«Андрей Рублев» Дмитрия Кедрина

В записных книжках Дмитрия Кедрина 1943 – 1945 годов, ныне хранящихся в ЦГАЛИ, – краткие и развернутые планы будущих произведений, наброски стихотворений, дающие определенное представление о том, как могло бы развиться творчество этого поэта в послевоенные годы. Обращенность к прадедам, к русскому средневековью обозначилась еще в ранней поэзии Кедрина. Эпоха Андрея Рублева все чаще и чаще привлекает внимание поэта в 40-е годы. Почти полное отсутствие документально – биографического материала не смущало его. С проблемами такого рода Кедрин уже сталкивался в «Рембрандте» и «Коне». Сохранившийся план будущей поэмы «Андрей Рублев», а точнее, заготовки к ней позволяют утверждать, что Кедрин не ограничился бы двумя-тремя дошедшими до нас достоверными сведениями о жизни Рублева, считая основным своим источником, как и в «Рембрандте», произведения художника.

На фронте Кедрин прочитал вышедшую в 1943 году маленькую книжку М. Алпатова об Андрее Рублеве – популярное издание с несколькими иллюстрациями. Вскоре в записной книжке поэта появляются первые прозаические наброски:

«Андрей Рублев¹ <…>. Рублев: учитель – Феофан Грек. XIV век. Покровитель его (Феофана Грека. – И. Л.) – Кн<язь> Владимир Андреевич, сподвижник Дм. Донского. Его (Феофана Грека. – И. Л.) воспоминания о Царьграде и о седой Софии.

Юность – плотник Андроникова монастыря Андрей Рублев. Сосредоточен. Робок. Уроки. Отголоски Мамаева побоища.

Монастыри конца XIV века. Приток в них. Троице-Сергиевый мон<асты>рь. Возможно – в нем юность Рублева. Основатель, видимо, уже умер.

1. Подчеркнуто Д. Кедриным, по-видимому, как название будущего произведения.[↩]