№10, 1962/Обзоры и рецензии

Исследование, которое будит мысль

А. Иващенко, Заметки о современном реализме, «Советский писатель». М, 1961, 204 стр.

Даже самый беглый взгляд на книжные полки с работами советских авторов по зарубежной литературе непременно отметит происшедшие за последние годы существенные изменения тематики и характера этих работ.

В конце 40-х – начале 50-х годов о зарубежных литературах у нас писалось мало книг, печаталось и того меньше. Начиная примерно с 1954 года такие книги стали выходить в свет в значительно большем количестве. Это были солидные и серьезные труды, но труды по преимуществу историко-литературные и посвященные, как правило, исследованию художественного наследия одного из корифеев прошлого, – «Творчество Диккенса» В. Ивашевой (1954) и «Фридрих Шиллер» Ф. Шиллера (1955), «Творчество Флобера» А. Иващенко (1955) и «Гюстав Флобер» Б. Реизова (1955), «Байрон» А. Елистратовой (1956) и «Генрик Ибсен» В. Адмони (1956) и т. д.

Года с 58 – 59-го начался новый этап. Существенным его признаком является расширение тематики исследований, обращение к исторически более близкому нам литературному материалу, интерес к явлениям мало изученным или не изученным вовсе. Наряду с работами, посвященными классикам XIX века, – «Революционный романтизм Шелли» И. Неупокоевой (1959), «Бальзак» Б, Реизова (1960), – все более частыми становятся монографии о писателях XX века – «Творчество Ромена Роллана» Т. Мотылевой (1959), «Арнольд Цвейг» П. Топера (1960), «Томас Манн» В. Адмони и Т. Сильман (1960).

Однако самое симптоматичное – это потребность осмыслить явления, выходящие за пределы творчества одного отдельно взятого автора, стремление к обобщению, к выявлению закономерностей литературного процесса на определенных его исторических этапах. Хотя литературы прошлого и в этом ракурсе продолжают – что вполне закономерно – оставаться в центре внимания многих исследователей (например, «Реализм эпохи Возрождения» Л. Пинского, 1961), удельный вес книг, посвященных современности (или повернутых к ней лицом!), непрерывно возрастает. Назовем лишь некоторые из них: «Проблемы реализма» В, Днепрова (1960), «Литература новой Германии» И. Фрадкина (1959 и 1961), «Сердце всегда слева» Л. Копелева (1960), «Наследие английского романтизма и современность» А. Едистратовой (1960), «Иностранная литература и современность» Т. Мотылевой (1961), «Неореализм в итальянской литературе» З. Потаповой (1961), «Современная французская литература» И. Шкунаевой (1961).

Почему в 40 – 50-е годы советская романистика, англистика, германистика и т. д. развивались именно так, а не иначе, после XX съезда КПСС ясно каждому.

Небольшой по объему, но весьма емкой по содержанию книге покойного А. Иващенко «Заметки о современном реализме» в полной мере присуща знаменательная черта нашего времени – стремление к синтезу, к обобщению, опирающемуся на изучение живой литературной действительности.

Хотя рецензируемое исследование и состоит формально из отдельных статей, оно вряд ли может рассматриваться как обыкновенный сборник. Статьи эти внутренне связаны между собой, развивают и дополняют друг друга. В результате вырисовывается цельная концепция, затрагивающая важнейшие проблемы современных зарубежных литератур.

Первая из этих проблем – роль, место, удельный вес социалистического реализма в литературном процессе. Опираясь на конкретные факты, А. Иващенко уверенно ведет читателя к выводу: ныне социалистический реализм превратился в явление всемирного масштаба! И жалкие попытки наших противников опорочить этот творческий метод лишний раз свидетельствуют, что он стал действительно могучей силой.

Рассматривая некоторые аспекты теории и практики социалистического реализма, А. Иващенко высказывает плодотворную мысль о том, «что, несмотря на общность мировоззрения и художественных принципов, писатели социалистических стран и стран капитализма сталкиваются с различными (курсив мой. – Д. З.) творческими задачами» (стр. 13).

