Драматургия США как процесс

А. Ромм, Американская драматургия первой половины XX века, «Искусство», Л. 1978, 247 стр.

За последние годы опубликован ряд работ, в которых освещена жизнь американской драмы, но книга А. Ромм не повторяет то, что было установлено раньше. Исследовательница расширяет прежнее поле литературоведческого обозрения, привлекает внимание к тем писательским именам и пьесам, о которых раньше либо совсем не упоминали, либо говорили слишком мало, Цель ясна: процесс развития драматургии США должен быть осмыслен во всей его сложности и многогранности, через разнородные взаимодействия вершинных явлений и малозаметных пьес, без которых, однако, не осуществлялось движение вперед.

В обзорных и монографических главах А. Ромм стремится доказать, что в отличие от романа американская драма обрела самобытность только в XX веке, между тем как в прошлом столетии сцена США «питалась» продукцией, либо полученной из Западной Европы, либо созданной в Америке по европейским образцам. Устанавливая, каковы корни драматургии XX века, автор книги прежде всего обращается к социальной действительности, тем общественно-политическим условиям, реальным противоречиям эпохи, которые определили формирование драмы.

А. Ромм характеризует и субъективные факторы, повлиявшие на этот процесс, – политическую, философскую и эстетическую ориентацию драматургов США и, наконец, меру «отражательной» способности искусства Америки, иными словами, способность драмы улавливать меняющуюся действительность страны. Идя вслед за другими исследователями драматургии США – Б. Смирновым, М. Кореневой, Г. Злобиным, – автор книги настойчиво изучает, как возрастал социальный потенциал в пьесах, видит в этом свидетельство ускоренного развития американской драмы.

С методологической точки зрения такой подход нельзя не признать продуктивным. Это мнение в значительной мере усиливается тем, что А. Ромм стремится обозначить особенности драматургии в контексте всего литературного движения США.

Параллельно устанавливаются также мера и формы влияния на писателей США сначала европейских романтиков, затем Ибсена, Стриядберга, Чехова, Горького, наконец, экспрессионистов. Это еще более расширяет диапазон исследования и придает ему немалую научную ценность. В наше время литературный процесс действительно нельзя эффективно исследовать, упуская из виду, что это подвижная идейно-эстетическая система, в которой взаимодействуют многообразные факторы, в том числе и разнородные. Так, анализ творчества Ю. О’Нила основывается на раскрытии того, какова в каждом конкретном случае функция реалистических, натуралистических, символистских и экспрессионистских принципов изображения жизни. На первый взгляд кажется, что исследовано слишком уж много «измов». Но такова на самом деле природа этого более чем сложного художника, который постоянно экспериментировал, часто в пределах противоположных художественных методов. А. Ромм терпеливо устанавливает, какова сила художественного действия, какова эффективность сложнейших эстетических комплексов и каковы «пропорции» разнородных компонентов в различных произведениях О’Нила.

Кое-что в выводах автора, касающихся творчества этого писателя, кажется спорным. Так, А. Ромм исходит из того, что как бы ни был противоречив Ю. О’Нил, он «оставался единым. Единой была и его художественная система» (стр. 92).

Когда речь идет, например, о совмещении реализма и модернизма в пьееах Ю. О’Нила (а также в произведениях Э. Раиса и Дж. -Г. Лоусона), то исследовательница это рассматривает как естественную широту творческого диапазона. Отсюда и мысль ее о единстве художественного метода драматурга, взаимодействии, взаимоусилении антагонистических принципов в масштабах всего процесса развития драматургии США. Конечно, такая постановка вопроса позволяет по-новому взглянуть на формирование национальной американской драмы. Но нельзя забывать и о том, что в таких драмах Ю. О’Нила, как «Любовь под вязами», «Император Джонс», и других пьесах художественная конструкция порой сотрясается от противоборства ее «оснований», и о взаимодействии говорить не приходится.

Хотелось бы также уточнить и другое положение А. Ромм, сводящееся к тому, что в XIX столетии процесс формирования национального искусства «почти не затронул сферу драмы» (стр. 5) и что «задача создания национальной драмы оказывалась невыполнимой в условиях господства мелодрамы» (стр. 8). Бесспорно, на американской сцене прошлого столетия царила мелодрама, но столь же несомненно, что именно в этом драматургическом жанре были осуществлены первые попытки воспроизвести действительность США, Более точную оценку истоков национальной драматургия США мы находим в книге Б. Смирнова «Театр США XX века»: «Американская мелодрама в этот период (то есть в XIX столетии. – И. Д.) стремится активно разрабатывать именно американские сюжеты» ¹. Если же ограничиться чисто негативным подходом, то будет нарушен принцип историзма, выиадут из поля зрения существенные связи, в том числе и установленные Б. Смирновым – между ранней мелодрамой «Суеверие» Д. -В. Баркера, где изображена охота за ведьмами, и социальными драмами «Бескрылая победа» М. Андерсона и «Салемские колдуньи» А. Миллера, написанными в XX веке, – и найденные самой А. Ромм. Исследовательница справедливо отметила, что в пьесе «Суд», социальной по своему содержанию, Э. Райе, художник нашего столетия, использовал некоторые структурные особенности мелодрамы. Этот пример, приведенный в рецензируемой книге, убедительно показывает, что американская драма XX века иной раз – и не без успеха – опирается на опыт своей старшей сестры.

