История современности

«Литература и современность». Сборник четвертый. Статьи о литературе 1962 – 1963 годов, Гослитиздат, М. 1963. 610 стр. «Герой современной литературы». Статьи, Гослитиздат (Ленинградское отделение), М. – Л. 1963, 400 стр.

Перед нами два сборника статей: четвертая книга из серии «Литература и современность», выпускаемой Гослитиздатом, и подготовленный ленинградцами сборник «Герой современной литературы». У каждого сборника свое «жанровое» лицо, свои, особые задачи. Ленинградцы стремились, как сказано в предисловии, на широком материале литературы последних лет раскрыть многообразие художественных путей в исследовании образа современника. Самые разнородные жанры – роман и очерк, сатира и лирическая проза, неисчислимые виды поэзии – берутся на «учет».

В книге москвичей своя специфика: в поле зрения ее создателей – произведения лишь последнего двухлетия (1962 – 1963). Авторы идут по только что проложенным дорогам литературной нови, концентрируя наше внимание на самых насущных проблемах современного литературоведения: народности и партийности, революционном гуманизме, традициях и новаторстве, преемственности поколений.

Однако в этих двух сборниках много общего – и в материале, и в принципах его изучения, а главное, в той «сверхзадаче», которая присутствует почти в каждой статье: запечатлеть живой, неповторимый историко-литературный процесс наших дней, внести свой вклад в создание «истории современности».

Одно несомненное достоинство критических материалов в обоих сборниках хочется отметить сразу: чрезвычайно бережное, по-хозяйски тщательное собирание всего нового и животворного из того, что появилось в нашем искусстве за последние годы. Авторы статей, как правило, стремятся избежать традиционной «обоймы». Поистине завидна та щедрость, с какой приветствуется всякая, даже малейшая попытка писателя проникнуть в глубины народной жизни, выйти на те магистрали истории, где решаются судьбы будущего. В статьях анализируются (в той или иной мере подробно) произведения почти двухсот писателей. Романы М. Шолохова и К. Федина, Д. Гранина и Б. Полевого, А. Шубина и С. Воронина, С. Сартакова и П. Проскурина, Т. Есениной и Е. Пермяка, П. Халова и В. Воеводина, А. Абу-Бакара и Н. Джумаева, стихи и поэмы буквально сотен поэтов, проза и поэзия журналов «Урал», «Подъем», «Сибирские огни», «На рубеже» заняли свое место в критических обзорах. И Дело здесь, конечно, не в «деликатности» московских и ленинградских критиков, обративших свои взоры к литературной жизни «периферий». Дело в том, что без этих, так называемых «периферийных», явлений нельзя понять современный литературный процесс. Попробуйте, к примеру, представить современную прозу без Чингиза Айтматова, а поэзию – без Бориса Ручьева!

Каков же «ход» нашей литературы в 60-е годы, что видится как главное в литературном процессе последних лет?

Уже первый раздел сборника «Литература и современность» дает читателю основание сказать: для современной литературной жизни характерны острая полемика, жаркие дискуссии по самым «наболевшим» проблемам, идейная борьба. Дать серьезный, научный анализ литературно-общественной борьбы на современном этапе, развенчать всевозможные иллюзии мирного сосуществования в области идеологии – таково реальное содержание статей первого раздела. Наиболее удачны работы Б. Рюрикова «Реальный гуманизм» и А. Метченко «Подвиг Маяковского». Авторы, не ограничиваясь цитатами из хорошо известных документов, анализируют конкретные проявления идеологической борьбы. Почему, к примеру, в наши дни идет спор вокруг наследий Маяковского? Почему поэзия Маяковского становится, как пишет А. Метченко, «одной из ключевых позиций в битве идей нашего времени»? Наверное, потому, что не иссякли еще попытки, вольные или невольные, представить поэзию Маяковского в духе мирной «интеграции» модернизма и старого реализма, формалистических новшеств «авангарда» и впечатлений реального бытия. Против подобной, весьма модной схемы и направлена статья А. Метченко. Он спорит также с попытками упростить путь поэта.