Не имея, конечно, ничего общего с попытками ограничить социалистический реализм пределами социалистических же стран (сам автор не раз остро полемизирует с подобной точкой зрения), это утверждение предостерегает от примитивного подхода к литературным явлениям. Полностью отождествлять задачи передовых писателей капиталистических стран и писателей, скажем, Чехословакии или Болгарии, писателей советских – значит, по сути дела, искусственно сужать круг социалистических реалистов на Западе.

Известно, что, например, Б. Брехт создал свои лучшие пьесы в годы эмиграции. Они отображают буржуазную действительность и были обращены к зрителю, живущему в капиталистическом мире, то есть к человеку, которого следует еще убедить, что социалистический общественный порядок неизбежно должен сменить несправедливый эксплуататорский строй. Для любого советского писателя этой проблемы не существует, поскольку ему нет надобности убеждать своего читателя в том, что тот и сам хорошо знает. И хотя конечные цели Брехта и советского писателя едины, конкретные способы и приемы изображения у них, естественно, отличаются друг от друга.

Все это очень просто. Но не все и не всегда желают понимать простые вещи. Именно поэтому года три-четыре тому назад у нас велись бесплодные споры о том, реалист ли Брехт, а если да, то социалистический ли…

А разве не сходные обстоятельства дали повод французской буржуазной критике усмотреть в «Страстной неделе» Арагона тенденции – «бегства от действительности», элементы «отхода от канонов социалистического реализма» – все это лишь на том основании, что автор обратился к прошлому. А что таким путем Арагон стремился разъяснить – причем с марксистских позиций – сами законы исторического развития, эти критики, разумеется, постарались не заметить…

Другая, тесно связанная с первой, проблема, которая живо интересует автора книги, это – литература и народ. А. Иващенко рассматривает вопросы национальной формы, специфического национального пути внутри единого понятия – социалистический реализм.

Неразрывная, органическая связь писателей социалистического реализма с устремлениями и чаяниями народа позволяет им внести свою лепту в становление новой формы национального самосознания – народного самосознания в условиях перехода человечества от капитализма к социализму, самосознания глубоко чуждого буржуазно-националистической ограниченности, ибо оно опирается на принципы пролетарской идейности. Именно исходя из этой функции литературы социалистического реализма, А. Иващенко оценивает роль национальной формы.

Само собой разумеется, что автор книги, которая обобщает эстетический опыт, накопленный современным реализмом, не мог обойти одну из наиболее важных и наиболее спорных литературоведческих проблем – проблему новаторства и традиции.

А. Иващенко в целом верно ставит и решает вопросы, связанные с этой проблемой. Он справедливо утверждает, что новаторство не должно означать отрицания всего предшествующего, ниспровержения всех и всяких традиций. «История литературы и искусства XX века, – пишет автор, – хранит великое множество примеров, подтверждающих, что именно на почве отрицания «всяких канонов» появлялось лженоваторство – то, что Ленин с такой иронией окрестил «измами»…» И далее: «Сила – социалистического реализма в том, что он является наследником всех великих эстетических завоеваний мировой культуры. И путь к художественному новаторству для него – все более углубленное раскрытие нового содержания действительности» (стр. 48 – 49).

Однако в некоторых случаях точка зрения автора на рассматриваемую проблему требует, по вашему мнению, коррективов и уточнений.

На основе тонкого и оригинального анализа поэтической формы стихотворений Поля Элюара и Луи Арагона, Пабло Неруды, Назыма Хикмета, Иоганнеса Бехера А. Иващенко приходит к выводу, что ценность новаторства каждого писателя следует рассматривать только в связи с национально-историческими особенностями развития Дайной литературы.

Нельзя раз и навсегда решить, что лучше, что новее – свободный ли белый стих или строгий в своей размерности рифмованный. Для Неруды – первый, для Арагона – второй. И это вытекает из специфики латиноамериканской или французской литературы. Таков ход рассуждений автора книги.

Попытка сделать на такой основе обобщение таит уже в себе известную опасность. Получится ведь, что всякое новаторство есть лишь своеобразный продукт национальной традиции.

Но можно ли тогда говорить об искусстве XVIII, XIX, XX веков, не будучи вынужденным делать обязательное уточнение: «в Англии», «во Франции», «в Чили»? История литературы учит, что можно. Ибо существует не только национальная специфика, но и специфика времени, эпохи, которая налагает свой несомненный отпечаток на форму прогрессивной литературы, наиболее чуткой в отношении всех общественных сдвигов.

