А. И. Батюто. Дневник (1936-1952 годы). Стихи

А. И. Батюто. Дневник (1936-1952 годы). Стихи. СПб.: Скифия-принт, 2012. 440 с.

С автором «Дневника», Анатолием Ивановичем Батюто (1920-1991), меня связывают годы пребывания в аспирантуре ИРЛИ (Пушкинского Дома) АН СССР, а позднее — совместная работа там же при подготовке академических изданий И. Тургенева и Ф. Достоевского. Начну с первых впечатлений аспирантских лет конца 1940-х- начала 1950-х годов, завершающих сохранившийся «Дневник» А. Батюто. Это была пора идеологического давления сверху и последствий так называемых космополитических процессов, когда твердая и независимая позиция бывшего фронтовика, потерявшего на войне ногу, вызывала к нему полное доверие и глубокое уважение. Он никогда не произносил неискренних слов, сохранял верность своему учителю Г. Бялому и органически близкому ему писателю И. Тургеневу, роману которого «Отцы и дети» была посвящена его кандидатская диссертация. В дальнейшем участие в многочисленных трудах ИРЛИ и изданиях Тургенева и Достоевского привели талантливого ученого к обобщению своих мыслей и наблюдений в двух монографиях — «Тургенев-романист» (1972) и «Творчество И. С. Тургенева и критико-эстетическая мысль его времени» (1990), в которых раскрывается глубина философских раздумий писателя, преломление в его творчестве античных, западноевропейских и русских традиций, характеризуется его соотношение со многими литературными предшественниками, современниками и продолжателями. Эти емкие, образно-выразительно написанные работы не утратили своего значения для многих современных филологов и критиков.

Тем интереснее проследить истоки формирования будущего исследователя в годы отрочества и молодости Анатолия, когда он посещал в Ленинграде творческий кружок при Доме комсомола, пробовал себя как поэт и писатель, а ведение «Дневника» было внутренней потребностью. В «Дневнике» перемежаются записи жизненно-бытового, общественно-политического, а позднее военного и научного характера, отражающие впечатления и стремления честного незаурядного подростка, а затем юноши и начинающего научного сотрудника. Через призму взгляда героя «Дневника» во всей его индивидуальной неповторимости предстает жизнь нашей страны конца 1930-х — начала 1950-х годов, без лакировки, порой с болезненным ощущением ее противоречий, неофициозными размышлениями над некоторыми действиями властных структур и фиксацией столкновений пишущего со школьным, комсомольским и заводским начальством. Вырисовывается и сам герой «Дневника», наделенный богатым внутренним миром, не умеющий ходить по линейке, сомневающийся в самом себе, но идущий своим путем мужественно и непреклонно.

Как участник Великой Отечественной войны, А. Батюто воспроизводит ход боевых событий на Ленинградском фронте. Анализируя свои ощущения и поведение людей (от простых солдат до начальства), оказавшихся на грани жизни и смерти, он приходит к заключению о противоестественности войны для человека. Затем последуют ранение, госпиталь в Ленинграде и под Вологдой, инвалидность, эвакуация в Среднюю Азию, пребывание в Узбекистане и Киргизии. Колоритно описаны местные впечатления, состояние безденежья, борьба за существование, поездки с целью найти средства, неутомимая жажда учебы, приведшая в университет Ростова-на-Дону, а затем, в 1945 году, на филологический факультет Ленинградского университета, а по его окончании в аспирантуру Пушкинского Дома. В «Дневнике» воспроизводится ряд заседаний сектора, посвященных литературе XIX века, даются характеристики отдельных ученых и некоторых аспирантов, фиксируются контакты ИРЛИ и университета (например, присутствие автора на похоронах благородного профессора ЛГУ Николая Ивановича Мордовченко).

Интересен фигурирующий в «Дневнике» круг чтения А. Батюто, открывающийся ранним упоминанием романа Тургенева «Накануне» и отрывком рассуждения художника Шубина о природе и любви, обращенного к Берсеневу. В «Дневнике» содержится критический отклик на это высказывание Шубина, внимание к которому свидетельствует о созвучности будущему тургеневеду споров, проходящих через романы Тургенева, и близости ему более мудрого, пронизывающего все повествование и в то же время сдержанного тургеневского лиризма. «Дневник» демонстрирует широкое знакомство Батюто с русской и мировой классикой: фигурируют имена Н. Гоголя, Л. Толстого, Ф.