Dominique Millet-Gerard. Le Signe et le Sceau. Variations litteraires sur le «Cantique des Cantiques»

Доминик Мийе-Жерар, профессор Сорбонны IV, — далеко не начинающий автор во французском литературоведении. На протяжении двадцати с лишним лет она опубликовала десятки книг и статей, посвященных истории идей. Основная сфера ее научных интересов — компаративистика, чему способствует характер образования автора, окончившего два факультета Высшей Нормальной Школы — факультет классической филологии и факультет английской филологии. Ее фундаментальный труд «Anima et la Sagesse» («Душа и Мудрость», 1990), изданный по следам докторской диссертации, написан в традициях сравнительной поэтики. Монография стала событием, а со временем и обязательным источником для всех исследователей творчества Поля Клоделя.

Рецензируемой книге «Знамение и Печать: литературные вариации на тему «Песни песней»» предшествуют два эпиграфа — слова Жака Маритена, французского теолога, и Гете. Соположение имен неслучайно. По замыслу, книга соединяет два способа толковать Библию — языком профанным и священным (с. 12).

В русской филологической традиции последних десятилетий неполный, но, может быть, лучший анализ «Песни песней» принадлежит С. Аверинцеву. В сходном ключе написана и монография Доминик Мийе-Жерар. Рассматривая один из текстов Ветхого Завета (Canticum Canticorum Salomonis), французский ученый вплетает в ткань анализа текст Вульгаты, обращается к многомерности литургии, следует за традицией толкования Священного Писания и опирается на пять уровней прочтения текстов — буквальный, аллегорический или типологический, тропологический или моральный, анагогический (символический) и аккомодативный.

Автор свидетельствует: «Наш подход, по сути своей компаративный, решительно открытый для всех влияний, не обходит стороной и внутрибиблейский сравнительный метод. Он [подход] позволяет представить монографические главы, посвященные тому или иному автору (святой Бернар, Клод Опиль, Бальзак, Ренан и Клодель), а также показать, как в произведениях этих авторов звучит «Песнь песней», либо представить литературные вариации на строфу или тему способом «микропрочтений», всегда исходящим из филологического посыла» (с. 29).

Три части книги: тематическая — «Сияния. (Размышления над некоторыми стихами)»; жанровая — «Отражения: риторические и литературные вариации» и герменевтическая — «Отзвуки. (Герменевтика)», — помимо общего литературно-художественного обзора представляют интерес новым подходом к проблемам риторики и стиля.¹

Вопреки светской «франкоцентричной цивилизационной модели» (по выражению И. Шайтанова), Доминик Мийе-Жерар строит книгу широко и свободно, предлагая собственный маршрут исследования.

Во-первых, это латинская традиция чтения и толкования Священного Писания, для которой именно сейчас настало время возрождения, после литургической реформы Католической Церкви 1962-1965 годов, когда латинский текст Вульгаты был изъят из духовной среды Запада, потянув за собой и всю традицию латинской духовной учености. Автор предлагает вернуться к тексту Вульгаты 1592 года, поддерживавшему каноны Тридентской Литургии до середины XX века (с. 14). Прежде всего, подробно и системно описан литургический вектор «Песни песней» с упоминанием всех служб года.

Во-вторых, это обращение к богатейшей традиции патристики, к фундаментальным толкованиям Оригена. Принимая во внимание значимость трудов Отцов Церкви — Григория Нисского, Григория Великого, — автор сознательно останавливается на XII столетии — золотом веке комментариев к «Песни песней», выросших из традиции именно Оригена. Книга изобилует яркими и точными подробностями (например, встречи Бернара Клервоского и Гийома де Сен-Тьерри и совместное чтение «Песни песней»).

Исторический и теологический контексты необходимы автору для решения главной филологической задачи: «нашей главной заботой всегда была филология» (с. 14), — сравнения оригинала (в данном случае текста из Вульгаты) с Септуагинтой и с последующими латинскими переработками текста. Общая компаративистика не противоречит постоянно проводимым сравнениям внутри вариантов текстов.

Первая часть книги «Сияния: размышления над некоторыми стихами» представляет собой филолого-поэтический анализ основных мотивов «Песни песней»: времена года, пейзажи, звуки, голоса птиц, весеннее цветение. Красота и поэтичность мира представлены вначале точными описаниями, переходящими затем в символы. Происходит «гармоничное слияние субстрата конкретности и его нового аллегорического толкования» (с. 30). Эту задачу было бы невозможно решить без переводческого таланта исследовательницы.

