Еще раз о точности
Два года тому назад в «Вопросах литературы» (1973, N 10) была напечатана моя статья «Сигнал неблагополучия (Заметки на полях)», в которой я указывал на большое – слишком большое – количество фактических ошибок разного типа в работах по истории русской литературы. Настоящая статья является продолжением и развитием той же темы. Подавляющее большинство работ, о которых в ней идет речь, появилось в 1972 – 1974 годах.
Как и в первой статье, совокупность приведенных фактов определяется, естественно, кругом моего чтения. Как и в первой статье, я сознательно воздерживаюсь от общей оценки упомянутых мною работ и касаюсь их только со стороны фактической точности. Среди них есть и содержательные, вносящие новые наблюдения, новый материал, и тусклые, малоинтересные.
Разумеется, я не имел возможности – да и не стремился к этому – установить в каждом отдельном случае, что является причиной ошибки: «принципиальное» пренебрежение к «мелочам», к отдельным фактам, неосведомленность, рассеянность, отсутствие опыта в разысканиях, доверчивое перенесение чужих ошибок или что-нибудь еще.
Я говорю не о кардинальных методологических проблемах нашей науки, а о «ремесле» литературоведа, которое, однако, если им пренебрегать, жестоко мстит за это. Все это «мелочи», но без внимания к «мелочам» не обходится ни одно серьезное исследование.
Без сомнения, никто (в том числе и пишущий эти строки) не застрахован от промахов и ошибок, но важен самый характер этих ошибок, а кроме того, хотелось, чтобы их было по возможности меньше, для этого же необходимо соблюдать некоторые обязательные правила использования и проверки фактического материала.
Каждый читатель испытал на себе: обнаружив какую-нибудь грубую ошибку, он начинает настороженно относиться к книге или статье в целом, невольно следуя прутковскому афоризму: «Единожды солгавши, кто тебе поверит?» А если этих ошибок много?.. Н. Лесков в статье по поводу одного очерка о Ясной Поляне и ее обитателях, отметив ряд вопиющих нелепостей, привел слова из соборного приговора 1678 года: «В сказании сем не мало, но много писано неправды, и того ради еще бы отчасти нечто было и праведно писано, ни в чесом же ему яти веру подобает». «Так судили и приговаривали соборы, – заканчивает Лесков свою статью, – и можно думать, что кто такому суждению и ныне последует, – тот ошибки не сделает» 1.
1
Литературоведу, как известно, приходится цитировать самые разнообразные источники. Цитата приводится иногда для подтверждения своего взгляда, своей точки зрения, иногда она сама является объектом анализа. Но в любом случае она должна быть, с одной стороны, абсолютно точной, а с другой – не вырванной из контекста, то есть правильно передающей смысл цитируемого произведения или отдельного его места, отдельного утверждения.
Казалось бы, это совершенно очевидно. Но далеко не всегда столь элементарное требование соблюдается. Приведу пример.
С. Гиндин, автор брошюры «Поэзия В. Я. Брюсова» («Знание», М. 1973, стр. 23), характеризуя мировоззрение поэта, пишет: «Отсюда идет знаменитая брюсовская широта мышления и постижения жизни: «Хочу, чтоб всюду плавала Свободная ладья». И вела эта широта не к скептицизму, не к безверию, а к утверждению бесконечности жизни и к прославлению человеческого духа» и т. д. Но подтверждают ли это заключенные в кавычки слова из стихотворения Брюсова, написанного в 1901 году? Приведу его полностью.
Неколебимой истине
Не верю я давно,
И все моря, все пристани
Люблю, люблю равно.
Хочу, чтоб всюду плавала
Свободная ладья.
И Господа и Дьявола
Хочу прославить я.
Когда же в белом саване
Усну, пускай во сне
Все бездны и все гавани
Чредою снятся мне.
Нужно ли подробно доказывать, что вырванная из контекста цитата искажает общий смысл стихотворения, и что Брюсов в самом начале XX века думал не совсем так, как хотелось бы С. Гиндину.
Другой пример – несколько иного рода.
