Из наследий

ДЛЯ всего облика Бориса Леонтьевича Сучкова – и как критика, и как историка и теоретика литературы, и как организатора науки, и как общественного деятеля – была характерна тесная связь с современностью, с насущными задачами общественной и литературной жизни. О чем бы он ни писал – о классике, русской или зарубежной, о советской литературе, о художественном процессе в странах социалистического содружества, об идейной борьбе в искусстве буржуазного мира, о кардинальных проблемах марксистско-ленинской эстетики, – во все свои работы он вкладывал темперамент борца, активного участника идейных битв нашего времени. Это в равной мере относится и к его фундаментальному труду «Исторические судьбы реализма», отмеченному в 1975 году Государственной премией, и к любой, большой или малой, статье, докладу, выступлению в дискуссии, заметке, рецензии.

Публикуемые в этом номере три работы Б. Сучкова не предназначались автором для печати, но написаны с обычной для Б. Сучкова глубиной и продуманностью формулировок и сохраняют сегодня живой, актуальный интерес. На первой из них – «Положение дел с историей и теорией литературы» – нет даты написания, по косвенным признакам она датируется 1963 годом. Многое из того, о чем в этих заметках говорится как о насущных задачах советского литературоведения и критики, претворено за эти годы в жизнь, причем – что очень существенно – при активном участии самого Б. Сучкова. Две другие рукописи связаны с его участием в международных дискуссиях. Название «Выступление критика Сучкова» носит текст речи, произнесенной на советско-итальянской встрече писателей (Италия, 1965; печатается с незначительными сокращениями); «О так называемой «революции» в искусстве» – это тезисы доклада на советско-венгерском научном симпозиуме (Будапешт, 1969). И в том и в другом выступлении затрагивается проблема авангардизма, вчерашнего и сегодняшнего, поставленная широко, не только в историческом, но и в теоретическом плане, как проблема ложного и подлинного новаторства. И в том и в другом выступлении, отрицая псевдоноваторство, Б. Сучков утверждает силу передового, тесно связанного с жизнью искусства, «ибо истинное развитие искусства возможно лишь на путях познания реальности для того, чтобы ее изменить и сделать такой, чтобы человек мог существовать в этой реальности как цельная личность, властвующая собой и миром».

Через все эти работы, созданные в разное время и по разным поводам, проходит одна сквозная тема – раздумья о путях реализма нашего времени, об искусстве социалистического реализма, которое, по выражению Б. Сучкова, «так же бессмертно, как и породивший его народ». Уже здесь видно то понимание социалистического реализма как закономерного высшего этапа в развитии художественного мышления человечества, которое будет широко и аргументировано развернуто Б. Сучковым в «Исторических судьбах реализма».

ПОЛОЖЕНИЕ ДЕЛ С ИСТОРИЕЙ

И ТЕОРИЕЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Одной из серьезнейших причин, сдерживающих развитие советской критики и ослабляющих ее воздействие на литературный процесс, является неразработанность вопросов истории и эстетики творческого метода советской литературы – социалистического реализма. Критика и литературоведение до сих пор еще не выработали единой точки зрения на природу и генезис социалистического реализма, в результате чего в наше искусство порой проникают чуждые вкусы и взгляды, ошибочные точки зрения.

Лишь сравнительно недавно советское литературоведение разгромило вульгарно-социологическую схему эволюции искусства, сводившую всю его историю к борьбе «реализма с антиреализмом», и установило, что реализм как таковой есть явление историческое, возникшее в определенный период истории и изменяющееся в ходе общественного развития человечества. Из этого правильного положения следует, что социалистический реализм есть закономерный, высший этап развития реалистического метода, наследующий лучшие завоевания реалистического искусства прошлого. Поэтому необходимо в исследованиях, имеющих конкретный характер, показать, как искусство, развивавшееся в несоциалистических условиях, подготавливало возникновение и рождение нового творческого метода, и следует также определить, какие именно традиции в искусстве прошлого развивает, наследует социалистический реализм и с какими традициями он борется.

Решение этой задачи, имеющей практическое значение для творческой деятельности советских писателей, требует преодоления ошибочных взглядов на эстетическую природу социалистического реализма, еще бытующих в нашем литературоведении и критике. Согласно одной точке зрения, своеобразие социалистического реализма сводится к защите художником социалистических идей. Подобный взгляд своим следствием объективно имеет снижение эстетических требований, снижение уровня и качества нашего искусства.