Как бы ни была сложна литературная жизнь в последние годы, главным остается вопрос: сказано ли нашей литературой правдивое, веское слово о советских людях, об их поистине титанической борьбе за коммунизм? Задают этот вопрос и авторы рецензируемых статей.

Много пищи для размышлений в этом плане дают статьи В. Сурвилло о Д. Гранине, К. Бобулова о Ч. Айтматове, обзоры И. Козлова, Ал. Михайлова, Г. Ломидзе и других критиков. Особенно хотелось бы отметить умную и тонкую статью В. Сурвилло. Анализируя роман «Иду на грозу», критик отнюдь не навязывает нам свои выводы. Он просто предлагает вместе с ним заново перечитать роман. Перечитываешь и чувствуешь себя союзником критика. С большим тактом, отнюдь не расчленяя роман на «сферы», критик исследует художественную ткань произведения. Вернее, эти сферы отлично сознаются автором рецензии, но «своды» сведены так, что гармония целого не нарушается. Дух времени, «живого, уплотненного до взрыва», почувствовал критик в романе Д. Гранина.

Д. Гранин затрагивает в романе самое трудное, «человековедческое» дело наших дней – борьбу с последствиями культа личности в сознании и поведении советского человека. «Борьба с пережитками культа личности развертывается в романе в первую очередь как борьба за подлинную свободу творческого мышления. Идея творчества как назначения человека, его сущности – является душой произведения» (стр. 362 – 363). Критик предупреждает, что эта формула, как и другие, сложившиеся в процессе анализа, – лишь попытка назвать отдельные проявления жизни образа, созданного всем строем произведения, – образа нашего времени.

Подлинное, глубокое осмысление характера нашего современника невозможно без серьезных раздумий над сущностью социалистического гуманизма. Именно проблемы гуманизма, коммунистической нравственности, «вечные вопросы» о добре и зле, совести и чести, жалости и взаимном доверии оказались в центре внимания многих критиков.

В преимущественном внимании к решению проблем гуманистических видят многие критики определяющую черту произведений социалистического реализма на современном этапе. О гуманизме, который «становится живой плотью характера миллионов и миллионов простых советских людей», пишет И. Козлов. В. Тимофеева усматривает новое качество в способах типизации современных явлений жизни – и опять-таки в связи с общей гуманизацией литературы. «Своеобразный этический аспект в художественном осмыслении образа современника», «перенесение центра тяжести основного конфликта произведения в область социально-этических представлений» характерны, по мнению В. Тимофеевой, для нашей прозы. О таланте «человечности» пишут Л. Лазарев, размышляя над поэзией Е. Винокурова, и А. Урбан, анализируя творчество многих молодых поэтов.

У критиков нет расхождений в понимании существа социалистического гуманизма, характера нашей морали. Гуманизм пролетариата, говорил М. Горький, – это «гуманизм силы, призванной историей освободить весь мир трудящихся от зависти, жадности, пошлости, глупости – от всех уродств, которые на протяжении веков искажали людей труда. Мы – враги собственности, страшной и подлой богини буржуазного мира, враги зоологического индивидуализма, утверждаемого религией этой богини» ¹. Гуманизм стремится к гармонии, к свободному и всестороннему развитию личности. И не надо копий ломать, доказывая, что и доброта и сердечность не противопоказаны гуманизму, что наша мораль, оставаясь классовой, в то же время дорожит всеми моральными ценностями, накопленными человечеством. «Нельзя же, – скажет герой нового романа А. Крона «Дом и корабль», – учить гуманизму с искаженным от злобы лицом».

