Глядя в будущее

С большим профессиональным интересом присутствую я на этом обсуждении. Оно представляется мне точным аналогом к тем научным совещаниям, которые часто бывают в других областях науки и техники, когда осуществляется так называемый «мозговой штурм»: каждый участник по-своему, со своей стороны, в своем аспекте предлагает возможный путь решения важной проблемы, а в результате возникает общий многообразный комплексный подход к ее пониманию, освещению, принципам решения.

В данном случае проблема действительно и чрезвычайно важная, и чрезвычайно сложная: литература развитого социалистического общества. И было весьма любопытно наблюдать, что каждый из выступавших говорил по-своему и о своем, все говорили по делу, и все – совершенно по-разному, как это и предполагает подобная «атака».

Позволю себе предложить – в полном соответствии с нашей магистральной темой – еще один возможный поворот рассмотрения, назову его «прогностически-футурологическим». Он является, на мой взгляд, достаточно существенным, ибо если нам удастся с научной достоверностью, объективно выявить тенденции, за которыми – будущее, то мы получим возможность уже и в настоящем ориентироваться на те прогрессивные явления в литературе, которые, безусловно, требуют поддержки со стороны как теории литературы, так и со стороны практической, текущей литературно-художественной критики.

Конечно, прогнозирование в нашей области науки – занятие сложное и весьма неблагодарное. Но мы можем опереться и на некоторые интересные, методологически полезные примеры, и, прежде всего на статью Д. Лихачева «Прогрессивные линии развития в истории русской литературы» (она опубликована в коллективном сборнике «О прогрессе в литературе», «Наука», Л. 1977). Д. Лихачев рассматривает процессы в литературе очень масштабно: он берет видоизменения, совершившиеся за последнее тысячелетие. Им взято восемь линий (правда, в статье указывается, что их может быть определенно и больше) и на основании развития этих содержательных категорий (таких, например, как возрастание личностного начала, рост гуманистического начала, снижение прямолинейной условности и т. д.) сделан прогноз на будущее – с полным учетом внутренних качественных изменений в художественной литературе.

Я хотел бы обратить внимание присутствующих на то, что прогнозированием занимаются не только у нас, но и на Западе. Относительно недавно, в 1974 году, в Париже увидела свет книга, которую – по аналогии с названием нашего «круглого стола» – можно назвать рассуждением «о литературе развитого капиталистического общества». Ее автор – известный французский теоретик Р. -М. Альберес – назвал свой труд «Литература – горизонт 2000 года» (R. -M. Alberes, Littérature, horison 2000, P. 1974, 277 p.).

Он занимается подобной футурологией, опираясь на буржуазную, преимущественно на французскую, литературу, на практику и теорию «нового» и «новейшего» романа. Р. Альберес суммировал и довел до логического предела те принципы, которые господствуют в литературе этого рода сейчас.

Он утверждает, что внутренний монолог станет к 2000-му году господствующим литературным приемом. Что категории времени и пространства будут трансформированы полностью, то есть не будет ни начала, ни конца у действия, ни причин, ни следствий. И если в классической литературе можно проследить всю историю какого-либо персонажа, то здесь логической последовательности не будет принципиально. Любую сцену можно интерпретировать в самых разных направлениях, ибо никто не поймет, что чему предшествовало и что за чем следовало. В результате характер как таковой в литературе размоется и исчезнет. Образа, личности не будет, настанет время анонимов, персонажей-масок без индивидуальных признаков.

Отказ от логики и грамматики станет абсолютным и господствующим. «Будущее принадлежит непонятным книгам» – вот слова из последнего раздела этого футурологического труда и вот прогноз серьезного теоретика, который стремится добросовестно экстраполировать в будущее то, что соответствует классовым интересам современной буржуазии.

Я знаю немало полезных, содержательных работ, посвященных исследованию культуры и литературы развитого социалистического общества (в том числе принадлежащих перу присутствующих здесь авторов), но футурологических среди них, кажется, не встречалось. Попытаюсь в порядке самодеятельности определить некоторые тенденции, которые, думается, будут решающими в дальнейшем развитии социалистической литературы.

Прежде всего, я выделил бы группу воздействующих на литературу общественных причин, тех, которые связаны с социальной действительностью.

И в этой группе я на первое место поставил бы постоянно возрастающую роль нравственных, совестных начал, регулирующих народу с экономическими факторами жизнь советского общества. Литература в качестве носителя общественной нравственности – с возрастанием роли именно этого фактора в жизни советских людей – становится все более заметной духовной силой в социальном прогрессе. Ей по плечу такие задачи, как определение нравственной ориентации в жизни целых новых поколений – читающих поколений.