Исповедь беллетриста

Беседа с корреспондентом еженедельника «Политика» К. Настулянкой («Polityka», 1960, N 37).

На русском языке опубликованы следующие произведения К. Брандыса: «Граждане» (Изд. иностранной литературы, М. 1955; Гослитиздат, 1955); «Между войнами» в 2-х томах (Изд. иностранной литературы, М. 1957- 1958)

Вопрос: Насколько мне помнится, критик Генрик Береза в своей рецензии на Ваш сборник рассказов «Воспоминания о настоящем» назвал Вас образцом последовательности, в том смысле, что постоянной доминантой Вашего творчества, начиная с университетской скамьи, стала проблема «личность – история». При этом, как считает критик, первенство всегда оставалось за историей. Верна ли, по-Вашему, эта концепция?

Ответ: Я почитаю и ценю Г. Березу как чуткого и умного критика, с приязнью относящегося к нам – писателям. Но у нас все же заметен несколько упрощенный подход к трактовке и пониманию литературного творчества, индивидуальных особенностей каждого автора. Береза увидел меня сквозь призму собственной концепции и о таком, слегка препарированном писателе напечатал свое эссе… Но возвращаюсь к разговору о «постоянстве». Что это, собственно, значит: быть постоянным, последовательным, особенно в наши времена? Разве возможно было сохранить незыблемое постоянство в течение прошедшего двадцатилетия (начало моей литературной деятельности относится к 1940 году). Я имею в виду постоянство в смысле непоколебимости мнений, суждений, взглядов. Если бы существовал такой писатель, то он бы мало меня интересовал. Должен признаться, что подчас некоторые сопоставления вызывают у меня лишь улыбку. Ведь недавно еще я был для некоторых критиков этаким символом непостоянства. Откуда же вдруг столь крутой поворот в их суждениях? Уж не они ли переменились за это время больше, чем я сам? Может быть, об этом и речь?.. Думаю, что постоянство, которое имеет в виду Береза, означает не столько полную неизменность писательских позиций, сколько сохранение им принципиальности, которая позволяет с течением времени пересматривать в чем-то свое отношение к действительности. С такой трактовкой я мог бы вполне согласиться. И если я сам должен был бы возможно короче охарактеризовать главное направление своих творческих интересов в отношении к действительности, то, пожалуй, прибег бы к такому же определению: личность – история.