Единение народов, единение литератур

Взаимодействие и взаимообогащение культур народов СССР, обмен духовными богатствами между ними, когда лучшие достижения культуры одних наций становятся достоянием, других, содействует, как сказано в Программе-КПСС, «укреплению их интернациональной основы и тем самым формированию» будущей единой общечеловеческой культуры коммунистического общества».

Все более крепнущее идейное единство советских литератур, общность, художественного метода, принципа партийности влечет за собой и изменение национальных форм, которые «не окостеневают, а видоизменяются, совершенствуются и сближаются между собой, освобождаясь от всего устарелого, противоречащего новым условиям жизни» (Программа КПСС).

Взаимообогащение и сближение литератур связано с продолжением и развитием прогрессивных национальных традиций каждого народа, всего лучшего, что есть в национальном художественном опыте, с развитием и обогащением «собственных сил» каждой литературы. Расцвет литератур народов СССР» на основе их творческого взаимообогащения – определяющая закономерность их развития в новую, советскую эпоху.

Как же конкретно происходит это взаимообогащение и сближение? Каковы результаты его, что это дает искусству не только в идейном, но и к эстетическом плане – для развития новых стилей, художественных форм, жанров, выразительных средств? Как воздействуют другие литературы на внутринациональные процессы, как происходит изменение национальных художественных форм, ускоренное формирование молодых литератур, каковы взаимосвязи литературы и фольклора?

Обобщить опыт, накопленный нашей литературой в этом плане, – значит не только способствовать решению важной научной проблемы, но и верному определению путей дальнейшего развития литератур народов СССР.

Публикуя статью Н. Джусойты «Единение народов, единение литератур», редакция начинает обсуждение всех этих проблем.

Братское единение народов – извечная мечта лучших представителей человечества. Правда, исполнение мечты относилось к «временам грядущим»,

Когда народы, распри позабыв,

В великую семью соединятся.

 

XX столетие – начало осуществления этой мечты в масштабе человечества. Но пример дружбы, братства, идейно-политического, культурного, нравственного единения народов нашей страны уже ныне дает возможность ощутить ту безмерно возвышающую атмосферу «времен грядущих», которая объединит «род людской» в одну великую семью.

Наши народы издавна сближало многовековое историческое соседство, историческое бытие в составе одного государства, но объединила их освободительная борьба, совместный революционный штурм и разгром самодержавия и всех форм эксплуатации, -а затем бурная эпоха трудного и мужественного строительства и защиты социализма.

Ныне страна вступила в новый период своего развития – приступила к развернутому строительству коммунизма. Это значит, что и процесс единения народов, их всестороннего экономического, идейно-политического и культурного сближения станет более интенсивным и обретет новые качественные черты.

Естественно, что об этом процессе не может не думать каждый, кто заглядывает в будущее страны, народов, их культурного развития. Понятно и то, что литератор, размышляя об этом, прежде всего спросит себя: какова миссия литературы в этом процессе сближения народов, в каких формах будет проходить единение их национальных художественных культур?

ЛИТЕРАТУРА ЗНАКОМИТ И СБЛИЖАЕТ НАРОДЫ

В чем сила и общечеловеческое значение искусства слова?

Вероятно, каждый, кто любит художественное слово и не мыслит нормальную человеческую жизнь без этого огромного мира красоты, добра и мудрости, задавал себе этот вопрос. И у каждого есть свой ответ.

Литература – учитель жизни; она воспитывает, образовывает, как говорил Белинский, нравственное и эстетическое чувство человека; дает знания о человеке и человеческом обществе; она выпрямляет человеческую душу, обогащает и поднимает человека-

Все это правильно, но меня всегда и особенно поражало еще одно бесспорное свойство литературы: она возвышает и приобщает человека не только к родному народу, но и к человечеству.

Как читатель своей родной литературы, ты приобщаешься ко всему лучшему и благородному в духовной сокровищнице своего народа, в его истории, в его трудовом и нравственном опыте. Но> это дает тебе ключ и к пониманию других народов: видимо, потому, что национальный характер и художественное творчество каждого народа щедро наделены свойствами интернациональности, общечеловечности, свойствами, которые приобщают народ к человечеству, а его искусство – к общечеловеческой культуре.

Знакомясь с литературами других народов, человек как бы становится представителем этих народов, приобщенным к их историческому бытию, к их страданиям и подвигам, к их разуму к нравственности, к самобытному миру образов, созданных их художественным гением. Литература вводит человека в мир красоты, проверенной веками мудрости и мужественной человечности каждого народа. Она дает человеку муки и радости человечества в огромной концентрации, делает тысячелетнюю историю человечества трепетно переживаемой современностью, а земной шар – до боли своим, с детства знакомым, родным краем.

И куда бы тебя ни занесло сердечное воображение, ты всюду становишься не случайным любопытным странником, а современником истории, разделяющим ее страсти и пристрастия, ее победы и поражения. И если родная литература дала тебе познать и полюбить твой народ, стать его сыном, то тем самым она дала и благородную способность понять и полюбить весь огромный мир, который лежит за твоим порогом, за пределами твоей возлюбленной Родины.

