Грибоедов-дипломат

С. В. Шостакович, Дипломатическая деятельность А. С. Грибоедова, Соцэкгиз, М. 1960, 294 стр.

Дипломатическая деятельность А. С. Грибоедова долгое время не изучалась. Биографы великого русского писателя обходили этот вопрос, ссылаясь на отсутствие соответствующих документов. Действительно, дипломатическая переписка Грибоедова находилась в секретных сейфах министерства иностранных дел и доступ к ней был невозможен. В 1872 году, например, П. Ефремов жаловался, что ему «не представлено права напечатать вполне все имеющиеся у нас бумаги» о гибели Грибоедова¹. Даже через восемьдесят лет после трагической гибели Грибоедова, когда, казалось бы, острота момента прошла, министерство иностранных дел на просьбу ряда ученых обнародовать материалы о дипломатической деятельности великого писателя ответило отказом. Что же касается изданных до революции документов о дипломатической деятельности Грибоедова, то они имели случайный характер, отличались неполнотой и не могли дать общего представления об его колоссальной работе в этой области.

Изучение дипломатической деятельности Грибоедова стало возможным только после Великой Октябрьской социалистической революции, открывшей свободный доступ к архивохранилищам. Однако до сих пор мы все же не имели систематической характеристики Грибоедова-дипломата. Рецензируемая работа в известной мере заполняет этот пробел. Автор успешно опровергает и развевает созданную каджарскими властями и английскими резидентами в Иране Лживую легенду о «неловком дипломате» Грибоедове, якобы виновном в своей гибели, и показывает дипломатическое искусство писателя-посланника.

Книга обильно насыщена неопубликованными архивными материалами. Автор привлек к работе материалы, хранящиеся в Центральном государственном архиве древних актов, в Исторических архивах Москвы и Ленинграда, в Военно-историческом архиве, в Историческом архиве Грузинской ССР и во многих других архивохранилищах СССР. Все это позволило ему проследить дипломатическую деятельность великого писателя со времени его первого отъезда в Иран и до трагической гибели в Тегеране.

Книга открывается характеристикой Ирана и соперничества великих держав на Среднем Востоке в начале XIX века. Автор довольно подробно характеризует экономику феодального Ирана, прослеживает проникновение английского капитала в эту страну, останавливает внимание читателей на англо-французской борьбе за влияние в Иране, рассказывает о Гюлистанском договоре и развернувшейся вокруг него борьбе, сообщает о ермоловском посольстве в Тегеран и создании в Тавризе русской дипломатической миссии.

Такой подготовительный материал оказывает читателям большую помощь в понимании обстановки, в которой должен был начать свою дипломатическую деятельность Грибоедов.

Автор правильно отмечает, что основное направление деятельности русской миссии 1818 года состояло в наблюдении за выполнением Гюлистанского договора, заключенного Россией с Ираном в 1813 году. В книге приводятся факты противодействия деятельности русской миссии со стороны как иранских властей, так и английских дипломатических агентов. Это особенно сказалось при выполнении Грибоедовым задания о выводе из Ирана в Россию русских перебежчиков и пленных. Но, несмотря на трудности, Грибоедов «с дипломатическим мастерством и очевидным достоинством сумел поддержать и престиж русского имени и подчеркнуть независимость позиций русской дипломатической миссии в Тавризе» (стр. 62).

В работе уделяется значительное внимание характеристике командующего отдельным Кавказским корпусом генерала А. П. Ермолова и его взаимоотношениям с Грибоедовым с момента первого знакомства и до 1827 года. Причем автор считает, что по ряду существенных вопросов внешней политики России на Среднем Востоке «довольно рано выявилось резкое расхождение во взглядах Ермолова и Грибоедова» (стр. 73). Эти расхождения привели Грибоедова, как, впрочем, и многих других его современников, к разочарованию в «проконсуле» Кавказа.

Особенно тщательно прослеживает автор деятельность Грибоедова во время русско-иранской войны 1826 – 1828 годов и мирных переговоров России с Ираном. Здесь на основе вновь обнаруженных архивных материалов освещаются вопросы о привлечении феодалов Азербайджана на сторону России, политика «мирных сделок» с племенами Закавказья, переговоры Грибоедова с Аббас-мирзой, заключение Туркманчайского трактата. С. Шостакович рисует Грибоедова времени заключения Туркманчайского договора как сложившегося серьезного государственного деятеля, боровшегося за величие России, против ирано-английских дипломатов, против консервативной части русской дипломатии.

Останавливаясь на деятельности Грибоедова после заключения Туркманчайского договора, автор выясняет его принципиальный взгляд на рус скую политику в отношении Ирана, рисует сложившуюся на Среднем Востоке обстановку после заключения мира, выясняет сущность проектировавшейся «Российской Закавказской компании», рассказывает о мерах, принятых им по переселению армян в русские провинции, о демаркации русско-иранской границы, о взимании контрибуции, возвращении пленных и, наконец, повествует о трагической гибели русской миссии в Тегеране и об исчерпании конфликта.

