Чешская поэзия XX века
С. А Шерлаимова. Чешская поэзия XX века (20 – 30 годы), «Наука», М, 1973, 463 стр.
Опыт монографического исследования проблем развития чешской поэзии 20 – 30-х годов XX века – так можно коротко охарактеризовать новую книгу С. Шерлаимовой. Это итог многолетнего и целенаправленного изучения автором процессов развития чешской поэзии нынешнего столетия. Главная цель книги, как определяет ее критик, – «воссоздать общую картину чешской поэзии того периода, когда был заложен фундамент и достигнуты первые крупные успехи социалистической поэзии. В задачи работы входит анализ поэтических течений тех лет с преимущественным вниманием к центральному в литературе нашего века процессу формирования социалистического реализма, характеристика наиболее значительных творческих индивидуальностей и художественных достижений, анализ ведущих тенденций в области поэтики».
Как видим, С. Шерлаимова сразу ставит перед собой обширные и сложные задачи. Но эта заявка не остается пустой декларацией: по мере чтения книги все больше убеждаешься в том, что это действительно фундаментальное изучение очень важного и плодотворного периода в истории чешской литературы. И можно сказать, что подобным исследованием не располагала ранее ни наша богемистика, ни чешское литературоведение.
В первую очередь хочется отметить прекрасное знание автором как литературного, так и литературоведческого материала, четкие марксистские критерии оценки, а также во многом новаторский подход к интересующему его предмету.
Широкие теоретические обобщения сочетаются в книге с тонким идейно-художественным анализом отдельных поэтических направлений, творчества выдающихся чешских поэтов, со скрупулезным разбором конкретных явлений искусства. При этом нельзя не отметить глубокое проникновение в художественную специфику, в образную структуру произведений. На большом историко-литературном материале С. Шерлаимова убедительно показывает, что формирование наиболее плодотворных тенденций поэзии XX века было неразрывно связано с воплощением революционного идеала, осознанием высокого гражданского назначения поэзии, с зарождением концепции социалистического реализма.
Особый интерес представляет в книге решение многих теоретических вопросов, принципиально важных не только для чешской литературы. Чешская поэзия XX века, в которой подавляющее большинство талантливых поэтов было так или иначе связано с революционным течением, позволяет исследователю сделать наблюдения над общими закономерностями развития социалистической литературы. По сути дела, в работе прослежен процесс становления социалистического реализма в чешской поэзии, который занимает центральное место в литературном движении эпохи, и вынесение его на первый план вполне оправданно.
Но вместе с этим встает и целый ряд общетеоретических проблем. К ним относится, например, спорный вопрос о периодизации литературы социалистического реализма. Ответ на него дан в главе «Революционная поэзия начала 20-х годов», где автор знакомит читателя с чешской пролетарской поэзией, с которой С. Шерлаимова убедительно связывает начало формирования социалистического реализма. С боевой пролетарской поэзии, -пишет она, – начинается чешская литература социалистического реализма.
Особенно интересна с точки зрения постановки общих вопросов истории и теории глава «Социалистический реализм и борьба концепций человека в поэзии 30-х годов»: здесь исследуются художественные достижения и теоретическая мысль революционного направления в чешской поэзии начиная с середины 30-х годов. Мощным стимулом развития прогрессивной литературы в это время становится концепция социалистического реализма, разрабатываемая марксистской критикой, а также успехи советской и мировой революционной литературы.
С. Шерлаимова рассматривает теорию социалистического реализма, как она складывалась в работах Неймана, Вацлавека, Конрада, Штолла, и отвергает до недавнего времени бытовавшее в чехословацком литературоведении представление, согласно которому этот метод носит в чешской литературе особый, специфичный характер и возник он в 30-е годы как синтез пролетарского направления и авангардизма. В программе новой чешской революционной литературы исследователь выделяет три момента: тезис о боевой партийности литературы и вместе с тем отказ от догматического понимания партийности; требование реализма, понимаемого достаточно широко (при верности логике действительности критики-марксисты допускали «полную свободу художественной деформации», не видели ничего предосудительного в формальных приемах, связанных с творческими достижениями художников-авангардистов); требование высокого эстетического качества литературы, стремящейся служить социалистическим идеалам.
В чешской марксистской критике и революционной поэзии сложилась и концепция нового человека, способного влиять на судьбы мира. «Важнейший признак социалистического реализма, – писал К. Конрад, – ориентация на человека во всей его полноте, на общественного человека в его перспективе».