Во второй части «Отражения: риторические и литературные вариации» рассматриваются возможности христианской риторики «Песни песней». В соответствии с изложенным во введении принципом фрагментарного разбора автор предлагает прочесть строку за строкой, песню за песней. Так, разбирая фрагменты 2-3 из песни II (Cant. 2-3) в духе толкований Бернара Клервоского, автор приходит к заключению о стилистике лирического восхваления (с. 194): «Sicut lilium inter spinas / Sic amica mea inter filias / Sicut malus inter ligna silvarum / Sic dilectus meus inter filios «. («Что лилия между тернами, / то возлюбленная моя между девицами. / Что яблонь между лесными деревьями, / то возлюбленный мой между юношами»). При этом латинский текст сохраняет «память» греческого и древнееврейского предтекстов. Исследовательница видит в выбранном фрагменте строгий параллелизм и, одновременно, лексическую асимметрию, восходящие как к латинской риторике, так и к греческому источнику Септуагинты и древнееврейского текста. Филологический инструментарий позволяет автору найти традицию античной модели воспевания бога. Предложенный прием, повторяемый при обращении к разным авторам от Бернара Клервоского до Бальзака, Пушкина и Клоделя, позволяет проследить компаративный метод автора.

Так, в главе, посвященной роману Бальзака «Лилия в долине» (1835-1836), текст «Песни песней» предстает переложенным в роман. Заглавие «Le Lys dans la vallеe» («Лилия в долине») — чуть измененная цитата из латинской версии «Песни песней» (Cant. 2,1) — «Ego flos campi, et lilium convallium» («Я нарцисс Саронский, лилия долин!», — с. 225). Автор замечает также влияние Библии на английском языке, в которой эта строфа звучит по-своему, напоминая о заглавии романа, — «the lily of the valleys». Попутно Доминик Мийе-Жерар вспоминает ряд работ французских авторов, которые писали о «растительной метафоре» в романе Бальзака, и ссылается на работу А. -М. Барон «Бальзак и Библия», опубликованную сравнительно недавно (Baron A.-M. Balzac et la Bible. Champion, 2007). Бальзак прочитывает любовную историю через библейские очки: лилия у Бальзака ласкает мысль и целует душу, всегда чистая, всегда белая, всегда ароматная и всегда одинокая. Делается заключение, что «Лилия в долине» со своим разнообразием литургических интонаций — «один из самых красивых библейских романов во французской литературе», сохраняющий отблеск платонизма (с. 227).

Одна из лучших глав книги посвящена творчеству Поля Клоделя. Речь идет о тексте, ключевом для экзегетики поэта, — «Поль Клодель вопрошает «Песнь песней»». Экзегетический метод, основанный на подстрочном переводе латинского текста, представляет собой возрождение глубинного инстинкта «созидательной филологии», известного еще со времен традиционных древнееврейских толкований: «jour ` jour de transformer le verbe en paroles» («день за днем преобразовывать Глагол в слова»).

Наконец, в третьей, части, автор говорит о библейских мотивах в литературе Нового времени, от текстов Ф. -Р. Шатобриана до Ренана и Клоделя. Для русского читателя особый интерес представляет обращение к наследию А. Пушкина, который в 1825 году написал два стихотворения, подражая отдельным местам «Песни песней» царя Соломона — книги, входящей в состав Библии и являющейся сборником любовных песен, — «Вертоград моей сестры…» и «В крови горит огонь желанья…». Доминик Мийе-Жерар, рассматривающая «Песнь песней» не столько как сборник любовных песен, сколько как глубоко значимый христианский текст, сопровождает стихи Пушкина собственным поэтическим переводом на французский язык и ссылкой на церковно-славянский словарь протоиерея А. Свирелина². Применительно к разобранным текстам компаративный метод находит продолжение и подтверждение уже не только в латинской и библейской традиции, но также в традиции церковно-славянской. И хотя тема — парафраза из «Песни песней» (4, 12-16) — выражена Пушкиным церковно-славянскими словами «вертоград, киннамон, почию, безмятежный», на самом деле речь идет о светлом воспевании плотской любви без мистического элемента, что открывает новаторство Пушкина в трактовке вечного текста.

Общий ход компаративного исследования, включающего сопоставление «Песни песней» — ее древнееврейских, греческих, латинских вариаций — с мотивами, продолженными в современной литературе, завершается главой «Знамение и печать смысла: signaculum», выводящей к проблемам вечных ценностей, выраженных на сакральном и профанном языках.

Высочайшая филологическая культура Доминик Мийе-Жерар делает книгу значительным вкладом в европейскую компаративистику. Для русского читателя перевод этой книги был бы полезен с двух точек зрения — как образец компаративной поэтики и как стимул к глубинному прочтению классических произведений европейской и русской литературы, рожденных из сакрального источника.

К. КАШЛЯВИК

г. Нижний Новгород

1. Этот же новый подход можно наблюдать и в трудах Л. Егоровой: «»О Героическом энтузиазме», или Рождение метафизического стиля» (Вологда, 2009), «Английская Библия в культурной перспективе» (Вологда, 2009). [↩]
2. Свирелин А. Церковно-славянский словарь. Нижний Новгород: Христианская библиотека, 2006. [↩]