Но в целом А. Ромм права: мелодрама в США отжила свой век и постоянно предпринимаемая реанимация этого жанра только притормаживает развитие драматургии и театра США.

Если в первом разделе книги рассмотрены пути развития драмы, то во втором читателю предлагается серия очерков, посвященных творчеству отдельных художников. Как строятся эти портреты? В преамбуле обычно дается общая оценка творчества писателя. Далее автор знакомит с важнейшими фактами его биографии, а затем в хронологической последовательности анализирует пьесы, прослеживает развитие художника и в заключение подводит итоги (либо говорит о немеркнущем значении драматурга – Ю. О’Нила, Л. Хеллман и др.; либо предвещает возрождение интереса, если он потерян, как, например, к Э. Раису; либо отмечает его влияние (М. Андерсона) на младшее поколение писателей).

Мы видим, что в композиции отдельных портретов есть нечто сходное: четко,, даже, темпераментно, в высоком стиле выраженная авторская позиция. Чаще всего эта лирическая манера изложения соответствует действительной эстетической ценности рассматриваемых пьес, и тогда она бьет в точку. Это почти в полной мере относится к очерку об Ю. О’Ниле.

Облик Ю. О’Нила вообще обрисован отчетливее других. Конечно, надо считаться с тем, что ему в книге отведено – соответственно его действительному значению – больше места. Видимо, немалую роль сыграло и то обстоятельство, что творчество драматурга неоднократно исследовалось во многих монографиях, и автор новой работы опирается на ценные обобщения, сделанные раньше. Но думается все-таки, что успех прежде всего вызван не этим.

А. Ромм сумела точно определить мировоззренческие основы творчества Ю. О’Нила, объяснить противоречия, нашедшие выражение в его пьесах. Убедительно показано, как безраздельно презирал он собственнический миропорядок и в то же время впадал в отчаяние, считая, что все упирается в «трагическую неразрешимость проблем бытия» (стр. 121).

Один за другим предстают перед нами те жизненные тупики, в которых оказываются персонажи драматурга, олицетворяющие его пессимистическую философию и стоицизм. Вместе с тем выявление некоей социально-философской доминанты в творчестве писателя, объяснение безысходности, пронизывающей действие многих пьес, особенно драмы «Продавец льда грядет», не исключают дифференцированного подхода к отдельным произведениям Ю. О’Нила, анализа их идейно-художественных особенностей. Наиболее интересно прослежены взаимосвязи слова, жеста и музыки в пьесах, содержательны и наблюдения над принципом воссоздания персонажей в пьесах этого выдающегося мастера. Некоторые драмы Л. Хеллман, К. Одетса и М. Андерсона тоже разобраны с известной полнотой. Достаточно посмотреть, как дан анализ художественного действия «Лисичек» Л. Хеллман, композиции «Уличной сцены» Э. Раиса, сюжета пьесы «В ожидании Лефти» К. Одетса. Но бывает и так, что, ведя речь о драме того или иного автора, А. Ромм ограничивается лаконичным комментарием к поступкам и высказываниям героев (скажем, на четырнадцати страницах очерка рассмотрена двадцать одна драма М. Андерсона).

В этих случаях возникает свойственная жанру аннотации беглость характеристик, декларативность. К примеру, тот же М. Андерсон назван романтиком, но его эстетическая программа никак не обоснована. Не украшают книгу и стилистические погрешности. О персонажах пьесы Дж. Кауфмана говорится, что «все они одержимы всевозможными хобби» (стр. 67). О пьесе К. Одетса сказано, что она «может быть истолкована как пьеса о песне человеческих душ» (стр. 178). Автором обнаружен «первобытный земляной мир, не лишённый своеобразной дикой красоты». И этот мир «кипит неуемной энергией» (стр. 112). А о развитии драмы в целом говорится, что «в процессе решения идейных задач… драматурги приходили (? – И. Д.) и к чисто художественным находкам» (стр. 53).

Книга А. Ромм не лишена недостатков и спорных мест, но столь же очевидно, что здесь глубоко проанализирован сложный процесс развития американской драмы.

1. В. А. Смирнов, Театр США XX века, Изд. ЛГИТМиК, 1976, стр. 11.[↩]