Движение жанра
М. Мендельсон, Роман США сегодня, «Советский писатель», М. 1977, 400 стр.
Книга М. Мендельсона «Роман США сегодня» является как бы логическим продолжением исследования современного американского романа, которое осуществляется старейшиной нашей американистики на протяжении нескольких десятилетий. Это объемистое и обстоятельное исследование посвящено определенному, четко обозначенному периоду – 60- 70-м годам XX вежа.
Закономерно выделяя 60- 70-е годы в отдельный период, М. Мендельсон старается разносторонне осветить особенности развития и специфику романа именно на этом этапе. В поле его зрения попадают и явления так называемой «массовой культуры», заметно влияющей на вкусы, интересы, культурный, эстетический и, наконец, идейный уровень широкой читающей публики; и новейшая модернистская школа абсурдистского романа или «черного юмора». Но основной предмет исследования составляет роман реалистический, литература, анализирующая и отражающая действительность в ее связях с традициями американской литературы минувших десятилетий и в ее специфически современных жанровых проявлениях.
Главный «массив» книги – критические очерки о наиболее талантливых и прогрессивных писателях наших дней: об ушедших из жизни в начале 60-х годов pater families американской литературы – Хемингуэе, Фолкнере, Стейнбеке. О ее «рабочей середине» – Хеллере, Воннегуте, Апдайке, Оутс, Мейлере. О сознательно замалчиваемом на родине творчестве писателей-коммунистов. Обобщающие разделы монографии – введение и заключение – представляют собой характеристику современного состояния романа и «романоведения», экскурс в его историю и попытку наметить основные линии, контуры развития, место романа в эстетической системе современного реализма.
«Стержнем» книги, основной ее темой является поступательная линия развития романа в современности. Анализируя последние романы писателей, начинавших свой творческий путь в 20 – 30-е годы, М. Мендельсон справедливо обращает внимание на те моменты в насыщенной гражданскими мотивами литературе 60 – 70-х годов, которые восходят к «красным тридцатым».
Нагляднее всего это выражается в многотомной эпопее Стивенсона, рассказывающей о жизни и борьбе рабочего класса Америки. Об этом же говорит и усиление антирасистских мотивов в творчестве американских писателей. Как констатирует М. Мендельсон, «количество новых произведений, в центре которых возникают образы бесправных «сынов Америки» (бесправных, ибо «сыны» эти «цветные»), возможно, достигло ныне рекордного уровня» (стр. 271). И дело здесь, конечно, не только в количестве антирасистских произведений. Речь идет о новом – относительно предыдущего – этапе в развитии литературы. Если писатели «новой волны» начинали свое творчество, как бы отталкиваясь от райтовской острой социальной критики, стремясь ввести героя-негра в общий контекст человеческих переживаний, эмоций, в статус «сына человечества», то сегодня характерно возвращение к изображению именно трагичности положения негра как представителя угнетенного меньшинства.
Особое значение в аспекте основной темы книги обретают разделы о творчестве «живых носителей традиции» – признанных и заслуженных мастеров американской литературы. Посмертная публикация хемингуэевского романа о «войне на море» еще раз подчеркивает общую гуманистическую направленность его творчества, построенного на вере в героическую возможность человека сопротивляться окружающему злу.
В свете последних произведений по-новому осмысливается и предыдущее творчество Джона Стейнбека. Так, скажем, по справедливости очень высоко оценивая «Зиму тревоги нашей», определяя ее место в контексте литературы современности («Возможно, блестящий сатирический роман Хеллера «Что-то случилось» не появился бы в 70-х годах, если бы ему не предшествовала десятилетием раньше книга «Зима тревоги нашей», – стр. 72) и одновременно обнажая связи лирико-иронического романа 60-х годов с социально-критическими «Гроздьями гнева», М. Мендельсон подчеркивает два фактора: органически присущее талантливому прозаику знание американской реальности и в то же время его идейный провинциализм, что и сделало путь Стейнбека в литературе неровным и противоречивым.
