№9, 1982/Публикации. Воспоминания. Сообщения

Добрый след на земле (Из воспоминаний о Сергее Сергеевиче Смирнове)

1

Каждый человек оставляет свой след на земле. Глубокий или едва заметный, добрый или недобрый – но след остается. Об одном человеке помнит лишь узкий круг близких. Память о других с чувством искренней благодарности хранят многие. Для писателя след на земле – его книги. В них он вкладывает свою душу, боль и радость, тревоги и надежды. Хорошие книги живут долго. Эта истина принадлежит к категории тех, которые и от частого повторения не становятся банальностью, не перестают быть истиной. В отношении хороших книг давно замечено: чему бы ни были посвящены их страницы – далекому ли прошлому, сегодняшней ли нашей действительности или рожденным фантазией художника картинам будущего, – на них лежит печать личности их создателя. Выбор темы, выбор героев, манера письма, язык книги – сквозь все просвечивают грани его характера, свойства его натуры.

Недавно перечитывал «Брестскую крепость». Главную книгу Сергея Сергеевича Смирнова. Главную из того, что успел он написать. Перечитывал и вновь испытывал волнение, как и при первом знакомстве. Книга привлекает не изысканностью литературного стиля, не полетом авторского вымысла, не внезапными поворотами сюжета. Она берет за душу своей суровой – и прекрасной в своей суровости! – жизненной правдой, строгой реалистичностью изображения героизма людей, которым и в голову не приходило, что они – герои. Эпиграфом к «Брестской крепости» можно было бы поставить знаменитые строки Льва Толстого, завершающие один из его севастопольских рассказов: «Герой же моей повести, которого я люблю всеми силами души, которого старался воспроизвести во всей красоте его, и который всегда был, есть и будет прекрасен, – правда».

Следишь за тем, как по сложной цепочке – от человека к человеку, от одного архивного документа к другому – день за днем, месяц за месяцем, год за годом ведет автор «Брестской крепости» свои поиски, и со страниц книги предстает перед тобой облик писателя-патриота, одержимого благороднейшей целью – разыскать, вернуть из небытия дотоле неизвестных героев нашей великой войны, достойно увековечить память о них, восстановить доброе имя тех, кто в нечеловеческих условиях сохранил верность советской Родине, кто пронес незапятнанной свою совесть, пройдя через все ужасы гитлеровских лагерей смерти. Кого же это может оставить равнодушным? Про такие книги недаром говорят, что написаны они от сердца к сердцу. От сердца писателя к сердцам миллионов читателей.

Впервые «Брестскую крепость» я прочел, уже будучи лично знакомым с ее автором. Хорошо помню не только сильное впечатление, произведенное книгой. Запомнилось и другое: меня удивило, – не устаю удивляться этому и по сей день, – как явственно проступает сквозь повествовательную ткань неуемность натуры писателя, его бьющая через край духовная энергия, сфокусированная на единой цели, его истовая убежденность в том, что дело, которому он поставил себя на службу, нужно людям. И не только живущим сегодня, но и нашим потомкам.

Что же касается личного знакомства с писателем, то произошло оно в редакции «Литературной газеты», где я в ту пору работал. В газете шла его большая статья о поисках безвестных героев. Он был недоволен правкой, которой статья подверглась в редакции. (Сейчас уже не помню, кто из сотрудников готовил статью к печати, да это и не суть важно.) Сергей Сергеевич горячился, то и дело вскакивал с кресла, курил сигарету за сигаретой. Все, что относилось к так называемой вкусовой правке, мы с ним убрали и восстановили авторский текст. Кое с чем он согласился не споря. Потом вдруг, словно позабыв о лежащей на столе статье, начал увлеченно рассказывать о далеко выходящих за ее рамки поездках, встречах с участниками Брестской обороны, о получаемых им письмах…

– Во мне, – сказал Сергей Сергеевич, – всегда, неотступно живут обжигающие душу слова Юлиуса Фучика. Они звучат для меня как наказ, как завещание.