У В. Морохина, автора статьи «Место фольклора в ранней публицистике М. Горького» (сб. «Горьковские чтения 1973», Волго-Вятское книжное изд-во, Горький, 1974), довольно своеобразные представления о фольклоре. Фольклором у него оказывается решительно все – каждое вошедшее в обиход выражение вплоть до библейской «чечевичной похлебки» (стр. 145). Об одном из фельетонов 1895 года В. Морохин пишет, что в нем «Горький, отмечая былые успехи прессы в ее борьбе «за правду и добро», именует прошлое «веком богатырей» (23, 5). Обращением к воспетой в былинах героической эпохе писатель лишний раз подчеркивал высокую оценку времени, которое нашло свое отражение в русском эпосе, ярко и убедительно воспевшем подвиги славных богатырей» (стр. 144). Получается, что самое наличие слова «богатырь» уже свидетельствует об ориентации на фольклор.
Но это место обращает на себя внимание и далеко не безупречным методом цитирования. У В. Морохина слова «веком богатырей» выглядят как горьковские, а это не так. Противопоставив две эпохи в истории русской прессы – недалекое прошлое, когда «она высоко держала знамя с благородным девизом, начертанным на нем», и настоящее, когда газетчик «так же жаден, туподушен и бессовестно откровенен в своих поползновениях за «куском», как и его читатель», – Горький продолжает: «Грустно отмечать факты, подтверждающие столь мрачный взгляд на дело, но это наша обязанность.
Минул век богатырей,
И смешались шашки;
И полезли из щелей
Мошки да букашки…» 2
При чем же здесь фольклор? Ведь цитируется Горьким не былина, не эпос, воспевший подвиги русских богатырей, а сатира Дениса Давыдова «Современная песня», к фольклору никакого отношения не имеющая; ведь «век богатырей», о котором идет речь в приведенных строках, это отнюдь не легендарное время Ильи Муромца и Добрыни Никитича.
Очень много неточных цитат в книге «Русский романтизм» под редакцией Н. Гуляева («Высшая школа», М. 1974), а ведь это «учебное пособие»! В большинстве случаев это мелкие неточности; пропуск отдельных слов, замена одних слов другими и т. д. Но их слишком уж много, а кроме того, если вместо «дешевого удовлетворения» (как в воспоминаниях Тургенева о художнике А. Иванове) напечатано «душевного удовлетворения» (стр. 258), а вместо «красота» (в «Братьях Карамазовых» Достоевского) появляется «красотка» (стр. 301), становится как-то не по себе. Кстати сказать, слова из романа Достоевского, которые здесь цитируются, произносит не Дмитрий Карамазов, как утверждает автор главы «Романтические тенденции в русской литературе 60 – 80-х годов XIX века» П. Гражис, а Ракитин.
Чтобы показать, к чему подчас приводит такая неряшливость, остановлюсь на одном эпизоде.
В разделе «Романтическая традиция и формирование «натуральной школы» (автор – И. Карташова) читаем: «Еще Ап. Григорьев высказывал интересную мысль о том, что в ряде случаев романтическое отношение к действительности непосредственно подготавливало реалистический, аналитический подход к ней. От «беспощадной последовательности мысли и чувства» Байрона, от «трагической, еще мрачной бестрепетности Лермонтова», – «один только шаг… до беспощадного анализа Л. Толстого» (стр. 232).
Дается ссылка: «Григорьев Ап. Литературная критика. М. 1967, с. 232». Раскрываем эту книгу. Перед нами статья «Взгляд на русскую литературу со смерти Пушкина». Приведя отрывок из «Боярина Орши», Григорьев пишет: «Уже и по одному такому многознаменательному месту – мы все были вправе видеть в поэте то, что он сам в себе провидел, то есть не Байрона, а другого, еще неведомого избранника, и притом «с русскою душой», – ибо только русская душа способна дойти до такой беспощаднейшей последовательности мысли или чувства в их приложении на практике, – и от этой трагической, еще мрачной бестрепетности – один только шаг до простых отношений графа Толстого к идее смерти и до его беспощадного анализа этой идеи в последнем его рассказе («Три смерти»)».
