И. А. Гончаров и декабристы

Исследователи жизни и творчества И. А. Гончарова и историки декабризма как-то прошли мимо вопроса: декабристы и Гончаров. Факт знакомства романиста с выдающимися представителями декабристского движения, вопрос о значении «декабризма» в творчестве и мировоззрении великого художника не вызвали ни специальных сообщений, ни даже развернутого комментария, в коем некоторые вехи писательской биографии были бы выстроены в один логический ряд.

«Декабризм» оказал определенное влияние на взгляды Гончарова, на то, что в течение ряда лет выходило из-под его пера. Автор «Обломова» был знаком с декабристами С. Г. Волконским, И. В. Поджио, С. П. Трубецким, И. Д. Якушкиным, наблюдал их, беседовал с ними, познакомился с женами узников Сибири, дружил с их детьми, был близок к декабристскому окружению. О личных общениях с деятелями 1825 года Гончаров решился поведать лишь на закате жизни в предсмертной публикации (очерк «По Восточной Сибири» – «Русское обозрение», 1891, N 1). Но рассказанное писателем отнюдь не исчерпывало всего комплекса отношений к «декабризму», значения декабристского фактора в его мировоззрении и творчестве.

В конце 1854 года после кругосветного путешествия на фрегате «Паллада» Гончаров достиг берега Охотского моря, высадился в Аяне. Строки из поэмы К. Ф. Рылеева «Войнаровский» преследовали его:

«На берегу широкой Лены

Чернеет длинный ряд домов…

я декламировал эти стихи; а не привел их, как принято выражаться в печати, – «по независящим от автора обстоятельствам». Приводить что-нибудь из Рылеева, – даже простое описание природы, – тогда было неудобно»¹.

Превратившись из путешественника в «проезжающего по казенной надобности», Гончаров по болезни задержался в Якутске и Иркутске, где судьба свела его со ссыльными. В Аяне состоялось знакомство с сыном С. Волконского, находившимся здесь в служебной командировке. Михаил Сергеевич помог больному писателю, заботился о нем, они подружились. В библиотеке Гончарова сохранилась книга «Устав гражданского судопроизводства Итальянского королевства», переведеиная М. Волконским, с автографом переводчика: «Ивану Александровичу Гончарову в память о встрече на берегу Охотского моря и наших прогулок по Шварцвальду от М. Волконского. Вильбад. 2 августа 1864» ². Сын декабриста хранил непромокаемый плащ, подаренный ему Гончаровым.

Приехав в Иркутск, Гончаров познакомился с восточносибирским генерал-губернатором Н. Н. Муравьевым-Амурским, родственником декабристов, его женой, получил приглашение на бал в «белом доме» Н. Муравьева: «…по приглашению С. Вербеева, я перебывал у всех декабристов, у Волконского, у Трубецких, у Якушкина и других» (т. 7, с. 405).

Н. Д. Свербеев (1829 – 1860) – муж младшей дочери Трубецкого Зинаиды, москвич, служивший в Сибири, был знаком Гончарову до его приезда в Иркутск. Сын хозяина известного московского литературного салона (Тверской бульвар, 25), он встречался с Гончаровым в Москве и в Петербурге. Другой зять С. Трубецкого, Н. Р. Ребиндер (1810 – 1865), в то время кяхтинский градоначальник, был, по свидетельству писателя, его «петербургским приятелем».

Самое сильное впечатление произвел на Гончарова старик С. Волконский. «…Князь-декабрист В, как будто застыл государственным преступником. Он шлялся в нагольном тулупе по базарам… «Варнак» – нередко слышалось брошенное им или обращенное к нему весьма употребительное в России бранное слово. Он делал это из чудачества.

Как вы думаете, о чем просил меня этот неисправимый декабрист на прощанье? «Не возите нам ничего другого, – сказал он, – только запрещенных книг». «Как! – сказал я ему на это смеясь, – так вы полагаете, что и я поеду по той же дороге…» – «Нет, нет, – горячо возразил он, – вы поедете, ежели поедете, так в качестве губернатора».

Каков радикал!» (т. 7, с. 527).

Этот отрывок сохранился только в корректуре очерка Гончарова; проведя автоцензуру, писатель исключил его из печатного текста.

В Иркутске Гончаров познакомился и с сестрой С. Волконского – «светлейшей» княгиней, статс-дамой, приехавшей в Сибирь навестить брата. Он был представлен Софье Григорьевне тем же московским знакомым Н. Свербеевым.

Когда писатель увидел Марию Николаевну Волконскую, то, «глядя на лицо княгини, на изящные черты ее, на величие, сохранившееся в этих чертах, я понял, что такая женщина могла дать тонкое воспитание своим детям» (т. 7, с. 405).

Е. И. Трубецкая только что умерла.

1. И. А. Гончаров, Собр. соч. в 8-ми томах, т. 7, М., 1954, с. 384, 385. В дальнейшем ссылки на это издание даны в тексте.[↩]
2. См.: Л. Д. Алексеев, Летопись жизни и творчества И. А. Гончарова, М. -Л., 1960, с. 49, 139.[↩]