Актуальность. Глубина. Ценность

1

Последние десять – пятнадцать лет литература социалистического реализма в Венгрии стремительно развивалась. Появились значительные произведения, ярко отображающие действительность и богатые гуманистическими идеями. По форме эти произведения нередко были непривычны и новы для читателя. Но в данном случае новации не были самоцелью, именно благодаря им авторы достигали поставленных перед собой художественных целей.

Одним из таких новаторов формы выступил Йожеф Дарваш, роман которого «Пьяный дождь» свидетельствует о характерных тенденциях в венгерской прозе 60-х годов. В поэзии, представляющей в плане следования традиции наиболее заметную ветвь нашей литературы, также появились новые формы и новые жанры, причем у всех поэтов, от Дюлы Ийеша до Ференца Юхаса и от Ласло Беньямина до Габора Гараи. Зрители обратили внимание и на новые художественные эксперименты в театре. В своей пьесе «Любовь моя, Электра» Ласло Дюрко, используя тему античной трагедии и решая проблемы современной драматургии, затрагивает важные моменты социалистического мышления и морали. Нравственные проблемы вынес на сцену и Карой Сакони в сатирической пьесе «Телевизионные помехи», вызвавшей в последние годы большой интерес и много споров.

Внимание широкого читателя было преимущественно привлечено к изменениям в сфере литературной формы еще и потому, что критика тоже больше всего обращала на них внимание, благодаря чему в начале 60-х годов развернулась широкая полемика о правомочности новых поэтических и прозаических форм. Вслед за ней последовала дискуссия о доступности таких экспериментальных художественных фильмов, как, в частности, «Земля ангелов» режиссера Дьердя Ревеса, «Двадцать часов» Золтана Фабри (созданный по одноименной повести Ференца Шанты) или фильм «Разбойники» Миклоша Янчо. Наконец, все больше в центре внимания общественности оказывались те дискуссии, которые раньше развертывались только среди «специалистов» в области изобразительного искусства. Все больший интерес вызывала необычность, специфичность выразительных средств, характерная для тех картин и скульптур, которые появлялись на общественных зданиях и площадях и были далекими от привычной формы. В этом отношении показательна реакция зрительской аудитории на памятник известному революционеру, социалисту-аграрнику Яношу Санто-Ковачу Создатель памятника Йожеф Шомоди не стремился к фотографической схожести, он создал образ, в котором символически обобщены типические черты революционных сельскохозяйственных рабочих. Надо сказать, что жители родного города Санто-Ковача без особого восторга приняли это произведение.

Процесс, начавшийся в венгерском искусстве и литературе 60-х годов, не был чем-то изолированным. По сути дела, это был результат интернационального взаимодействия, в котором большую роль играли тенденции, наблюдавшиеся и в других социалистических литературах. Синхронность этих явлений раскрыта Т. Мотылевой в ее статье об исканиях в области формы в современных социалистических литературах¹. Именно поэтому наши дискуссии тоже не являются чем-то исключительно венгерским, проблемы современной художественной формы одинаково волнуют критиков и теоретиков всех социалистических стран.

Охватившее все отрасли художественного производства стремление к актуализации языка искусства приводило к двояким последствиям. С одной стороны, некоторые деятели искусства, пускаясь в экспериментирование, создавали произведения незначительные по содержанию. Но и наоборот: ценные, актуальные произведения, затрагивающие наиболее животрепещущие проблемы нашего времени, оставались незамеченными или встречали резкий отпор – некоторые критики относились к ним с недоумением, а значительная часть читателей равнодушно от них отворачивалась, поскольку новые, непривычные по форме художественные решения шли вразрез с устоявшейся, нередко косной системой взглядов.

В ходе дискуссий о новых формах сложились две взаимоисключающие позиции. Встречались критики, которые однобоко судили о художниках, осмелившихся ступить на непривычный путь и «оторваться» от части публики; другие же обвиняли публику в консерватизме и инертности. В этой связи X съезд ВСРП правильно и своевременно указал на то, что культурная политика социалистического государства может достигнуть своей цели лишь в том случае, если пропаганда актуальных произведений искусства и литературы, отражающих важные социальные проблемы, будет исходить из двуединой задачи. Художник, всеми корнями связанный с общественной жизнью, должен сознательно искать пути к читателям, к публике, не делая при этом никаких уступок неразвитому художественному вкусу. Вместе с тем общество должно приложить максимум усилий для повышения уровня эстетической подготовленности широкой читательской аудитории, обеспечивая тем самым предпосылки адекватного восприятия массовым читателем произведений социалистического реализма, отображающих сложные проблемы современной действительности.

2

Все произведения, говорящие языком подлинного искусства, рано или поздно – хотя иногда и после упорной борьбы – находят дорогу не только к «знатокам», но и к широким массам. Тем не менее существует, видимо, закономерное противоречие между формой, в которой реализует себя искусство данного конкретно-исторического периода, и миропониманием, порогом художественного восприятия масс, причем это противоречие находит свое разрешение лишь в процессе определенной эволюции. Специфическая функция принадлежит здесь эстетике и художественной критике. Запугивающим подчеркиванием «недоступности», «невразумительности», «антидемократизма» новых форм они могут замедлить, застопорить этот процесс, а разъяснением, верным истолкованием их эстетической природы, наоборот, ускорить его (разумеется, в том случае, если возникновение этих форм в конечном счете отвечает объективным потребностям духовного развития общества).

Критика, сознающая свою ответственность за развитие литературы социалистического реализма, – это критика, способная на должном уровне выполнять функцию осмысления литературы. Она умеет отличить подлинное новаторство от пустого эксперимента и призвана, воспитывая публику, выступать в защиту смелых творческих исканий.

1. Т. Мотылева, Всматриваясь в новое, «Вопросы литературы», 1972, N 5.[↩]