его современников, прочно закрепившись затем в культурной памяти. Речь идет не о кардинальном пересмотре репутации и исторического значения этой фигуры, получившей уже убедительную научную оценку ², но о дальнейшем изучении личности Победоносцева и связанных с ним проблем. Необходимо отделить его идейную позицию от поступков, часто продиктованных тактическими соображениями; проследить эволюцию его взглядов, осмыслить историософские построения, определив меру их самостоятельности; исследовать влияние Победоносцева на литературную жизнь – и явное, связанное с запретительной цензурной практикой, и опосредованное, выразившееся в полемике с ним многих писателей рубежа веков. Решение этих задач предполагает расширение круга источников, среди которых особое место займут письма Победоносцева единомышленникам и друзьям – часть его эпистолярного наследия, остающаяся пока в глубокой тени.

Первых публикаторов по понятным причинам привлекали прежде всего деловые корреспонденции Победоносцева. Между тем в его письмах близким людям тоже отражались события исторического масштаба, с тем лишь существенным различием, что здесь Победоносцев, обычно дипломатичный и уклончивый, избавлен был от необходимости лукавить, лавировать, говорить полуправду – обстоятельство, обусловленное не столько тесной дружбой с адресатами, сколько их особым положением: доверенные собеседники Победоносцева жили вне официального Петербурга, вне мира интриг, которыми был оплетен и оплетал других их корреспондент. Все это раскрепощало перо Победоносцева, выдавая такой могучий темперамент обличителя, о котором основная часть опубликованных писем позволяет лишь догадываться.

И еще одна особенность Победоносцева определила значимость его переписки с друзьями. Человек кабинетного склада, уединенный мыслитель, видевший идеал бескорыстного служения отечеству в трудах не на «шумном рынке», а «в рабочем углу своем или в тесном кругу единомышленных людей»³, он предпочитал изливать свои настроения и впечатления в спокойной беседе, еще лучше – в монологе, на бумаге. В итоге именно в письмах он и оттачивал, а порой и впервые формулировал многие свои оценки и взгляды. Так, можно полагать, что та негативистская позиция – сокрушительная критика всех сторон общественной жизни при отсутствии какой-либо программы преобразований, – которую он занимал в годы царствования Александра III, сложилась и полнее всего выразилась еще в 1870-е годы, в ходе его регулярной переписки с Екатериной Федоровной Тютчевой (1835 – 1889), дочерью поэта, разносторонне образованной и глубоко религиозной женщиной, по словам Л. Н. Толстого, «очень холодной, умной и тонкой» ⁴. Она жила по преимуществу в Москве, вращалась в кругу людей славянофильской ориентации (ее родная сестра была замужем за И. С. Аксаковым), и для Победоносцева, считавшего себя «московским старовером», выразителем коренных национальных начал, беседы с ней вошли в привычку, а к концу жизни Тютчевой переросли в потребность: он писал ей в дороге, на заседаниях, дома, а когда она умерла, был глубоко удручен: «Мы с женою поражены как громом. Это была у нас единственная родная душа в мире» ⁵.

Для Победоносцева, с его догматическим складом ума, Тютчева являла собой идеального собеседника: она чутко улавливала намеки, безоговорочно разделяла его оценки, придавая им нередко более категоричную форму, что чрезвычайно импонировало Победоносцеву.

Такого взаимопонимания в дальнейшем он, пожалуй, уже ни с кем не достиг, хотя «эпистолярную дружбу» поддерживал с несколькими людьми, среди которых выделяется фигура Сергея Александровича Рачинского (1833 – 1902), известного педагога, создателя уникальной сельской школы, в прошлом профессора Московского университета, ботаника, приятеля Б. Н. Чичерина, С. М. Соловьева, Л. Н. Толстого, П. И. Чайковского. Широкий круг дружеских связей объясняется разнообразием дарований Рачинского и впитанной еще в семье утонченной эстетической культурой (его мать, родная сестра Е. А. Баратынского, поощряла литературные опыты сына). По свидетельству В. В. Розанова, он был человеком «очень одухотворенным и обширно образованным»⁶. Но для Победоносцева он прежде всего был исключительно нужным человеком – союзником в борьбе с теми, кто не понимал «духа русской души и русской жизни»## Письмо к Е. Ф. Тютчевой от 2 ноября 1881 года. – ОР ГБЛ, ф. 230, п.

1. Укажем лишь самые крупные публикации: «К. П. Победоносцев и его корреспонденты. Письма и записки», т. 1,М. – Пг., 1923; «Письма К. П. Победоносцева к Александру III», т. I, II, М., 1925 – 1926; «Письма Н. П. Игнатьеву». – «Былое», 1924, N 27 – 28; письма Ф. М. Достоевскому – «Литературное наследство», 1934, т. 15; письма Е. М. Феоктистову – «Литературное наследство», 1935, т. 22 – 24.[↩]
2. См.: П. А. Зайончковский, Российское самодержавие в конце XIX столетия, М., 1970; Ю. Г. Соловьев, Самодержавие и дворянство в конце XIX в., Л., 1973.

   [↩]

3. К. П. Победоносцев, Московский сборник, изд. 5-е, М., 1901, с. 43.[↩]
4. Л. Н. Толстой. Полн. собр. соч. (Юбилейное), т. 62, с. 70. Фрагменты писем Победоносцева к Е. Ф. Тютчевой напечатаны Ю. В. Готье (см. его работу: «К. П. Победоносцев и наследник Александр Александрович. 1865 – 1881». – В кн.: «Публичная библиотека СССР им. В. И. Ленина». Сб. 2, М., 1928; обширные выдержки приведены в содержательном обзоре Р. А. Гальцевой и И. Б. Роднянской «Раскол в консерваторах (Ф. М. Достоевский, Вл. Соловьев, И. С. Аксаков, К. Н. Леонтьев, К. П. Победоносцев в споре об общественном идеале)». – В кн.: «Неоконсерватизм в странах Запада. Реферативный сборник», ч. 2, М., 1982. [↩]
5. «Былое», 1924, N 27 – 28, с. 73.[↩]
6. В. В. Розанов, Из переписки С. А. Рачинского. – «Русский вестник», 1902, N 10, с. 606.

   [↩]