И в самом ли деле новаторство состоит только в развитии традиций и никогда не предполагает преодоления установившихся канонов? Нам представляется, что обе эти стороны процесса рождения нового в равной степени важны и значительны.

Однако, делая – при рассмотрении комплекса «традиция – новаторство» – основной упор на сбережении традиций, А. Иващенко невольно игнорирует это обстоятельство. Как-то само собой получается, что лишь только он заводит речь о нововведениях в области формы, так немедленно обращается к практике модернизма. Выходит, будто всякое кардинальное изменение, – скажем, – в композиции романа или в системе стихосложения, – от лукавого (хотя автор, конечно, нигде не говорит об этом, а вероятнее всего, и не думал так!).

Разве Арагон покушался на некоторые традиции только в период сюрреалистских увлечений? Разве не разрушает он многие устаревшие каноны в своем последнем романе «Страстная неделя»? Ведь А. Иващенко сам великолепно показал это на страницах рецензируемой книги! И потом – разве присущая методу социалистического реализма способность «овладения законами течения времени» (стр. 195) не влечет за собой – при ее конкретном приложении – неизбежных и естественных изменений в самой форме романа? Это опять-таки доказал Арагон в «Страстной неделе» и показал А. Иващенко, в «Заметках о современном реализме». Показал, но обобщить почему-то отказался. Это несомненное упущение автора, но общего благоприятного впечатления от талантливой книги оно, конечно, испортить не может.

В книге А. Иващенко собрана уйма интереснейших, мыслей, метких и верных наблюдений. Здесь по-новому проанализированы десятки произведений классических и современных. Охарактеризовано творчество различнейших писателей – от Стендаля и Л. Толстого до Йовине и Моравиа. Подвергнуты серьезной научной критике явления модернистской литературы. Но одним из самых интересных в этой работе является, пожалуй, раздел, носящий название «Что делает литературу современной».

Устанавливая, что современное искусство ищет нового художественного синтеза эпохи, А. Иващенко обращает внимание на вызванный к жизни этими поисками процесс интеграции видов и жанров. Он пишет: «Один из важнейших признаков современности искусства – синтетичность художественной формы, контакт с широкой и разнообразной сферой общественного и эстетического опыта, углубляющий и обновляющий автономную, так сказать, специфику» (стр. 155 – 156).

Но истинная синтетичность художественного мышления, продолжает А. Иващенко, доступна лишь прогрессивному искусству, так как буржуазная эстетика и литература либо отвергают синтез, либо сводят его к поискам пресловутых «извечных ценностей», скрытых якобы под «обманчивой оболочкой реальности».

Далее автор называет главные предпосылки художественного синтеза, целостной концепции действительности. Это, во-первых, партийность как основа чувства современности и, во-вторых, наличие ясно осознанной социалистической перспективы. Такие черты присущи только социалистическому реализму.

Исходя из действительных общественных отношений эпохи, А. Иващенко приходит к выводу, что литература наших дней немыслима без изображения целенаправленной человеческой активности, без чувства связи со всем миром и зависимости от него: «Раскрытие преобразующей активности человека в системе многообразных связей с миром и есть, по нашему убеждению, подлинный критерий современности искусства» (стр. 202).

Это подтверждают десятки произведений не только социалистического, но и критического реализма.

Неоспоримым достоинством книги А. Иващенко является то, что критический реализм не выглядит в лей как пасынок современного литературного процесса, что, к сожалению, имело место в ряде работ послевоенных лет. Убедительно показав, что самое значительное художественное явление эпохи – это социалистический реализм, автор в то же время характеризует реализм критический как полноценное и полноправное направление, питающееся из источников широких демократических движений – тех самых движений, значение которых в борьбе за окончательную победу над капитализмом – отмечает новая Программа КПСС.

В короткой рецензии нам хотелось лишь показать, что «Заметки о современном реализме» – работа интересная, что это исследование, которое будит мысль. Если нам хоть в какой-то степени удалось создать у читателя такое впечатление, значит, наша задача выполнена.

Цитировать

Затонский, Д. Исследование, которое будит мысль / Д. Затонский // Вопросы литературы. - 1962 - №10. - C. 228-231
Копировать