Однако в освещении проблемы гуманизма есть и спорные моменты. В ленинградском сборнике опубликована статья П. Глинкина «Поиски счастья» – о журнальной прозе последних лет. «Забота о внутреннем совершенствовании человека, проповедь добрых дел, бережного отношения людей друг к другу характерны для современных советских писателей», – пишет критик. И приводит для убедительности примеры (из повести Ю. Федорова «Живая струя»). «Писатель видит в своих героях прежде всего хорошее и не устает рисовать заботливую мягкость, сердечность в отношениях. Вот свалился с лошади парень, заглядевшись на одну из красивых девчонок, ушибся. » –Что, больно? – спросил его ласковый теплый голос. Он поднял голову. Давешняя черноглазая… стояла перед ним, участливо смотря ему в глаза. – Дайте я помогу! – попросила она». Неужели в изображении подобного человеколюбия надо видеть специфику, новизну современных книг? Можно было бы не останавливаться на подобных вещах, если бы и в некоторых других статьях не чувствовался крен сентиментального на первый взгляд, а в конечном итоге – вульгарного понимания гуманизма. Далеко не всегда борьба за новую нравственность осмысляется как сложный идеологический процесс. За рассуждениями о нравственном самоусовершенствовании пропадает подчас в статьях реальная картина борьбы за коммунистическую нравственность, остаются лишь общие фразы о «воспевании доброты», о «борьбе со злом», да о том, что «правда неизменно берет верх».

И второе. Говоря о новой нравственности современного героя, авторы частенько злоупотребляют принципом «прежде и теперь». Читаешь статью о гуманизме современного героя, о его доброте, сердечности и невольно думаешь: неужели гуманизм Семена Давыдова или героев «Педагогической поэмы» был иного, «второго», что ли, сорта? Наверное, нужны какие-то более тонкие инструменты анализа, чтобы донести, не огрубляя, мысль о новом качестве морали современного человека.

Особенно большой спрос в этом плане – с авторов ленинградского сборника. Ведь он целиком и полностью посвящен проблеме современного героя. Материал собран огромный (московский сборник явно уступает ленинградцам в этом отношении). Но, быть может, обилие литературоведческих проблем, приобретающих подчас самодовлеющее значение (и специфика очерка, и теория сатиры, и традиции лирической прозы, и пр.), как-то отодвинуло на второй план существо дела – исследование характера современника, взятого крупным планом. Пропала в какой-то мере в сборнике и сложность идейной борьбы вокруг проблемы героя.

Анализируя качественно новые явления в литературе наших дней, многие авторы, естественно, стремятся теоретически осмыслить проблему традиций и новаторства. Особенно много материала в этом плане дает современная поэзия. В статьях Ал. Михайлова, Н. Рыленкова, Н. Коржавина, Б. Сарнова, А. Урбана и других речь идет об эстетическом новаторстве поэзии социалистического реализма, о многообразии художественных форм, которые рождались и рождаются на основе единого творческого метода. Кажется, теперь уже позади схоластические споры о так называемых «традиционалистах» и «новаторах» в поэзии, определяемых по типу рифмы или ритма. Вряд ли найдется сейчас лихой критик, который пожелает, говоря словами одного из авторов, «причесать всю поэзию под частушку» или, напротив, скажем от себя, взбодрить ее неумеренным употреблением ассонансов и гипердактилической рифмы. Интерес отмеченных выше статей в другом. В своей статье «Творчество и эксперимент» Ал. Михайлов, к примеру, анализирует (среди многих других произведений) очень хорошее стихотворение В. Шефнера «Зеленострой». Не буду приводить здесь больших цитат, напомню лишь вывод критика: «Это блестящая победа на узком плацдарме. Крупицы именно такого опыта постепенно вооружают поэзию для революционных преобразований современного стиха». В выявлении этих больших и малых крупиц, свидетельствующих о том, что в поэзии широким фронтом идет обновление, и состоит ценность статьи Ал. Михайлова, который пишет о поэмах А. Твардовского и асеевском «Ладе», о стихах В. Бокова и П. Антокольского, о В. Сосноре и А. Вознесенском.

Достоверность и безошибочный вкус отличают, по-моему, и работу А. Урбана о «взлетах и падениях» молодых поэтов – Ю. Мориц. Б. Ахмадулиной, С. Куняева, С. Кузнецовой и др.

