Идеи и структура будущего труда

Как верно заметил доцент Вильнюсского университета П. Ужкальнис («Дружба народов», 1961, N 1), как там ни называй историю советской литературы (единой, многонациональной, всесоюзной, синтетической, комплексной, сводной, всеобщей и т. д.), главное заключается в том, чтобы история эта была написана. Все же мне представляется, что уместнее всего такую единую историю всех советских литератур называть всеобщей (по аналогии с прежними курсами всеобщей литературы). Как известно, это название всеобщей литературы в прежнее время относилось главным образом к объединенному курсу литератур западноевропейских. Он объединял литературы – немецкую, французскую, английскую, иногда с прибавлением итальянской. В сущности, этот курс (я имею в виду курсы, читавшиеся в русских университетах) представлял собой последовательное изложение важнейших моментов каждой из литератур, взятой в отдельности. Но в замысле было другое: определить некоторые, именно всеобщие закономерности, лежавшие в основе развития европейских литератур. Этот замысел с наибольшей рельефностью естественно выявлен в курсах всеобщей литературы, написанных уже советскими авторами (начиная с П. Когана, В. Фриче, А. Луначарского и кончая курсами последних лет Ю. Виппера, В. Ивашевой, Р. Самарина и др.). Но термин «всеобщая» уместнее всего, оправданнее всего следует относить именно к истории советской литературы: «Всеобщая история советской литературы».

Почему оправданнее? Потому что в развитии и во взаимоотношениях отдельных национальных литератур с наибольшей силой, наглядностью и последовательностью проявляют себя общие законы, управляющие развитием социалистического общества, его экономики и культуры. В. И. Ленин писал, что в капиталистическом обществе действовали и действуют экономические силы перемешивания народов наряду с тенденцией националистического обособления. В социалистическом обществе возникают совершенно новые закономерности: с неизмеримо большей силой дает себя знать и взаимообщение народов, единство экономики и культуры, с одной стороны, а с другой стороны – расцвет тех национальных сторон в культуре каждого из народов, которые служат делу этого социалистического единения. На этом пути в единый «храм» коммунистического человечества развертывание отдельных национальных культур у десятков советских народов, а затем и у сотен народов мира является закономерным историческим этапом тех диалектических превращений, какие происходят с человеческой культурой на всем протяжении ее развития.

При создании «Всеобщей истории советской литературы» нужно прежде всего дать ответ на вопросы: что мы вкладываем в понятие истории литературы, для чего и для кого эта «История» будет создаваться? Это не праздные вопросы. Ведь к такой «Истории» наука обращается впервые; и вполне естественно, что следует сначала разобраться в идеях и понятиях, которые будут положены в основу будущего труда. Прежде всего следует напомнить, что именно марксистская наука вкладывает в это понятие. Маркс и Энгельс, как известно, писали, что история является вообще главной и единственной наукой, если рассматривать ее как историю природы, историю людей. Ф. Энгельс писал: «…современный материализм видит в истории процесс развития человечества, причем его задачей является открытие законов движения этого процесса» ¹.

Это общее положение распространяется на историю литературы. А именно: главной целью научного изучения будет являться постижение тех законов, которые управляют литературным развитием, составляют движущую силу литературного процесса. Но, разумеется, вместе с познанием закономерностей читатель должен познавать и сами факты, произведения – словом, все то, что составляет живое содержание художественной литературы.

Как сочетать теорию и историю или как сочетать рассказ об историческом развитии с рассказом о произведениях и писателях? Если перенести все внимание на одну теорию или философию (допустим, как в книге Андреевича «Опыт философии русской литературы», 1905), то исчезают писательские индивидуальности, сами художники слова со своими произведениями. А какая же это будет история литературы без художнической специфики? Если сделать крен в другую сторону, то история литературы приобретет чисто описательный характер или превратится в альбом писательских портретов, не пронизанных какой-либо общей идеей. И можно привести много примеров разных историй литератур, располагающихся между этими двумя крайними полюсами.

Ф. Энгельс писал в «Анти-Дюринге», что новые факты заставили подвергнуть всю прежнюю историю новому исследованию и тогда выяснилось, что вся она, за исключением первобытного состояния, была историей борьбы классов и что экономический строй общества каждой данной эпохи представлял собой ту реальную почву, свойствами которой объясняется в последнем счете и вся надстройка.

Этот дух обновления взглядов на исторический процесс, естественно, был воспринят и теми учеными, которые» захотели заново с марксистских позиций подойти к истории литературы. В этом смысле представляют немалый интерес лекции, прочитанные А. Луначарским в 20-х годах в Свердловском университете. Луначарский дал в высшей степени яркую картину развития художественной литературы в ее связях и переплетениях с социальной борьбой, начиная с античных времен и кончая XIX веком. Но А. Луначарский поставил себе задачу не просто показать связь писателей и литературных произведений с особенностями каждой данной эпохи, вскрыть их классовую сущность. Он стремился в то же время внушить любовь к литературе, привить умение считаться с наследием прошлого не только как с каким-то проклятым мусором ненавистной старины, а как с целым рядом великих усилий мысли, чувства и фантазии, направленных к победе гуманных начал: «Не ограничиваясь стремлением доказать внутреннюю моральную ценность великих литературных произведений прошлого, я хотел, по возможности, научить также оценивать их непосредственную эстетическую прелесть, волнующую музыку эмоций и образов в них» ².