Я не говорю уже о том, что вместо «беспощаднейшей» напечатано «беспощадной», вместо «мысли или чувства» – «мысли и чувства», что игнорируется тот небезразличный факт, что и в отрывке из «Боярина Орши», как у Толстого, речь идет о смерти. Но ведь, кроме того, у Григорьева ясно сказано: «только русская душа способна…», а в книге «Русский романтизм» слова о беспощаднейшей последовательности отнесены к Байрону и соответственно этому выстроена линия: Байрон – Лермонтов – Толстой.
2
Стоит ли говорить о том, что библиографическая справка должна быть ясна и точна, чтобы по ней можно было, когда понадобится, без труда разыскать статью или книгу. Это тоже, казалось бы, не вызывает сомнений, но так ли обстоит дело на практике?
Конечно, бывают при библиографическом описании сложные, каверзные случаи, но их я касаться не буду. Остановлюсь лишь на более простых и незамысловатых.
В статье К. Герасимова «Научная фантастика В. Брюсова» («Брюсовские чтения 1971 года», «Айастан», Ереван, 1973, стр. 42) есть такая сноска: «Вл. Пяст. Книга о русских поэтах последнего десятилетия. СПб. и М., б, д., стр. 74».
Что это такое? Судя по описанию, книга или брошюра поэта-символиста, переводчика, автора воспоминаний В. Пяста. Но в действительности это не так: имеется в виду его статья о Брюсове, напечатанная в издании «Книга о русских поэтах последнего десятилетия», которая вышла под редакцией М. Гофмана в 1909 году. Следовательно, сноска, чтобы не вводить в заблуждение, должна быть оформлена совсем иначе. По указанному К. Герасимовым «адресу» читатель без помощи библиографа книги не найдет
В статье Л. Герасименко «Проблемы романтизма в эстетике Тургенева 50-х годов» («Ученые записки Томского университета», N 77, 1969, стр. 92) находим следующую сноску: «П. В, Анненков. Воспоминания и критические очерки. Н. В. Станкевич. СПб. 1881, стр. 323». Таким образом, заглавие биографии Станкевича, написанной Анненковым, превращено в подзаголовок книги. Кроме того, «Воспоминания и критические очерки» изданы в трех томах («отделах»). В каком из них помещена биография Станкевича – не указано. (Она включена в третий том.)
В книге А. Лебедева «Драматург перед лицом критики. Вокруг А. Н. Островского и по поводу его…» («Искусство», М. 1974), как это видно из самого заглавия, критика находится в центре изучения. Почему же, невольно задаешь себе вопрос, критики во многих случаях цитируются не по первоисточникам и не по последним проверенным изданиям их сочинений, а по тем, которые были под рукой, — по сборникам В. Зелинского, в которых нередко статьи перепечатаны не полностью, по «Истории русской критики»? Почему статья народнического критика М. Протопопова цитируется на стр. 43 по книге В. Кружкова «Мировоззрение Н, А. Добролюбова» и т. д.? А самые сборники Зелинского называются то «Исторические комментарии к сочинениям А. Н. Островского» (стр. 6, 7, 131), то «Критические комментарии…» (стр. 29, 129, 132, 133)?
Приведу одну библиографическую сноску со стр. 58: «Аполлон Григорьев. После «Грозы» Островского. Письма к И. С. Тургеневу. – «Русский мир», 1860, N 5, 6, 9, 11. См. также «Сочинения А. Григорьева», т. I. – Цит. «Критические комментарии к сочинениям А. Н. Островского». Собрал В. Зелинский, изд. 3, ч. 1, М. 1906, стр. 30, 31″.
Непонятно, почему эта статья цитируется по Белинскому, а не по несколько лет тому назад изданному сборнику работ А. Григорьева «Литературная критика» («Художественная литература», М. 1967), тем более что в других местах книги, в том числе на соседних страницах, этот сборник использован. Слова же: «См. также «Сочинения А. Григорьева», т. I», механически перенесенные из «Критических комментариев» Зелинского, выглядят и вовсе нелепо. Тогда, когда Зелинский составлял свои сборники, было лишь одно издание сочинений Григорьева – 1876 года (вышел один том), а затем появились и другие издания, в которые статья «После «Грозы» Островского» вошла.