Мне с детства запала в сердце трагическая история из родного мне осетинского нартского эпоса.

…Малолетних сыновей нарта Сырдона один из его врагов бросил в кипящий котел. «И тут оцепенел от горя Сырдон. А потом вынул он из котла останки своих сыновей. Взял он кисть руки старшего сына и натянул на нее двенадцать звонких струн, а струны те были из жил, что несли кровь к сердцам его сыновей. Сел он над останками своих сыновей, по звонким струнам ударил и запел-зарыдал:

– Беден я, мальчики мои, и не смогу устроить по вас поминание. Но всегда, когда люди будут класть на очаг приношение мертвым, будет в светлом раю поминаться имя твое, мой старший мальчик, – ведь назван был ты при рождении Очаг – Конага.

– Второй мой мальчик, ведь назван ты был при рождении Уарага, что значит Колено, – и то, что при поминании мертвых люди будут класть на колена, то пусть будет тебе поминанием.

– Третий мой мальчик, Фуага – Дуновение назван был ты, так пусть же, когда на поминках люди будут дуть на горячее, то этусть будет тебе поминанием…»(Перевод Ю. Либединского.)

Сквозь «веков завистливую даль» дошла до нас песня-рыдание отчаявшегося отца Сырдона. Она приобщила меня не только к моим предкам, но дала мне понять также горе Приама-отца, его плач по «шлемовеющему Гектору».

В осетинском народно-песенном репертуаре большое место занимают героические песни и кадаги (песнь славы). Все они ведутся от имени погибшего героя (этот прием известен и в профессиональной поэзии – например, «Я убит подо Ржевом» А, Твардовского);

Ой, кто придет к моей матери и сестрам

Вестником горя, быстрее солнечных лучей!

Двенадцать ран на моем теле,

Как одна рана.

 

Отчаянная тоска и величие героической смерти охватывали меня, когда слушал эти песни и чувствовал на своем теле вековые раны моего народа. Но, выйдя за порог родного дома, я услышал гениальное «Слово о полку Игореве». Я видел смертный бой воинов Игоря с половцами, видел, как дымятся раны, чувствовал, как тоскуют в половецкой степи русичи по родной земле, что»ужь за шеломянем еси», и становился одним из этих русичей.

Выдающийся осетинский поэт и революционер Цомак Гадиев десять лет провел в тюрьме и сибирской ссылке. Он создал замечательный цикл стихотворений «Тюремные записки». Они меня приобщили не только к революционным традициям родного народа, но и дали с особой остротой прочувствовать стихи, созданные турецким поэтом Назымом Хикметом в Бурской тюрьме.

Литература возвышает, приобщает к народу и к человечеству. Эту особенность поэзии, искусства вообще, может быть, никто так остро не чувствует, как народ, который всегда щедро делится своим творчеством и охотно берет из сокровищ других народов то, что ему бывает особенно близким.

Осетинский народ о своем гениальном поэте Коста Хетагурове сложил много легенд, но самой мудрой из них мне кажется та, в которой говорится об объединяющей силе поэзии.

Коста поднялся на гору Сана (Казбек) и заиграл на фандыре. Люди изо всех ущелий поднялись на Сана, очарованные пением поэта. И только здесь, на вершине, узнали, что они – братья, и подали друг другу руки,

Великие произведения литературы тем и отмечены, что зовут на вершины и там соединяют людей в великое братство. И еще: великие произведения искусства слова к иноязычным читателям повернуты не только своей национальной спецификой, но и своим объединяющим интернациональным духом. Поэтому к ним тянутся люди независимо от национальной принадлежности.

О ВЛИЯНИИ И ЛИТЕРАТУРНОМ ОБМЕНЕ

Искусство слова по природе своей носило и носит объединяющий характер. Оно объединяет не только одну нацию, создавая культурную общность народа. Делясь своим опытом с деятелями искусства других народов, оно обогащает их, помогает, развить им свои творческие силы и тем самым сближает художественное творчество разных народов.

В каких же формах проходит этот обмен художественными ценностями?

В нашей критике и литературной науке на этот вопрос есть такой ответ: в форме влияния, взаимовлияния и литературного обмена. Лучшие произведения переводятся с одного языка на другой и становятся достоянием многих народов, а великие образцы; искусства слова – достоянием человечества.

Эти формы культурного сближения народов, единения их художественного творчества возникли, конечно, давно, но наиболее-интенсивно и плодотворно проявляются в условиях социалистического братства свободных народов. Маркс еще в предисловии: к первому изданию «Капитала» писал: «Всякая нация может и: должна учиться у других. Правда, общество, даже если оно напало на след естественного закона своего развития… не может на перескочить через естественные фазы развития, ни отменить последние декретами. Но оно может сократить и смягчить муки родов».

Эта мысль применительно к процессу становления национальных литератур, особенно запоздавших в своем историческом движении, совершенно справедлива и полностью подтверждается практикой литературных взаимоотношений хотя бы народов нашей, страны: учась друг у друга, «естественные фазы своего развития», литературы проходили в более короткие сроки, а муки их становления сокращались и смягчались¹.

