Горький и болгарская литература
Иван Цветков, Максим Горки и българската литература. Изд. на БАН, София, 1964, 256 стр.
В истории русско-болгарских литературных связей нынешнего столетия М. Горький, бесспорно, занимает одно из первых мест. Его произведения начали переводить в Болгарии с 1900 года. Они печатались в журналах и газетах, выходили отдельными изданиями, а в 1928 году появилось и собрание сочинений писателя на болгарском языке в 12-ти томах. Выход каждой новой книги Горького, постановка его пьес вызывали оживленные споры в литературных кругах и в печати. Творчество Горького поистине стало неотъемлемой частью общественно-политической и культурной жизни страны.
О воздействии творчества Горького на отдельных болгарских художников слова, о спорах вокруг его наследия не раз писали у нас и в Болгарии. Теперь эта большая научная литература пополнилась еще одним трудом – книгой болгарского исследователя И. Цветкова «М. Горький и болгарская литература». В этой работе, которая является первой, но вполне самостоятельной частью большого исследования, автор ограничил свою задачу. Все его внимание сосредоточено на анализе тех материалов, которые появились в болгарской центральной и провинциальной печати в период с 1900 по 1944 год.
Несомненным достоинством книги является широкое привлечение порой забытых или малоизвестных откликов на произведения Горького и современное прочтение этих откликов. В результате автору удалось нарисовать сложную картину восприятия произведений русского писателя различными социальными кругами в Болгарии и показать освоение горьковского идейно-художественного наследия в разные периоды.
Уже первые главы книги – «В начале века», «Среди своих и чужих», «На болгарской сцене» – вводят нас в обстановку оживленной идеологической борьбы в Болгарии в первом десятилетии XX века. В этих условиях произведения Горького приобретают огромную популярность в самых широких кругах читателей.
Не случайно его книги издаются не только в Софии, но и в Тырново, Шумене, Габрово, Кюстендиле и других городах. Волнующими страницами в истории культурной жизни страны стали постановки горьковских пьес «На дне» (1903), «Мещане» (1904), «Дачники» (1906). Как справедливо отмечает автор, уже в начале 900-х годов «с Горьким вступают в контакт почти все течения общественной мысли у нас, он попадает в водоворот идейной борьбы», и каждое течение старается по-своему истолковать его. В сознание прогрессивной общественности писатель входит как «художник с новым общественным идеалом, с новой программой жизни». Отсюда понятен и интерес болгарских рабочих к роману «Мать» и пьесе «Враги», появившимся в переводе Г. Бакалова вслед за русскими изданиями.
И. Цветков не ограничивается констатацией противоположных точек зрения на книги Горького. Он стремится выявить разные оттенки идейных и эстетических критериев как в прогрессивной, так и в буржуазной печати. Это позволяет нам представить литературно-критическую мысль в движении, в острой идеологической борьбе. Примером такого вдумчивого рассмотрения различных позиций может служить анализ откликов в прессе на пьесу «Мещане». Их тщательный разбор показывает, что сущность пьесы удалось истолковать наиболее убедительно тем марксистским критикам, которые сумели увидеть в образе Нила «философию борьбы пролетариев», раскрыть актуальность ее проблематики для болгарской действительности.
По-новому освещается И. Цветковым и та борьба, которая развернулась в Болгарии вокруг наследия Горького в 20-е годы. В главе «Революция и культура» обстоятельно анализируется публицистика Горького, в частности его статьи «Несвоевременные мысли» и «О русском крестьянстве», о которых раньше принято было умалчивать. Сказавшиеся в них ошибочные суждения и колебания писателя были использованы реакционной печатью для выступлений против Октябрьской революции и ее завоеваний. Некоторые критики-марксисты в своих категорических и прямолинейных суждениях готовы были отлучить писателя от революционной литературы и нигилистически оценивать всю его деятельность. Другая же группа, отмечая свое несогласие с Горьким по ряду принципиальных вопросов, видела в его художественных произведениях 20-х годов и предшествующих лет неувядаемые образцы нового, пролетарского искусства. Споры, как справедливо пишет автор, носили «подчеркнуто гражданский и политический характер». Вместе с тем И. Цветков, на наш взгляд, метко подметил, что в связи с этими спорами уже в 1922 году на страницах коммунистической газеты «Работнически вестник» выявляются «два подхода, два стиля партийного руководства литературой и искусством» – упрощенно-догматический и творческий. Первый из них сказался в некоторых выступлениях Д. Полянова 20-х годов в газете «Наковалня», а также частично проявился и в газете «РЛФ»; позиции творческого марксизма отстаивали критики-коммунисты Г. Бакалов, Т. Павлов и писатели-антифашисты. Раскрывая научную несостоятельность и пагубность сектантского подхода к явлениям литературы в 20 – 30-е годы (об этом убедительно говорится в главе «В годы после разгрома»), И. Цветков воюет и против устаревших историко-литературных концепций, и против их пережитков в сегодняшней литературной практике.
В целом с конца 20-х и особенно в 30-е годы творчество Горького содействовало сплочению всех демократических сил в культуре и литературе, укреплению народного фронта. Наглядным примером тому служит письмо Союза борющихся писателей, адресованное Горькому в 1932 году по случаю 40-летия его литературной деятельности. В нем говорилось: «Ваши книги и дела учили и учат нас бороться за полное освобождение человека. Мы очень многим Вам обязаны, товарищ Горький».
Книга И. Цветкова «М. Горький и болгарская литература» – новый шаг вперед в освещении проблемы восприятия Горького в Болгарии, его воздействия на литературную жизнь. Правда, следует сказать, что привлекаемый материал в этой части исследования больше рассматривается в плане общественно-литературных взаимоотношений. Порой автор увлекается и пространным цитированием разных точек зрения. А между тем читателю явно недостает представления о самом литературном процессе в стране, о воздействии на него эстетической мысли и творческой практики русского писателя. В какой-то степени это осознает и сам автор, когда пишет в заключении, что образ Горького – «постоянного спутника нашего общественного и литературного развития» – не будет полным, «прежде чем не будет исследован непосредственный творческий контакт и творческое воздействие Горького на демократических писателей начала века и на писателей социалистического реализма после первой мировой войны». Хочется пожелать автору осуществить этот замысел во второй части своего труда и тем самым дорисовать полный облик великого пролетарского писателя и человека, живущего в сознании болгарской общественности и в достижениях национальной литературы.