Согласно другой точке зрения, социалистический реализм есть категория чисто эстетическая, меняющая жанры и роды искусства. Этот взгляд приводит на практике к игнорированию, недооценке идейного содержания произведений искусства и, с одной стороны, открывает щель для проникновения в советское искусство формалистических влияний буржуазной эстетики, с другой – тормозит развитие социалистического реализма, навязывая ему догматически понятые эстетические нормы и каноны.

Задача состоит в том, чтобы видеть в социалистическом реализме единство идейно-эстетических начал и понимать, что принципы партийности и народности находят в нем свое особое, самостоятельное эстетическое выражение. Поэтому необходимо провести работу по очистке нашего искусства от чуждых ему, недемократических, ненародных стилевых влияний и воздействий, крайними выражениями которых являются формализм и абстракционизм. Следует также иметь в виду, что социалистический реализм есть метод, требующий овладения со стороны художника, непрерывного идейно-эстетического роста художника, совершенствования, глубокого знания жизни и понимания целей и задач социалистического строительства. Метод социалистического реализма не есть непременная добродетель любого советского литератора, автоматически доступная всем и каждому. Поэтому критике и литературоведению следует сосредоточить усилия на анализе признаков, на определении родовых свойств произведений социалистического реализма, памятуя, что он уже имеет свою историю и [что] на разных этапах своего развития в социалистическом реализме выступали разные черты. Поэтому необходимо сочетать в исследовании историю с теорией, то есть добиваться того, чтобы теоретические исследования строились на исторической основе.

Необходимо создать полноценную «Историю советской литературы» и «Историю литературы социалистического реализма», рассматривающие формирование многонациональной советской литературы и мировой литературы социалистического реализма как единый процесс, обладающий собственными закономерностями, тесно связанный со становлением и укреплением социалистических отношений, единой мировой социалистической системы, с образованием единого социалистического сознания у разных народов нашей страны.

Нельзя считать нормальным, что до сих пор по-настоящему не обобщен опыт развития советской литературы и не создан удовлетворяющий современным требованиям науки о советском обществе труд по истории советской литературы. Нельзя дальше мириться с тем, что внимание исследователей сосредоточено на вопросах развития ранних этапов советской литературы и недостаточно глубоко изучается современный ее этап в его сопоставлении и воздействии на литературу капиталистического мира, в свете борьбы идеологий. Нельзя также считать нормальным, что слабо изучается и современное состояние буржуазного искусства, и искусство освобождающихся от колониальной и полуколониальной зависимости стран Азии и Африки, недостаточно анализируются идущие в них процессы, борьба разнородных тенденций их развития. Еще не найдены научные критерии для определения особенностей нереалистических методов в искусстве, не установлено отличие и соотношение метода критического реализма и реализма социалистического. Не исследованы и не проанализированы как следует формы, закономерности и способы перехода от реализма критического к реализму социалистическому, осуществляющиеся в творчестве ряда передовых художников капиталистических стран в наше время.

Большой объем работы ждет советских литературоведов и критиков при изучении проблем соотношения и взаимосвязи творческого метода и стиля, творческого метода и его влияния на отдельные жанры литературы – роман, драму, поэму, на характер эпического начала в искусстве социалистического реализма. Необходимо определить, как и чем обогащает и обогатил жанры литературы новый творческий метод, то есть, иными словами, как обновил он искусство, каков его эстетический вклад в мировое искусство. Следует больше внимания уделить вопросу о действенном содержании гуманистических устремлений искусства социалистического реализма, имея в виду задачу воспитания нового человека, поставленную перед социалистической культурой Программой партии. Вопрос о характере, принципах и особенностях социалистического гуманизма неразрывно связан с вопросом о преемственности морали социалистической и досоциалистической, с вопросом о соотношении классового и общечеловеческого в личности, в человеке.

