Издание всенародно
Алексей Толстой, Собр. соч. в 10-ти томах. Под редакцией А. В. Алпатова, Ю. А. Крестинского, А. С. Мясникова, В. О. Перцова, Л. И. Толстой, В. Р. Щербины, Гослитиздат, М. 1958 – 1981.
В нашей литературе, пожалуй, никто, кроме Горького, не размышлял о читателе с таким упорным постоянством, с такой личной страстностью, как Алексей Николаевич Толстой. В понятие «искусство» А. Толстой непременно включал не только отражение действительности в образной форме, но и акт последующего восприятия. Читатель и зритель – составная часть искусства, говорил он.
Вот почему о читателе прежде всего думаешь в связи с завершением нового собрания сочинений А. Н. Толстого в десяти томах, предпринятого Гослитиздатом. Его тираж вызывает невольное восхищение – 675 тысяч экземпляров! Такое издание по праву надо называть всенародным.
Вступительная статья написана В. Щербиной.
Она выгодно отличается от введения к 15-томному собранию сочинений большей целеустремленностью, четкостью отдельных характеристик, в целом она верно отражает тот уровень, который достигнут в изучении А. Толстого. Хорошим дополнением к ней была бы публикация хронологии важнейших дат жизни и творчества художника. К сожалению, она отсутствует. В результате получилось так, что неискушенный читатель даже не может установить, когда родился А. Толстой.
В связи с работой В. Щербины хотелось бы также несколько шире поставить вопрос о профиле вступительной статьи к собраниям сочинений.
Может быть, надо смелее придавать вступительным статьям черты литературного портрета? Может быть, подчас следует даже отступать от хронологически-«поэтапного» принципа расположения материала? Словом, вопрос о введении требует специального внимания и, возможно, обсуждения.
Новое издание А. Толстого включает все наиболее значительное из многообразного творческого наследия А. Толстого. Он представлен здесь как прозаик и драматург, поэт и публицист, критик и собиратель народного творчества. Но если в том, что в десятитомник редакция не включила такие вещи, как «Необычайные приключения на волжском пароходе», «Записки Мосолова», написанные в соавторстве с П. Сухотиным, пьесы «Дочь колдуна я Заколдованный королевич», «Смерть Дантона», «Патент 119 «. «Поляна Гебль», есть определенный смысл, то отсутствие трагедии «На дыбе» вряд ли оправдано.
В десятитомник вошла некоторые произведения, которые отсутствовали в Полном собрании сочинений. К их числу относятся рассказы «Миссионер», «Эшер» (последний повествует о трагической судьбе свободолюбивой горской девушки и несколько расширяет «географию» тематики А. Толстого), веселая комедия «Чудеса в решете», рисующая бытовые картины времен нэпа, небольшая повесть «Необыкновенные приключения Никиты Рощина», непосредственно примыкающая к «Детству Никиты» и позволяющая полнее оценить этот «шедевр мастерства», если употребить выражение Вяч. Шишкова. Кстати, повесть о Никите Рощине еще в 20-е годы рекомендовал переиздать М, Горький.
Кроме ряда художественных произведений, впервые в собрание сочинений включено свыше десятка значительных литературно-критических выступлений. Наибольший интерес представляет доклад «Четверть века советской литературы». Опубликованный свыше двух десятилетий назад, он составляет ныне библиографическую редкость. Пусть не все обобщающие суждения А. Толстого верны, пусть спорны и даже ошибочны отдельные оценки (как в заметке о Шолохове), это не зачеркивает достоинств серьезной работы А. Толстого, в которой содержится одна из первых попыток оценить исторические пути развития советской литературы, охарактеризовать ее идейно-эстетическое новаторство.
Тексты, предлагаемые вниманию читателя, еще раз сверены с автографами и первопечатными публикациями. Работа, проделанная редакцией в этом направлении, неприметна с первого взгляда, но восстановление опущенных по тем или иным причинам в других изданиях абзацев или отдельных слов имеет весьма существенное значение. Перед нами предстает подлинный А. Толстой, мы точнее представляем механизм той связи, которая в каждом случае по-особому соединяет художника с эпохой. Так, в статье «Задачи литературы» речь идет, в частности, о принципиальном «отрицании А. Толстым эстетизма, в какие бы явления искусства он ни проникал, будь то и «доведенные до опустошения сверхизысканные постановки». В десятитомнике текст восстановлен: «доведенные до гениального опустошения сверхизысканные постановки Мейерхольда», и картина становится куда более понятной.
