№2, 1972/Обзоры и рецензии

Английский роман на перепутье

М. В. Урнов, На рубеже веков. Очерки английской литературы (конец XIX-начало XX в.), «Наука», М. 1970, 432 стр.

Свое исследование «На рубеже веков» М. Урнов посвятил сложному этапу в истории английской литературы конца XIX – начала XX века. Понятие «рубежа веков» здесь отнюдь не только хронологическое: период этот совпал с глубокими качественными сдвигами в литературе, отражавшими перемены в общественной жизни. По ряду причин эти сдвиги долгое время оставались не изученными в нашем литературоведении, хотя с ходом времени становилось все более очевидным, что многие явления в критическом реализме той поры отражали не только кризис буржуазного сознания, но были и своеобразной «болезнью роста»; литература искала для себя новые пути. Анализ этих исканий может во многом прояснить особенности развития современной западноевропейской литературы как реалистического, так и модернистского толка. Поэтому книга М. Урнова как нельзя более своевременна. Задачу своей работы автор формулирует так: проследить истоки английской литературы новейшего времени, развитие тенденций, ведущих к реалистической или модернистской литературе XX века. Вполне естественно, что в центре исследования оказывается самый подвижный и емкий, наиболее сопряженный со своим временем жанр романа.

Автор вводит читателя в круг теоретических споров, связанных с судьбами английского романа в прошлом и теперь. В Англии интерес литературоведов к «рубежу веков» носит устойчивый характер; под пером различных исследователей вновь и вновь возникают такие проблемы, как традиция и новаторство, эволюция жанра, герой, характер и сюжет в романе того времени, идейная и нравственная позиция писателя, влияние русской прозы.

Книга состоит в основном из монографических глав, посвященных творчеству виднейших писателей той поры: Д. Мередита, С. Батлера, Т. Гарди, О. Уайльда, У. Морриса, Р. – Л. Стивенсона, А. Конан Дойля, Р. Киплинга, Д. Конрада и др. Развитие литературы рассматривается в разных ракурсах: историческом, общественно-философском, конкретно-биографическом, нравственно-психологическом. Без такой многомерности критерия невозможно понять закономерности литературного процесса во всей его диалектической сложности. Причем в каждом эссе – свой акцент, подсказанный стремлением полнее и глубже раскрыть своеобразие каждого художника: драматизм судьбы Гарди с его настойчивой потребностью правды и невозможностью высказать ее; иконоборческий пафос Батлера, рожденный нетерпимостью ко лжи и лицемерию; мужество и оптимизм, утверждавшиеся Стивенсоном и подкрепленные героической стойкостью самого писателя, на чью долю выпали тяжкие испытания; сложность Конан Дойля с его неистребимым сословным духом, узко понятым патриотизмом и вместе с тем достойным восхищения гражданским мужеством.

Мы иногда недооцениваем биографические и характерологические моменты в творчестве художников, и это мстит за себя унификацией и штампами. К книге М. Урнова это никак не относится. У каждого писателя здесь свое лицо, свой голое, своя судьба. И нельзя не согласиться с исследователем, когда он пишет о том, что нередко именно горести личной судьбы обостряют видение художника, пробуждают в нем особую творческую силу, придают его творениям особый эмоциональный накал, патетическую страстность обличений. Действительно, разве в «Пути всякой плоти» Батлера, в «Острове фарисеев» Голсуорси, в «Времени страстей человеческих» Моэма, в «Смерти героя» Олдингтона и других романах тема антибуржуазного бунта, разрыва с прошлым не звучит особенно явственно потому, что она не только подсказана окружающей жизнью, но и окрашена личным опытом, борениями, мытарствами и горестными разочарованиями самих авторов?

Вместе с тем внимание исследователя сосредоточено на главных вопросах литературы того времени; М. Урнову важно определить меру ее общественной и художественной значимости, показать утраты и обретения в ходе ее поступательного развития. Во всей сложности предстает в книге взаимодействие методов и в английской литературе, и в творчестве отдельных писателей. Интересно показан этот процесс на примере Мередита. «Дитя реализма, поссорившееся со своим отцом» (О. Уайльд), Мередит вносит в литературу критического реализма новые идейно-эстетические устремления, «общественный пафос особого заряда» движет его пером. Символ веры его героя Бьючемпа – «дело и борьба». Писатель первым из английских романистов подверг критике романтический эгоцентризм и байроническую позу, одновременно утверждая позитивную сторону романтического пафоса и предваряя тем самым Неоромантиков.

Важным завоеванием английских писателей конца века, как справедливо отмечает М. Урнов, явилась демократизация литературы. В роман вошли новые пласты народной жизни, новые герои; главное же, «образ мыслей и взгляд на жизнь трудовой массы получает не только более объемлющее, но и более точное выражение». Наглядный пример – лучшие книги Гарди, для которого «чувство близости к трудовой среде было естественным». Процесс этот затрагивает самых разных писателей, подчас принимая, правда, упрощенные и даже уродливые формы. Киплинг, например, тоже выбирает в герои простого человека, но делает это с демагогической целью: движимый «патетической заботой» о процветании Британской колониальной империи, он рисует ее «маленького строителя», исправного, исполнительного служаку, часто циничного и неразборчивого в средствах.