Воспитание нового человека – гармонически развитой личности – требует от искусства социалистического реализма умения разрешить вопрос о соотношениях личного и общественного в условиях перехода от социализма к коммунизму, в обстановке преодоления человеком остатков классового сознания. Успешное решение этой воспитательной задачи, стоящей перед нашим искусством, требует от него исторической конкретности гуманистического идеала, умения показать становление этого идеала в подлинных жизненных условиях, в конкретной общественной обстановке, то есть углубления реалистического видения мира художником, укрепления связи искусства с жизнью народа. В искусстве социалистического реализма происходит объединение народного и гуманистического начал, что является важнейшим его завоеванием, залогом его беспрерывного развития, ибо оно так же бессмертно, как и породивший его народ.

[1963]

ВЫСТУПЛЕНИЕ КРИТИКА СУЧКОВА

Когда я вчера слушал выступление г-на Надо, я ему искренне позавидовал. Позавидовал тому, что в вопросе авангарда ему все представляется ясным. Что касается меня, – и думаю, что не ошибусь, если скажу, что и многих сидящих в зале, – то вопрос об авангарде не представляется мне столь ясным.

Когда я задумался над тем, откуда родилось у меня это ощущение ясности в концепции г-на Надо, то должен с огорчением сказать, что, очевидно, немалая доля падает на упрощение проблемы. В действительности проблема авангарда гораздо сложнее, нежели полагает г-н Надо, и решение ее связано в первую очередь с определением путей развития искусства в целом, и не только искусства.

Г-н Надо, говоря о точке зрения марксистов на проблему авангарда, по существу опирался на взгляды Дьердя Лукача. Я должен сказать, что и в этом вопросе г-н Надо несколько упростил положение <…>. Дело в том, что Лукач, определяя свое отношение к авангарду и современным художественным исканиям, исходит из концепции тотальной деградации искусства в эпоху позднего капитализма, что не соответствует действительности. И в последних своих работах, и в работах ранних, в частности в той, которую, очевидно, имеет в виду Морис Надо, написанной около двадцати восьми лет назад и посвященной дискуссии с Эрнстом Блохом по вопросам экспрессионизма, Дукач противопоставлял современному искусству так называемый «большой реализм», понимаемый как реализм XIX века.

Воздавая должное величию реализма XIX века, мы, тем не менее, должны сказать отчетливо и ясно, что современное искусство развивается по самостоятельным законам. Весь вопрос состоит в том, чтобы верно проанализировать ход его развития и дать верную оценку эстетическим свойствам тех тенденций, которые в нем существуют.

Уже в начале XX века в развитии мирового искусства обнаружились две основные и во многом несовместимые тенденции. Первая из них, несомненно отражающая определенный духовный опыт современности, что подтверждают успехи семантики или структурализма, склонна рассматривать искусство как совокупность элементов, знаков, символов, как своего рода шифр. При превращении искусства в шифр, который способны разгадывать лишь посвященные, оно неизбежно становится эзотерическим, конвенциальным. И многие проблемы авангардизма, которые мы сегодня обсуждаем, на мой взгляд, связаны именно с этой тенденцией развития мирового искусства. Для того чтобы осознать эту истину во всем объеме, необходимо преодолеть один недостаток, заметную неполноту нашей дискуссии. Нам, как говорят физики, необходимо избрать систему отсчета, Иными словами: нам нужно ясно представлять себе эстетический, духовный и общественный контекст, в котором развивается современное искусство авангарда.

Не следует забывать, что искусство авангарда является лишь частью мирового литературного процесса, и не всегда эстетически самой полнокровной и самой полноценной. Рядом с представителями современного авангардизма <…> существуют и действуют другие, нежели в авангардизме, творческие импульсы, которые соединяют воедино художественный эксперимент с поиском новых общественных ценностей, И эта вторая тенденция развития мирового искусства кажется мне господствующей и более перспективной, чем искусство собственно авангарда.

Авангард как литературное течение в прошлом был, несомненно, связан с той революцией – социальной, научной, психологической и экономической, – которую переживает современное общество. Связан, но далеко не всегда выражал эту революцию. Дело в том, что содержание идущего в мире революционного процесса двояко. [Оно включает в себя] разрушение и распад старых жизненных форм, который ощущают все люди повседневно, все человечество в течение последних пятидесяти лет своего существования. Этот процесс разрушения сопровождался для искусства многими духовными трагедиями и духовными потерями.

<…>