Французская эпиграмма. Перевод с французского и примечания Владимира Васильева

Жан ПАССЕРА

1534 – 1602

ЗАВЕЩАНИЕ ДРУЗЬЯМ

Когда возьмет меня могила,

То, чтоб лежать легко

мне было,

Друзья, на мой последний

кров

Прошу не класть плохих

стихов.

 

Франсуа Пейо де ЛИНЬЕР

1626 – 1704

НА ПАСТОРАЛЬ ЛАФОНТЕНА «ДАФНА» ¹

Я поклоняюсь Лафонтену:

Сей автор с некоего дня

Укажет Дафне путь на сцену

И от нужды спасет меня.

Дохода прежние занятья

Мне не давали нипочем.

Пойду свистками торговать я

И сразу стану богачом.

 

Жан де ЛАФОНТЕН

1621 – 1695

ЭПИТАФИЯ САМОМУ СЕБЕ

Жан как пришел, так и ушел –

ни с чем!

Свое наследство он спустил

затем,

Что почитал его за вещь

пустую.

А время так распределять любил:

Всю ночь и утро спал напропалую

И после целый день баклуши бил. ²

 

КРЕСТЬЯНИН, РАЗЫСКИВАЮЩИЙ СВОЮ ТЕЛКУ

Разыскивая телку как-то раз,

В лесу плутал крестьянин битый час

И, продолжая поиски упрямо,

Залез на дуб, чтоб обозреть весь дол.

Пленительный юнец с прекрасной дамой

В сии места тем временем забрел.

Когда они под дуб садиться стали,

Красавцу неожиданно предстали

Врата, о коих лучше помолчим.

Он, их готовый предпочесть Парижу,

Воскликнул изумленно: «Что я вижу!» –

Не уточнив, что именно. Над ним

Крестьянин, скрытый на дубу высоком,

Вдруг подал голос из густых ветвей:

«Эй, добрый человек, а ненароком

Не видишь ли ты телочки моей?»

 

НА ПОСЛЕДНЮЮ ОСТРОТУ УМИРАЮЩЕГО ПОЛЯ СКАРРОНА³

Покинуть не желая этот свет,

«Ах, Парка, – упрекнул ее поэт, –

Как ты некстати, экая помеха!

Дай кончить сатирический куплет».

1. Композитор Люлли, заказавший Лафонтену текст пасторали «Дафна» на свою музыку, высказал неудовлетворение работой поэта. Лафонтен ответил на критику композитора сатирой «Флорентинец».[↩]
2. Лафонтен слыл добрым, но ленивым и бесшабашным человеком.[↩]
3. Несмотря на тяжелую болезнь, поэт Скаррон никогда не терял присутствия духа. Однажды он начал так сильно икать, что перепутал пришедших его проведать друзей. «Если я выживу, – еле произнес он, – то на икоту напишу отменную сатиру». Он не выжил. Незадолго до смерти, видя, как от горя убиваются над ним его близкие и домочадцы, Скаррон сказал с улыбкой: «Дорогие мои, все равно я не заставлю вас плакать столько, сколько заставлял вас смеяться».[↩]