С чего же начал А. Луначарский свою первую «Всеобщую историю» (в ее прежнем смысле)? С определения, что такое литература, и художественная литература в частности. С ответа на вопрос: каковы основные законы внутреннего движения художественной литературы и вообще искусства в каждую историческую эпоху?

Я думаю, что, приступая к созданию «Всеобщей истории советской литературы», мы также должны уметь передать читателю и закономерную обусловленность художественной литературы реальной исторической почвой, на которой она возникла, и вместе с тем раскрыть особенности, эстетическую прелесть художественных форм разных национальных литератур. «Всеобщая история советской литературы» должна сочетать философское осмысление закономерностей ее развития и умение ярко, эмоционально передать эстетическую радость от ее достижений.

Следует хотя бы вкратце перечислить наиболее существенные для нашей темы историографические попытки. Пожалуй, самой первой такой попыткой дать картину синхронного развития литератур многих народов является книга французского антрополога Шарля Летурно «Литературное развитие различных племен и народов». Она была переведена в России еще в 1895 году. Этот автор в 80-х и 90-х годах прошлого века выпустил несколько томов исследований, где в духе Г. Спенсера исследовалось развитие важнейших общественных факторов и учреждений (нравственности, семьи, политических учреждений, юридических и т. п.). Том, посвященный литературе, должен был быть завершающим. Перед нами проходит картина литературного развития у меланезийцев, африканских негров, полинезийцев, у индейцев, литературы Перу и Мексики; затем идут литературы Китая, Японии, египтян, берберов, эфиопов, арабов, евреев, литература Индии, персов, греко-романская литература, литература европейских народов, в том числе славянская и т. д.

Данные Ш. Летурно, опиравшегося на сравнительный метод, были в свое время использованы А. Н. Веселовским (который, впрочем, без Особой симпатии отзывался о французском антропологе-эволюционисте). Исходные методологические принципы Ш. Летурно далеки от марксизма, у него проскальзывают даже некоторые расистские предрассудки. Но собранный им огромный фактический материал и стремление осмыслить его исторически привели автора к выводам, о которых небесполезно вспомнить и сегодня. Ш. Летурно довольно убедительно доказал близкую связь письменных памятников с фольклором, примат фольклорных источников (о чем впоследствии много писал и Горький). Этот тезис интересен и для нас при построении «Всеобщей истории советской литературы», поскольку десятки советских литератур ранее бесписьменных и младописьменных народов на наших глазах, но в ускоренном порядке и в социалистических условиях проделали тот путь развития, который Ш. Летурно наблюдал у других народов, находившихся в иных условиях.

Ш. Летурно писал: «Социальные превращения не делаются в один день, и потому мало шансов, чтобы современное поколение присутствовало при расцвете этого нового мира, зародыш которого, однако, носит уже в своих недрах современное общество» ³.

Но вот в бурях Октябрьской революции родилось новое, социалистическое общество, сформировалась единая литература, включающая в себя многие национальные литературы, в том числе вновь возникшие, бурно развившиеся на новой почве. И в этом процессе принимали и принимают участие все советские народы. Как обобщить этот процесс?

В работе П. Беркова «О многонациональном характере советской литературы» ⁴ дана довольно подробная историографическая картина того, как накапливались представления о многонациональной советской литературе, как постепенно менялась и создавалась, терминология, относящаяся к этому предмету. Процесс накопления опыта и все большего понимания многих сторон развития советской литературы прослежен и в книге Н. Пиксанова «Горький и национальные литературы» (1946), где верно подчеркнута особая роль Горького в утверждении концепции советской литературы как многонациональной литературы. Добавлю только ко всему ставшему известным по работам Н. Пиксанова и П. Беркова еще несколько фактов для иллюстрации того, как постепенно, словно изображение на фотопленке, проявлялась и оформлялась идея создания «Всеобщей истории советской литературы».

На Первом съезде писателей Горький выступил с идеей создания отдельных очерков национальных советских литератур. Несколько позже в беседе с автором этой статьи он высказал мысль о создании комплексной или всеобщей истории всех советских литератур, чтобы на ее страницах показать процесс развития литературы, взятый в целом. Первая история советской литературы мыслилась именно как многонациональная история. На эту тему по поручению М. Горького автор настоящей статьи выступил тогда с докладом, который обсуждался в Союзе писателей и был впоследствии опубликован в журнале «Литературный критик» (1935, N 12).

Однако этот проект не был осуществлен. Еще некому было его осуществлять.

1. К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. XIV, стр. 25.[↩]
2. А. Луначарский, История западноевропейской литературы в ее важнейших моментах, ч. 1, Госиздат, М. -Л. 1930, стр. 6.[↩]
3. Ш. Летурно, Литературное развитие различных племен и народов, СПб. 1895, стр. 370.[↩]
4. П. Н. Берков, О многонациональном характере советской литературы, «Ученые записки ЛГУ», серия филологических наук, 1949, вып. 16.[↩]