Для английского общества на рубеже веков было характерно ощущение неотвратимости перемен. Рухнули иллюзии устойчивости буржуазного образа жизни, буржуазного процветания. Ощущением кризисности своего времени проникнуто творчество английских писателей этого времени. М. Урнов отмечает, что «самокритика поздних викторианцев захватывает все области общественной, художественной и научной жизни», и иллюстрирует это положение обширным литературным материалом.

Особое значение приобретала в литературе по-новому зазвучавшая тема семьи. В глазах викторианцев семья была самым надежным хранителем нравственных ценностей, а с точки зрения официальной морали она являлась и незыблемой основой существующего порядка. С полным основанием автор напоминает, что в условиях утверждающегося буржуазного общества частная жизнь отливается в новые четкие формы и «полномочной литературной формой становится семейный роман», который в лучших своих образцах «всегда соприкасается с большим миром».

«Семейный роман»»рубежа веков» с особой остротой ставит тему «конфликта поколений», тему «отцов и детей». В романах Д. Мередита и С. Батлера она окрашена отчетливо бунтарскими настроениями; как пишет М. Урнов, «пафосу викторианской «семейственности» здесь противопоставлен «пафос личности, рвущейся к свободе, к самоопределению своего жизненного пути». В этой связи чрезвычайно интересными и плодотворными представляются наблюдения М. Урнова над природой положительного героя в литературе «рубежа веков»; исследователь особо останавливается на настойчивых поисках положительного героя в романах Мередита и неоромантиков, прежде всего Стивенсона. Здесь обнаруживаются существенные связи романа конца XIX века с исканиями прогрессивной литературы нашего времени.

Предложенная М. Урновым концепция натурализма в известной мере традиционна для нашего литературоведения. Вместе с тем она наталкивает на раздумья. М. Урнов пишет, что английский натурализм 80-х годов сложился эмпирически, на его основе не возникло литературной школы, роль английского натурализма, несмотря на его слабость и незначительность как литературного направления, была по преимуществу отрицательной. С этим утверждением трудно согласиться – вспомним о деятельности Г. Льюиса, пропагандировавшего натуралистические принципы искусства. И если Ш. Бронте в конце 40-х годов горячо полемизирует с ним в письмах, возражая против узко эмпирического подхода к изображаемым явлениям и объективизма, то Джордж Элиот многое восприняла от ого программы1. Тяготел к строгой документированности и фактографичности в своих романах 50 – 60-х годов и Ч. Рид. Английские натуралисты 80-х годов опирались уже на определенную традицию, причем национальную.

Что касается места и роли натурализма в английской литературе конца XIX века, то и здесь дело обстоит сложнее, чем мы привыкли считать. Разумеется, биологическая концепция жизни была отступлением от реалистических завоеваний, но если апологеты буржуазного строя с ее помощью стремились оправдать этот строй, то лучшие из писателей-натуралистов как раз стремились при помощи этой концепции показать жестокие законы жизни капиталистического общества во всей их трагичности. В период своего становления и подъема натурализм способствовал демократизации искусства, углублению социального критицизма в литературе. Английский натурализм не выдвинул столь значительной фигуры, как Золя. Но в викторианской Англии с ее пуританским ханжеством и лицемерием в вопросах морали, со множеством табу и запретов натурализм, настойчиво обращавшийся к «проклятым вопросам», несомненно, знаменовал собой вызов конформистским настроениям. Проблема социальной и художественной значимости английского натурализма, его национально-исторической специфики и взаимодействия с другими методами как в общем литературном процессе, так и в творчестве отдельных писателей достаточно сложна, и тут есть над чем подумать.

Книга М. Урнова читается с неослабевающим интересом, и не только потому, что автор выдвигает целый ряд

новых проблем. У него свой стиль – живого, образного, свободного повествования, призванного как можно убедительнее показать идейное и художественное богатство произведений, неповторимость судеб их авторов, создать общую картину литературного развития в сложную и интересную эпоху. Работа содержит множество точных, проницательных, нередко остроумных наблюдений, ассоциаций, сопоставлений, как конкретного, так и общего характера.

Нельзя не отметить обилие привлеченного М. Урновым материала и многообразие поднятых им проблем. Книга «На рубеже веков» заставляет по-новому взглянуть на большой и важный период в истории английского романа, и в этом главная заслуга ее автора.

г. Донецк

  1. Об этом подробно пишет В. Ивашева в статье «От Джордж Элиот и английскому роману 60-х годов», «Вопросы литературы», 1971, N 7.[]

Цитировать

Влодавская, И. Английский роман на перепутье / И. Влодавская // Вопросы литературы. - 1972 - №2. - C. 220-223
Копировать