И он почти дословно, по памяти, воспроизвел известные слова Фучика: «Об одном прошу тех, кто переживет это время: не забудьте! Не забудьте ни добрых, ни злых. Терпеливо собирайте свидетельства о тех, кто пал за себя и за вас. Придет день, когда настоящее станет прошедшим, когда будут говорить о великом времени и безымянных героях, творивших историю. Я хотел бы, чтобы все знали, что не было безымянных героев, а были люди, которые имели свое имя, свой облик, свои чаяния и надежды, и поэтому муки самого незаметного из них были не меньше, чем муки того, чье имя войдет в историю. Пусть же эти люди будут всегда близки вам, как друзья, как родные, как вы сами!»

Человека, настолько глубоко захваченного поставленной им веред собой целью, настолько одержимого ею, мне, прямо скажу, видеть еще не приходилось. Уже по первой встрече можно было понять, насколько целеустремленным был он в своем творчестве, в чем видел он свой писательский и гражданский долг, что стало для него – участника Великой Отечественной войны – главным делом его жизни.

Тогда я еще не знал, что в скором времени судьба сведет нас очень близко.

2

В конце 50-х годов Сергей Сергеевич был назначен главным редактором «Литературной газеты». Пришел он в газету уже известным писателем. Автором не только двух добротных очерковых книг о войне – «На полях Венгрии» и «Сталинград на Днепре» (о Корсунь-Шевченковской битве), но я первого издания «Брестской крепости». Его имя было знакомо миллионам радиослушателей по «Рассказам о героизме».

Накануне того дня, когда он должен был переступить порог редакции уже не как один из авторов газеты, а ее главным редактором, Сергей Сергеевич попросил меня заглянуть к нему на дачу в Переделкино. Проговорили мы тогда в его рабочем кабинете допоздна. Усадив меня подле большого письменного стола, добрая половина которого была завалена письмами читателей и радиослушателей, сам он своими крупными шагами мерил кабинет из конца в конец. Расспрашивал о коллективе «Литературки». Хотел знать мое мнение о некоторых из недавних ее выступлений. Дотошно интересовался организацией внутриредакционной работы. Потом стал развивать свои взгляды на задачи газеты.

– Сегодня утром, – сказал он, – зашел ко мне один знакомый писатель. Поздравил с назначением. Затем не без иронии заметил: «Ну что ж, теперь страницы «Литературки» будут заполняться материалами о героизме. Это хорошо. Это можно приветствовать. Только вот куда же теперь податься бедным авторам, пишущим на другие темы?» Я, понятно, как мог, успокоил его. Но ведь, наверное, не он один так думает. И хотя их предположения, конечно же, несколько преувеличены, тебе, поскольку нам с тобой предстоит вместе работать, хочу сразу же сказать: я считаю, что святой долг всей нашей печати, и «Литературной газеты» в том числе, больше писать о подвигах советских людей в годы войны, больше уделять внимания сегодняшней жизни ее ветеранов, остро Критиковать факты равнодушия к судьбам бывших фронтовиков. Ты согласен с этим?

– Кто же с этим не согласится!

– Ну вот и прекрасно! Считаем, что с этим все ясно. Значит, так и будем действовать. Пойдем дальше. Думаю, ты согласишься со мной и в том, что одно из центральных мест на страницах писательской газеты, при всей ее, так сказать, многопрофильности, многозадачности, что ли, должны занимать все-таки проблемы собственно литературы. Творческие споры по этим проблемам. Активная поддержка хороших книг. Анализ ведущих тенденций в современном литературном процессе…

Минуту-другую он молча вышагивал по кабинету. Потом заговорил снова:

– Знаешь, главное, чего бы мне хотелось добиться, – это широты взглядов газеты на явления литературы и искусства. Широты, но, конечно, не всеядности. «Литературке», по-моему, широты взглядов подчас еще не хватает. Нет-нет да и дают себя знать групповые пристрастия, групповые симпатия и антипатии. В редком номере газеты не встретишь словесных призывов к консолидации писательских сил на единой идейной, партийной основе. Правильные призывы, ничего не скажешь. Но призывы призывами, а всегда ли сама газета подает пример принципиальной и последовательной борьбы за такую консолидацию?

Цитировать

Косолапов, В. Добрый след на земле (Из воспоминаний о Сергее Сергеевиче Смирнове) / В. Косолапов // Вопросы литературы. - 1982 - №9. - C. 158-169
Копировать