Как нетрудно заметить, многие из тех вопросов, по которым идут дискуссий и сегодня, были предметом размышлений критиков-марксистов и революционных писателей гораздо раньше. Изучение формирования и развития нового метода и его теоретического осмысления, предпринятое в книге С. Шерлаимовой на чешском материале, позволяет опровергнуть догматические толкования социалистического реализма, выявить его художественное богатство.
Большое место занимает в работе актуальная и до сих пор вызывающая много споров проблема отношения к авангардизму. Для чешской литературы эта проблема тем более важна, что здесь, как ни в одной другой зарубежной славянской литературе, существовали сильные авангардистские течения, с которыми были связаны на определенных этапах своего творчества многие выдающиеся художники, скажем В. Незвал. В главах книги, посвященных чешскому поэтизму и сюрреализму, не только дается интересный анализ конкретного материала, но и сформулированы важные теоретические положения о соотношении авангардизма и подлинно революционного искусства. Так, поэтизм оказал заметное влияние на развитие чешской поэзии 20-х годов, ибо его представляли такие крупные поэты, как Незвал, Сейферт, Библ. Однако, как показывает автор, их творчество, хотя и отражало влияние теоретических программ, провозглашенных авангардистами, не всегда совпадало с этими теоретическими постулатами, более того, вступало с ними в конфликт, что особенно удачно показано в книге на примере поэзии Незвала.
Исследовав теорию и практику поэтизма, С. Шерлаимова приходит к выводу о том, что при сохранении левой политической ориентации поэтисты решительно сменили ориентацию эстетическую – в сторону сближения с западными авангардистскими течениями. Революционной тенденции они противопоставили «чистый» лиризм, культ радости, веселья, фантазии и экзотических образов. Проблема поэтизма рассматривается автором – и это надо подчеркнуть особо – в свете различных теорий, существующих в современном литературоведении и связанных с понятиями «авангард» и «авангардизм». При этом позиция автора заявлена четко и определенно, о каких бы сложных толкованиях художественного прогресса XX века ни шла речь. С. Шерлаимова намечает некоторые типологические особенности авангардистских группировок и течений: четкое оформление группы, доходящее до сектантства; нонконформизм, начинающийся бунтом против вкусов обывателей, но переходящий в ниспровержение всех, кто не приемлет данную программу; идеалистическое понимание сущности искусства; акцент на технологию творчества; антитрадиционализм и др. Эти особенности, показывает исследователь, присущи и чешскому авангардизму и сближают его с течениями типа дадаизма, футуризма, сюрреализма. Правда, в книге перечислены лишь некоторые «негативные» типологические черты авангардистских течений. И на этом автор заканчивает свой разбор литературного явления, который, думается, следовало бы продолжить, отметив и другие его типологические черты и тем самым представив его более полно и диалектично. На существование «позитивных» типологических черт авангардизма (наряду с резкой критикой его эстетических принципов) указывал, например, в 30-е годы видный польский критик-марксист И. Фик: он видел в нем «расширение тематической и языковой сферы», «активную связь с повседневной действительностью», «разрыв с пустым пафосом, размазанным сентиментализмом, мистикой, и в то же время требование рационального подхода к миру» (что было характерно даже для такого, казалось бы, «иррационального» течения, как сюрреализм), «подчеркнутое требование художественной структуры» и т. д.
В целом же исследование проблем чешского поэтизма и сюрреализма перерастает в обсуждение актуальных вопросов авангардизма вообще, и это является одним из примеров удачного выхода автора книги за рамки историко-литературных наблюдений в область сегодняшних теоретических споров.
Еще одно важное качество книги С. Шерлаимовой – ее сравнительно – типологическая направленность, стремление автора рассматривать движение чешской поэзии на достаточно широком фоне европейской поэзии XX века, органически включать ее в мировой литературный процесс, интересные сопоставления чешских и зарубежных поэтов, – это, естественно, обогащает исследование и придает ему масштабность.
Хотелось бы также отметить детальный анализ художественного мастерства многих замечательных чешских поэтов. Так, очень удачны в этом плане страницы, посвященные поэзии Горы и Незвала.
И все-таки порой в книге ощущаешь незавершенность, некоторые положения в ней недостаточно развернуты, например обоснование периодизации развития чешской поэзии XX века, – она предстает слишком дробной; другие вызывают желание поспорить (скажем, сопоставление поэзии Незвала с поэзией Гумилева). Но это частные замечания. Главное, на что хотелось обратить внимание читателя, – то, что в работе С. Шерлаимовой проявилось стремление к постановке важнейших вопросов истории и теории социалистического реализма на основе глубокого изучения своеобразных и в то же время закономерных путей развития чешской поэзии XX века.