Проблема традиций и новаторства с особой остротой встает в тех случаях, когда речь идет о молодых поэтах и прозаиках. О них много пишут авторы сборника «Герой современной литературы». Нельзя не согласиться с мыслью Н. Губко (статья «Время и люди»): новаторство молодых не есть привилегия возраста. Это новаторство самого времени, самой эпохи, пульс которой улавливают наиболее чуткие наши современники.

Вряд ли могут обижаться молодые и начинающие писатели на недостаток внимания к ним, прочитав рецензируемые сборники. Иногда, может быть, покоробит прямолинейность или разноречивость оценок. Скажем, в статье В. Акимова «Путь к возмужанию» много интересных наблюдений над тем, как взрослеет молодая проза, освобождаясь от болезней переходного возраста. Однако статья озадачивает, я бы сказала, нечеткостью критических замечаний в адрес молодых. Вряд ли найдет сочувствие упрек такого рода: «Попробуйте-ка найти у молодых писателей героя, работающего на московском или ленинградском заводе (не вчерашнего школьника), подмосковного или рязанского, орловского колхозника!» Автор сетует на то, что молодая литература пустилась в «бега», устремилась на Восток. Но зачем же в этом деле регламентация? Ну, а если молодые начнут изображать преимущественно орловских колхозников? Или добьются, наконец, желанной середины в этом вопросе?

Не всегда справедливы и оценки отдельных произведений. Вряд ли примет писатель В. Войнович на свой счет упрек в отрицании искусства или Ю. Семенов согласится с тем, что он проповедует смердяковщину. Герой повести «…При исполнении служебных обязанностей» Богачев говорит: «Каждый гражданин должен знать, что он все может и незачем это сознание считать чем-то исключительным». Эта фраза в контексте значит только одно – утверждение неограниченных творческих возможностей человека. И ни к чему здесь тень Ивана Карамазова («все дозволено»), которую вызывает критик, впрочем, любезно соглашаясь не придавать ей особого значения.

Трудно удержаться и от некоторых пожеланий в адрес составителей сборников. Так, по-моему, не всегда экономно используется «производственная площадь». Как бы ни был, к примеру, интересен роман Б. Полевого «На диком бреге…», право же, не было необходимости писать о нем в пяти-шести статьях да еще посвящать ему специальную главу. За счет сокращений вполне можно было выделить место еще для некоторых книг, также определяющих лицо нашей литературы сегодня. Жаль, что нет ни в том, ни в другом сборнике отдельной статьи о Ю. Германе. Последние романы и повести ленинградского прозаика («Дело, которому ты служишь», «Дорогой мой человек») дают интересный материал для размышлений о характере нашего современника. Неправомерно отсутствие серьезного анализа произведений А. Солженицына. Спорный писатель? Пишите об этом в порядке полемики. Но нельзя же дело представить так, будто повести Солженицына (год рождения их как раз 1962 – 1963) были у нас обычным явлением.

При более тщательном отборе нашлось бы место и для драматургии. Кстати сказать, анализ произведений современной прозы как-то трудно вести без сопоставлений с кино, театром. Авторы сборников редко пользуются этой возможностью обогатить и углубить анализ современной литературы.

Наверное, почти каждая статья в сборнике заслуживает большего внимания, чем то, которое отводится в рецензии. О многих статьях не скажешь в двух словах. Ну можно ли в нескольких словах изложить и, скажу прямо, оспорить концепцию «героической сатиры» и регламентирующий тон статьи Л. Ершова или кое в чем не согласиться с утверждениями Н. Маслина относительно современного сюжета?

Спорить можно и должно. Но одного, пожалуй, не оспорить – большого, глубинного и чрезвычайно обнадеживающего всех «любителей российской словесности» обновления нашей литературы. Об этом обновлении и написаны лучшие статьи двух сборников.

1. М. Горький, Собр. соч. в 30-ти томах, т. 27, стр. 297.[↩]