А вот подлинная библиографическая загадка.
В статье Л. Богословской «Что делать?» Н. Г. Чернышевского и женские артели 60-х годов XIX в.» (сб. «Революционная ситуация в России в 1859 – 1861 гг.», «Наука», М. 1974, [т. 6], стр. 131) в связи с арестом и высылкой Д. Стасова из Петербурга находим такую сноску: «Библиографический словарь Половцева», т. I, ч. II, СПб., 1910, статья «Стасов Д. В.».
Не понимая, что здесь имеется в виду, я заглянул в известный справочник И. Кауфмана «Русские биографические и биобиблиографические словари» (М. 1955), советовался с опытными библиографами, но и они не могли мне помочь. Дело в том, что никакого «Библиографического словаря Половцева» не существует. А. Половцов был председателем императорского Русского исторического общества и под его «наблюдением» выходил издававшийся Обществом «Русский биографический словарь». Но в нем томы не были пронумерованы, не делились на части, а главное – статья о Стасове могла быть помещена не в первом томе, а в томе на «С», однако и там ее нет, так как Д. Стасов умер в 1918 году, а статей о живых людях в «Русском биографическом словаре» не помещали. Небольшая заметка о Д. Стасове напечатана во второй части первого тома известного справочника «Деятели революционного движения в России» (стлб. 389 – 390), но никакого отношения к Половцову он, разумеется, не имел, вышел не в Петербурге, а в Москве, не в 1910, а в 1928 году. Словом, разгадать эту странную библиографическую загадку так и не удалось.
Бывает и так. Автор цитирует одно произведение, а ссылается на другое. Так, характеризуя взгляды и настроения Блока в эпоху реакции, А. Захаркин замечает: «В докладе «Стихия и революция» поэт говорил: «Есть Россия, которая, вырвавшись из одной революции, жадно смотрит в глаза другой…» («Поэзия Александра Блока», в кн.: А. Блок. Избранное, «Московский рабочий», 1973, стр. 12). Но, во-первых, доклад Блока 1908 года называется не «Стихия и революция», а «Стихия и культура»; во-вторых, в нем этих слов нет. Они сказаны в статье о книге П. Карпова «Пламень» 3, написанной через пять лет, то есть в период подъема революционного движения4.
Совсем недопустима библиографическая неряшливость в учебниках и учебных пособиях. А между тем вот какая картина вырисовывается в упоминавшейся уже книге «Русский романтизм» (под редакцией Н. Гуляева).
Книга В. Ванслова «Эстетика романтизма» вышла не в 1967 (стр. 10), а в 1966 году. Сборник «М. Горький и поэты «Знания» был издан не в 1938 (стр. 332), а в 1958 году, а приведенные слова из вступительной статьи к нему С. Касторского находятся не на стр. 85, а на стр. 35. Слова из письма Некрасова к Тургеневу, процитированные на стр. 259, сопровождены неправильной ссылкой: должен быть не т. 9, а т. 10.
Полное собрание сочинений и писем Тургенева в 28-ми томах издано в двух сериях (Сочинения и Письма) с отдельной нумерацией в каждой из них. Поэтому недостаточно просто обозначить том (как это сделано на стр. 256), не указав: Сочинения или Письма.
Кроме того, том I писем, который цитируется здесь, вышел не в 1960, а в 1961 году. Одна и та же книга описана на соседних страницах по-разному: на стр. 255 – «Ученые записки Курского педагогического института», Орел, 1968, т. 51, а на стр. 257 – «Второй межвузовский тургеневский сборник». А ведь читатель будет разыскивать две разные книги.
Еще один эпизод. Слова Э. Ренана о Тургеневе, не вполне точно воспроизведенные на стр. 275, сопровождены такой библиографической ссылкой: «О Тургеневе. Русская и иностранная критика. Сост. П. П. Перцов. М. 1918; изд. 2, М. (б. г.), с. 10».