Только теперь в поле нашего зрения попадают фразы, завершающие тот же раздел статьи, где упоминалось имя Мейерхольда. Призывая создавать тип «большого человека», А. Толстой с полемическим задором восклицал: «Мопассан умер, Виктор Гюго – жив. Чехов выцвел, как акварель, – Гоголь бьет неиссякаемым, горячим ключом жизни». Если мы вспомним, что статья была написана в 1924 году, нам станет понятен «выбор» традиций, который делал А. Толстой, стремившийся к искусству, которое он сам оказывал монументальным реализмом.
Пропуски восстановлены также в статьях «Больше творческого дерзания», «Достижения в литературе с октября 17 г. по октябрь 25 г.», «О советской литературе», в речи на VIII Чрезвычайном Всесоюзном съезде советов, в открытом письме Н. В. Чайковскому и некоторых других текстах. Эта работа коснулась и таких снискавших широчайшую известность произведений, как «Хождение по мукам» а «Петр Первый», в которые в ряде случаев также внесены исправления и уточнения. Такого рода работу следует только приветствовать. Тем досаднее встречать отдельные опечатки, например: «За последние десять лет русская литература была тем грибным делом…» Разумеется – «летом». В целом же текстологический уровень собрания сочинений в десяти томах значительно выше уровня предыдущих изданий.
В задачу редакционного коллектива входило не только ввести читателя в круг основных текстов, выверенных наново, но и, далее, сопроводить эти тексты соответствующими комментариями. Следует прежде всего отметить подлинно творческий подход А. Алпатова, Ю. Крестинского, А. Сокольской. Уточнены даты первых публикаций, расширены комментарии. Речь идет не о механическом расширении, а о включении очень важных сведений, более всесторонне раскрывающих творческую судьбу произведения.
Новые документы из государственных архивов и личных собраний (письма А. Толстого, наброски, отрывки из дневников и записных книжек, воспоминания Н. В. Крандиевской опубликованы в комментариях к трилогии «Хождение по мукам», повести «Хлеб», романам «Петр Первый», «Гиперболоид инженера Гарина», повести «Похождения Невзорова, или Ибикус», рассказам «Морозная ночь», «Барон», «Сватовство», «Терентий Генералов», «Неверный шаг» и некоторым другим.
Анализ источников к «Хождению по мукам» и «Петру Первому» (исторических документов, воспоминаний участников событий, иконографии), наблюдения над принципами художественного «прочтения» их А. Толстым открывают перед читателем двери творческой лаборатории замечательного мастера. Той же цели служит сопоставление различных опубликованных вариантов (например, сравнение окончательного текста «Детства Никиты» с первопечатным, опубликованным в журнале «Зеленая палочка»), публикация главы о скитаниях Алешки Бровкина из детгизовского издания, впоследствии исключенной из текста.
В комментариях к драматургическим произведениям весьма широко представлены сведения об их сценической судьбе, о том, какие актерские силы участвовали в их постановке; приводятся не только суждения профессиональных критиков, но и зрителей.
Все это относится к бесспорным достоинствам нового собрания сочинений. Некоторые критические замечания возникают в отношении десятого тома, в котором содержатся публицистические и литературно-критические статьи (кстати, совершенно не следовало отказываться от жанрового принципа расположения материала и печатать вперемешку статьи и того и другого рода, отличающиеся отчетливо выраженной не только тематической, но и жанровой спецификой). Комментарии к тому не дают возможности разобраться в своеобразии идейно-эстетических позиций А. Толстого. Не только не охарактеризован, но даже не отмечен весьма ярко выраженный программный характер статьи «О читателе», первом критическом выступлении писателя после возвращения из эмиграции. Никак не истолкован лозунг монументального реализма, выдвинутый в статье «Задачи литературы». А ведь он был одной из первоначальных, «поисковых» формул того, что позднее получило наименование «социалистический реализм», А разве не заслуживали хотя бы краткой характеристики интереснейшие мысли А. Толстого о художественном мастерстве, высказанные в ряде выступлений?
Встречаются и недостатки частного характера. Не следовало в комментариях к «Хождению по мукам» публиковать обширные отрывки из письма В. П. Полонскому. Достаточно было сослаться на десятый том, где оно помещено и сопровождено необходимыми пояснениями.
Иногда в комментариях даются сведения, не представляющие интереса. В примечаниях к автобиографии 1943 года констатируется, сколько еще было написано А. Толстым автобиографий (причем некоторые из них не опубликованы). Разумеется, приводить эти данные следовало только в том случае, если бы раскрывалось, как на разных этапах художник переосмыслял факты своего жизненного пути. И наоборот, иногда не отмечаются публикации, которые имеют существенные расхождения с основным вариантом (например, статья «Нас не одолеешь!», увидевшая свет в 1942 году под названием «Необъятные силы народного труда» в альманахе «Голос родины»).
Любовно подготовленное новое собрание сочинений А. Толстого привлечет к. произведениям самобытного мастера тысячи новых читателей.
Уфа