Все эти вопросы изложены автором в популярном виде книга, несомненно, принесет пользу всем интересующимся биографией Грибоедова, и его дипломатической деятельностью в частности.

Но вместе с этим необходимо отметить и ряд имеющихся в работе недостатков. С. Шостакович рассматривает деятельность Грибоедова как дипломата изолированно от других волновавших его вопросов. А между тем дипломатическая деятельность автора «Горя от ума» была связана с рядом серьезных вопросов, которые не могли не сказаться на решении им отдельных дипломатических проблем и о которых следовало бы рассказать на страницах книги.

В самом деле, разве можно говорить о Грибоедове последних лет его жизни, не отметив его постоянную, настойчивую борьбу за облегчение участи декабристов?

Мысль о декабристах никогда не покидала Грибоедова, постоянно вклиниваясь во всю его деятельность. Так, например, в напряженнейшие дни заключения Туркманчайского договора, когда все внимание Грибоедова было направлено на быстрейшее заключение трактата, он находит все же возможным говорить с Паскевичем об облегчении участи декабристов. А через месяц, во время приезда в Петербург с Туркманчайским договором, Грибоедов, как об этом рассказывает П. Бестужев, «дерзнул говорить в пользу людей, при одном имени которых бледнел оскорбленный властелин» ². Возможно, что отрицательный ответ «оскорбленного властелина» и послужил Грибоедову основанием для заявления, что он «душевно бы желал некоторое время пробыть без дела официального» ³.

Недостатком книги является также отсутствие в ней должной характеристики организации и состава русской миссии; в частности, автору следовало бы подробнее выяснить роль в русской миссии ее первого секретаря И. С. Мальцева, чтобы полнее осветить не только внешние, но и внутренние трудности, осложнявшие дипломатическую деятельность Грибоедова в Иране.

Некоторые положения, выдвинутые в книге, нельзя призвать убедительными. Это прежде всего относится к утверждению автора, будто бы корреспонденция Грибоедова из Тегерана перехватывалась иранскими властями.

Однако вся дипломатическая деятельность Грибоедова свидетельствует о его серьезном отношении к пересылке своей корреспонденции; он не послал бы даже пустяковой записки, не будучи уверенным в ее получении адресатом. Следует предположить, что посылаемые Грибоедовым из Тегерана депеши, так же, впрочем, как и копии отношений из министерства иностранных дел в Тегеран, скорее всего где-либо хранятся в архивах и до сих пор еще не обнаружены.

Могут быть также обнаружены и письма Грибоедова к жене, если они не сгорели в Цинандали, где хранился ее архив.

Автор довольно подробно рассматривает работы иранских историков о трагической гибели Грибоедова и справедливо критикует их за то, что они стремились переложить вину за разгром русской миссии на самого полномочного министра. Следовало бы, однако, сообщить читателям, что в наше время у известной части иранских историков эти взгляды подвергаются пересмотру. В работах, например, А. Шамима (1938) и М. Махмуда (1950) мы встречаемся уже с утверждением, что «русский посол А. С. Грибоедов пал жертвой английской колонизаторской политики» ⁴.

Не совсем точно утверждение автора, будто Грибоедов «происходил из родовитого дворянства» (стр. 24). Дело в том, что если со стороны матери у Грибоедова и были высокопоставленные предки, то отец драматурга, как показало изучение этого вопроса А. Ревякиным, «не обладал ни богатым состоянием, ни значительным чином. Это был бедный, мелкопоместный, безвестный дворянин» ⁵.

Автор относит начало знакомства Грибоедова с В. К. Кюхельбекером и Н. Н. Муравьевым к концу 1821 года, то есть ко времени перевода его из Тавриза в Тбилиси (стр. 83). Между тем знакомство Грибоедова с Кюхельбекером следует отнести к 1817 году, когда оба писателя одновременно поступили на службу в коллегию иностранных дел и неоднократно встречались в литературных салонах столицы⁶. Знакомство же Грибоедова с Муравьевым началось в 1818 году; так, в дневнике Муравьева 31 декабря 1818 года записано: «Вечер провел до полуночи у Грибоедова и встретил у него новый год» ⁷.

Но при всех своих пробелах и некоторых допущенных неточностях работу С. Шостаковича следует рекомендовать читателю как первую попытку систематического освещения дипломатической деятельности великого русского писателя.

1. «Русский архив», 1872, N 7 – 8 столб. 1497.[↩]
2. М. В. Нечкина, Грибоедов и декабристы, М. 1951, стр. 528.[↩]
3. А. С. Грибоедов, Соч., М.-Л., 1959, стр. 610.[↩]
4. См. об этом в сообщении Ч. Байбурди «Новое о гибели А. С. Грибоедова (По данным иранской печати)» – «Русская литература», 1959, N 4, стр. 171.[↩]
5. »Новое об А. С. Грибоедове (По архивным материалам)» – «Ученые записки Московского городского пединститута», т. 43, вып. 4, стр. 111 – 134. [↩]
6. »Дневник В. К. Кюхельбекера», Л. 1929, стр. 329. [↩]
7. «А. С. Грибоедов в воспоминаниях современников», М. 1929, стр. 65.[↩]