Гамлет. Вариации: по страницам русской поэзии

Гамлет. Вариации: по страницам русской поэзии. М.: Центр книги Рудомино, 2012. 304 с.

Антология посвящена «блистательной и незабываемой» Инне Михайловне Левидовой ее младшими коллегами по Научно-библиографическому отделу Всесоюзной государственной библиотеки иностранной литературы. В основе замысла книги — ставшая классической библиография «русского Шекспира», вышедшая к его 400-летию: Левидова И. М. Шекспир. Библиография русских переводов и критической литературы на русском языке. 1748-1962. (М., 1964). Работа была продолжена: Левидова И. М. Уильям Шекспир: Библиографический указатель русских переводов и критической литературы на русском языке, 1963-1975 (М., 1978). А вот следующую книгу (Уильям Шекспир: Библиографический указатель русских переводов и критической литературы на русском языке, 1976-1987 (М., 1989) делал уже Ю. Фридштейн — ответственный редактор рецензируемой книги. В посвящении скромно сказано о том, что «оставалось лишь воспользоваться доставшимся от И. М. наследством», но, разумеется, всеми участниками этого замечательного проекта с любовью проделан значительный труд. В антологию вошли стихотворения русской и советской классики, русского зарубежья и современников: от Пушкина до Галины Нерпиной.

Поэтические размышления на темы «Гамлета» предварены вступительной статьей А. Демахина «Датский принц на русской равнине. Заметки на полях». Интересная, умная статья, но почему «на русской равнине»? Панорама, даруемая книгой, скорее может быть уподоблена зрелищу Великого Каньона: глубочайшая река по имени Шекспир несколько веков назад начала формирование совсем еще юного (природные каньоны формируются миллионами лет), но уже весьма показательного комплекса. В данном случае нам представлены любопытные российские возвышенности трех последних веков.

Л. Озеров, поэт, переводчик, литературный критик, отмечал, что Шекспир «властно уводил от суесловия, мелкотемья…» (с. 236). Обусловленный книгой взгляд вместе с Гамлетом, через него — тем паче. «Идентификация себя по родству воспаленной мысли, идущей вразрез со временем, — вот что такое русский поэтический Гамлет», — отмечает автор вступительной статьи (с. 6). «Слово больше, чем жизнь, — и расходится с нею, / Прорывая истертую, тонкую ткань» (Галина Нерпина, с. 294).

В пушкинскую эпоху внимание привлекает дружество поэтов: Пушкин, Дельвиг, Баратынский, Кюхельбекер — в контакте, прекрасно слышат друг друга. Еще далеко до определяющего застойные советские времена мотива «Прогнило что-то в нашем королевстве». У Пушкина дважды появляется образ черепа / бедного Йорика. В первый раз — по касательной: Владимир Ленский с его «Poor Yorick» при посещении памятника соседу (вторая глава «Евгения Онегина», XXXVII, 1823). Второй — «Прими сей череп, Дельвиг…» («Послание Дельвигу», 1827). В обоих случаях это усвоенный образ в русском окружении: «Изделье гроба преврати/ В увеселительную чашу,/ Вином кипящим освяти,/ Да запивай уху да кашу» (с. 18).