«Похитители» – последнее творение У. Фолкнера. Здесь он, как пишет М. Мендельсон, без болезненного напряжения «Шума и ярости» или «Авессалома», ранних своих трагических произведений, но с грустью и мудростью человека, прожившего глубокую жизнь, вновь возвращается к таким мучительным и одновременно живительным для него проблемам отношения человека и природы, органичности человеческого существования в мире и, главное, – к проблеме Юга с его непрекращающимися трагическими отношениями белых и черных. В «Особняке» же в центре внимания писателя общественные взаимосвязи, определенный социум. Обращаясь к «Особняку», М. Мендельсон основное внимание уделяет образу Линды, о котором обычно исследователи говорят вскользь, как о случайном для Фолкнера персонаже, не задерживаясь подробно и надолго на его толковании. После сделанного советским американистом анализа романа образ коммунистки осмысливается как органическая часть творчества писателя, как своеобразный идейный итог его многолетних поисков (может быть, и не совсем осознанный).
Джон Апдайк вступает в литературу именно тогда, когда из жизни уходят Хемингуэй, Фолкнер, Стейнбек… И с тех пор Апдайк – как сейсмограф американского общественного настроения: в каждом из своих романов ему удается передать характерные черты морального климата общества. Сначала это трагедия сытой бездуховности молодого Гарри Ангстрома («Кролик, беги»), потом война во Вьетнаме, преломленная через взгляд того же повзрослевшего героя («Исцелившийся кролик»). Это страх перед потерей собственного «я» у интеллигентного героя «Фермы» или разложение личности главного действующего лица в «Бехе», «пир во время чумы» в «Парах» или трагическая эпопея благородного героя мифического «Кентавра»… По своей форме, по способам художественного видения и выражения романы Апдайка прочно входят в ту литературу, которую называют реализмом моральным или романтическим.
Джойс Кэрол Оутс становится писательницей на десятилетие позже Апдайка. Так же как Апдайк, Оутс – романистка держит руку на пульсе времени, но по своему художественному дарованию и уровню восприятия мира она еще более противоречива и разностильна. Конечно, дело не только в разнице индивидуальностей. Сказывается и разница десятилетий. Войдя в литературу во время ясно наметившейся активизации борьбы за гражданские права, Оутс в своем творчестве и отразила этот подъем, отразила субъективно и очень опосредствованно. В ее романах, как показывает М. Мендельсон, наблюдается то сочетание эпичности и лиричности, панорамности и интероспективности, в котором выражается своеобразие нового этапа в развитии жанра.
Совершенно особая разновидность романа, основанного на сатирическом изображении мира, – это произведения Воннегута, Хеллера, которые, заслужив бесспорное признание, вызвали – и до сих пор продолжают вызывать – дискуссии литературоведов и критиков. Исследователю, обратившемуся к формам сатирического изображения действительности в сегодняшнем американском романе, требуется особенно тонкий инструментарий, чтобы отделить зерна от плевел, то есть чтобы отграничить реалистическую сатиру от «черного юмора».
Вокруг проблем «черного юмора» неоднократно велись горячие споры. Попытка разобраться в этом вопросе спокойно и непредвзято, сделанная М. Мендельсоном, опирающимся на богатые познания в области истории американской литературы и ее современного состояния, представляется особенно интересной и плодотворной. Вопрос этот далеко не частный, так как касается не только американской литературы. Он имеет общеметодологическое значение для всего современного литературного процесса. Это все та же проблема модернизма и его соотношения с другими творческими методами как в аспекте идеологии, так и в плане поэтики. Речь идет о взаимосвязи юмора и сатиры и утверждающего начала в литературе, о роли гротеска и фантастики, о положении автора, о значении композиции и степени допустимой условности… А в первую очередь – мировоззрение писателя, позиция художника на земле, его гуманистический пафос или антигуманный нигилизм, что и позволяет провести четкий раздел между модернистским отчаянием и реалистическим оптимизмом.
Думается, картина современного американского романа была бы более полной, если бы М. Мендельсон дал читателю хотя бы лаконичное представление о школе «южного романа». Хотя в нашей литературной науке и нет единства в оценке ее сегодняшнего состояния, дебаты, которые возникают вокруг этой проблемы на всесоюзных конференциях американистов, уже свидетельствуют о весомости вклада писателей-южан в развитие жанра.
В целом же книга М. Мендельсона рисует широкую панораму американского романа последних десятилетий, определяет основные линии его развития, побуждает к размышлениям о его дальнейшей судьбе. Широкие и глубокие наблюдения автора над художественным процессом позволяют доказать преемственность традиций и новаторства романа США последнего десятилетия, утвердить жизнеспособность реализма, опирающегося на гуманистическую мировоззренческую основу.
г. Киев