Как можно ее понять? Очевидно, цитата приведена по второму изданию той же книги. Ничего подобного. Это второе издание совсем другой книги, вышедшей задолго до первой. Ее название – «Иностранная критика о Тургеневе». Первое ее издание вышло сразу после смерти Тургенева, в 1884 году, а второе – в 1908.
Разумеется, я проверил лишь незначительную часть библиографического аппарата сборника «Русский романтизм» и перечислил не все, мною обнаруженное, но и указанного достаточно, чтобы понять, что и в этом отношении дело обстоит там не очень благополучно.
Я не сомневаюсь, что кое-кому все это покажется придирками педанта. Но будут ли они считать педантизмом свое недовольство тем, что им вручили адрес какого-нибудь учреждения или знакомого, в котором неточно указаны название улицы, номер дома или квартиры, из-за чего пришлось потратить немало времени на поиски?
3
Весьма печально обстоит дело с заглавиями книг, статей, рассказов, которые произвольно изменяются, а иногда сочиняются.
В учебнике А. Волкова «Русская литература XX века. Дооктябрьский период» (5-е изд., «Просвещение», М. 1970) говорится, что Брюсов «написал ценное пособие по стиховедению «Краткий курс науки о стихе и основы стиховедения» (стр. 459). Заглавие довольно бессмысленное, да к тому же у Брюсова такой книги нет. В 1919 году вышла книга «Краткий курс науки о стихе», а второе ее издание, напечатанное в 1924 году, было озаглавлено «Основы стиховедения». Объединять два заглавия по меньшей мере странно.
Рассказ В. Вересаева «Об одном доме» назван почему-то «В одной семье», а Донька превратилась в Дуньку (стр. 256).
Характеризуя пьесу Л. Андреева «Жизнь человека», А. Волков указывает, что носителем авторского взгляда является персонаж, носящий имя «Некто в сером», и делает к этим словам примечание:
«Так назывался и ранее написанный рассказ Л. Андреева» (стр. 358). Жалко, что А. Волков не сообщил, где и когда появился рассказ «Некто в сером». Мои поиски не увенчались успехом. В собраниях сочинений этого рассказа нет, в библиографии произведений Андреева я также его не обнаружил. Закрадывалось сомнение – действительно ли существовал такой написанный до пьесы рассказ? Вот что говорил сам Андреев критику А. Измайлову: «Каждый художественный замысел органически требует своей специальной формы… Я бы не мог написать «Савву» в виде рассказа. «Жизнь человека» должна была вылиться в форму представления, и именно такую, какую я взял. Если бы изнее сделать рассказ, то этот рассказ так-таки и пришлось бы опять же начать тем, что «выходит Некто в сером и говорит то-то и то-то» 5.
И. Щеблыкин в статье «Об историческом колорите в романе М. Ю. Лермонтова «Вадим» (сб.
- Н. С. Лесков, Собр. соч., т. 11, Гослитиздат, М. 1958, стр. 195, 199.[↩]
- М. Горький, Собр. соч. в 30-ти томах, т. 23, Гослитиздат, М. 1953, стр. 5.[↩]
- Александр Блок, Собр. соч. в 8-ми томах, т. 5, Гослитиздат, М. – Л. 1962, стр. 486.[↩]
- Укажу также, что, вопреки утверждению А. Захаркина (стр. 11), известное стихотворение Блока «О, я хочу безумно жить…» никакого отношения к циклу 1907 года «Заклятие огнем и мраком» не имеет. Оно написано значительно позже, и им открывается цикл «Ямбы». Следовательно, рассмотрение этого стихотворения в связи со второй книгой стихотворений Блока и в контексте его творчества периода первой русской революции лишено каких-либо реальных оснований. Удивляет, кстати сказать, что, написав это, А. Захаркин не заглянул в им же составленный сборник стихотворений Блока (стр. 266), которому предпослана статья.[↩]
- В. В. Брусянин, Леонид Андреев, М. 1912, стр. 73 – 74. Подчеркнуто мной. – И. Я.[↩]
Хотите продолжить чтение? Подпишитесь на полный доступ к архиву.