Влияние, взаимовлияние и литературный обмен имеют место» в отношениях литератур с самым различным уровнем исторического развития, но их идейно-эстетические результаты, конечно же, различны. В отношениях развитых литератур происходит интенсивный обмен произведениями, взаимообогащающим опытом творчества, а в связях между развитым искусством одного народа и молодой, находящейся в, стадии становления литературой другого главным звеном явится одностороннее влияние.

В этом одностороннем влиянии критики и историки литературы порой видят нечто унижающее национальное и художническое достоинство народа или писателя и поэтому охотно подменяют термин «влияние» – «взаимовлиянием». Иногда же ставят вопрос в другой форме: зачем, мол, говорить о влиянии, когда всякое явление искусства ценно прежде всего своими самобытными •чертами, а не свойствами, вызревшими в нем под влиянием сторонних сил. Посылка как будто бы правильная, но на самом деле она покоится на неверном представлении о том, что влияние является фактором, подавляющим самобытность художника или.свидетельствующим о его творческой неполноценности.

Думается, что в признании одностороннего влияния ничего унизительного нет. Боязнь признания такого влияния в межнациональном культурном общении вызывается не чувством национальной гордости -оно не может быть неблагодарным, – а близорукой обывательской национальной спесью и мелочной тревогой за свою национальную самобытность. Такую боязнь еще Белинский высмеивал: «…бедная та народность, которая трепещет за свою самостоятельность при всяком соприкосновении с другою народностью! Наши самозваные патриоты не видят, в простоте ума и сердца своего, что, беспрестанно боясь за русскую национальность, они тем самым жестоко оскорбляют ее» ².

Самобытность литературы характеризуется не изолированностью от культуры человечества. Напротив, чем сильнее и значительнее литература или писатель, тем шире, разностороннее и богаче их связи с другими литературами и с художниками других «народов.

Мне кажется, что природу и значение влияния совершенно правильно объяснил еще Белинский, который считал, что великий художник, «подвигая время», оказывает огромное ускоряющее и совершенствующее воздействие на весь последующий литературный процесс, и никогда не смешивал «плодотворное влияние» с подражательностью – признаком бездарности.

‘ Белинский считал влияние неизбежным, естественным явлением в процессе развития, роста литературы. Он тщательно и всесторонне разработал эту проблему, и все его суждения исходят из одной заглавной мысли: влияние не подавляет самобытные творческие силы художника, напротив, способствует их проявлению и формированию. «…Влияние великого поэта заметно на других поэтов не в том, – пишет он, – что его поэзия отражается в них, а в том, что она возбуждает в них собственные их силы…» ³

Думается, что эта мысль бесспорна и для межнациональных литературных влияний: ее подтверждает богатейший опыт мирового литературного развития. В этом смысле особенно показательны связи молодых литератур многих народов нашей страны с русской литературой. Я сошлюсь на одну из них, на осетинскую литературу.

ОДИН ПРИМЕР ИЗ ИСТОРИИ

Осетинская профессиональная литература зародилась в самом начале 60-х годов XIX века. Это был период бурного развития капитализма в России, когда буржуазные отношения властно вторгались также в жизнь и быт горцев Кавказа, разрушая былую локальность, «остаток старинной патриархальной замкнутости» (В. И. Ленин, Сочинения, т. 3, стр. 521). А с развитием капитализма, как известно, связано начало разрушения «национальной обособленности и противоположности народов» («Коммунистический манифест»). Закономерности дальнейшего исторического развития России стали непреложны и для Осетии, входившей в состав Российского государства. Отныне никакая сфера как материального, так и духовного творчества осетин не могла уже быть локальной, изолированной от российской действительности и русской культуры.

Естественно, что процесс становления и дальнейшего развития осетинской литературы тесно связан с передовой русской литературой и эстетической мыслью. Образно говоря, осетинская литература, порожденная жизнью и талантом народа, вскормлена молоком двух матерей – фольклором осетинского народа и классической русской литературой. И это не фраза, а констатация факта.

Все деятели осетинской культуры дореволюционного времени учились в. русской школе, в русской среде, на русском языке и русской литературе. Отсюда – понятное и закономерное их пристрастие к России, «нашей общей родине» (Коста Хетагуров), к русскому языку и литературе.

Здесь не место говорить подробно об историко-литературных параллелях, об отдельных заимствованиях, явных и подспудных следах чтения и изучения осетинскими писателями произведений русской литературы. Все это имеет место и в пределах одной литературы. «Нет необходимости говорить и о переводах с русского на осетинский, важнее ответить на другой вопрос: какова роль влияния развитой литературы на становление молодой литературы?

Как известно, на долю Коста Хетагурова выпала невероятно трудная, посильная только великому таланту и мыслителю миссия:

1. Речь идет, естественно, о плодотворном влиянии. Влияние в иных случаях может оказывать и отрицательное воздействие, подавляя самобытные силы литературы.[↩]
2. В. Г. Белинский, Полн. собр. соч., т. VII, М., 1955, стр. 436.[↩]
3. Там же, т. V, М., 1954, стр, 562.[↩]