Зощенко-журналист. Вступительная заметка и публикация Ю. Томашевского

В известных воспоминаниях К. Чуковского о М. Зощенко есть, как бы сказать, пожелание, совет его будущим издателям: когда настанет время готовить полное собрание сочинений Зощенко, неплохо бы отвести один том для его газетно-журнальных «статеек» и прочих анонимных и подписанных псевдонимами материалов.

Легко сказать!

Черновая журналистская работа Зощенко (если иметь в виду ее полный охват) трудно поддается учету. Помимо рассказов и фельетонов, без которых в середине 20-х годов не обходился чуть ли не каждый номер журналов «Дрезина» и «Красный ворон», «Бузотер» и «Бегемот», «Пушка» и «Ревизор», Зощенко писал громадное количество самой разнообразной «мелочи». Просматривая сегодня эти (да и другие) сатирические журналы, заглядывая в их «Почтовые ящики» и под рубрики типа «Тараканы в тесте», «40 человек, 8 лошадей», «Слезай, приехали», «А подать сюда Ляпкина-Тяпкина!», то и дело натыкаешься на его следы: несколько строк, а спутать нельзя – это он, Зощенко. Реклама подписки на «Бегемота», на «Пушку» – его почерк. Открытое письмо рабочих – его рука. Редакционный ответ селькору – его словечки. А сколько писем читателей им обработано, сколько подписей к карикатурам сочинено, сколько заголовков придумано!

Попробуй отыщи это все… К тому же ведь писал Зощенко не только для сатирических журналов. Он и для «обыкновенных» журналов писал, и для сборников, и для газет. Даже в заводских многотиражках на общественных, как говорится сегодня, началах сотрудничал. Даже стенную газету – на Балтийском судостроительном – выпускал.

Зачем? Что Зощенко не хватало? Ведь середина 20-х годов – то самое время, когда он находился в зените литературного успеха и его имя было, что называется, у всех на устах – от академика до только что прошедшего ликбез крестьянина, а тут – незаметная, не прибавляющая ни славы, ни денег, не стоящая его таланта работенка, которая, в общем-то, по плечу и заурядному журналисту.

В чем дело?

Конечно, все это можно объяснить беспримерным трудолюбием Зощенко, его любовью ко всякого рода литературной работе, его призванием писателя-журналиста. И это будет верно. Но это только малая часть объяснения. Главное тут в другом. По своему человеческому призванию Зощенко был моралист. Он верил в силу своего слова, в то, что, читая его, люди образумятся и сумеют побороть в себе нелепые привычки, заблуждения и предрассудки, перекочевавшие из прошлого в новую жизнь. Отсюда-то и его стремление максимально – в любой форме! – присутствовать на печатных страницах. В этом смысле Зощенко можно сравнить разве что с Маяковским, тоже не ради славы работавшим в РОСТА и сочинявшим рекламы для Моссельпрома. Кстати, великий поэт безошибочно почувствовал в Зощенко своего единомышленника, назвав его «большим, квалифицированным и самым популярным писателем», призывая «всячески продвигать в журналы» его произведения.

…В публикуемую ниже подборку «мелочей», извлеченных из периодики 20-х годов, отобраны наиболее характерные материалы – примеры творчества Зощенко-журналиста. Часть из них печаталась анонимно, часть – под различными псевдонимами. В готовящемся к изданию собрании сочинений Михаила Зощенко всем им, как, впрочем, многим и многим подобным сатирическим миниатюрам, места найти не удалось. Они – для будущего собрания. Полного.

 

Михаил ЗОЩЕНКО

ПРЕДИСЛОВИЕ

К книге «Ваше здоровье!» (Веселая библиотечка «Красной газеты»)

В настоящее время по всему фронту ведется энергичная борьба с алкоголем.

Принимаются разные героические меры. Свертываются разные винные магазины. И закрываются пивные. А которые пивные еще существуют, те перестали подавать к пиву моченый горох и сушки. Хоть плачь.

Однако эти меры еще недостаточны. Необходимо нанести смертельный удар Зеленому Змию. Для этого требуется сильный удар с фланга.

Этот удар наносим мы, выпуская в свет эту книгу.

В этой книжке собраны разные наши художественные произведения, в которых сказано – как, чего и отчего.

Тут ребята, одним словом, чего-то нацарапали, чего-то высказали по текущему вопросу и дали, так сказать, правдивое художественное описание событий с алкогольного фронта.

Книга написана горячо, уверенно и, так сказать, от всего сердца. Главное, сотрудники подобрались очень такие непьющие, трезвые, все горячие сторонники сухого закона. А некоторые даже около пивной ходят закрывши глазки, – до того им противно это занятие.

Так что книжка получилась в силу этого настойчивая, веселая и такая немножко грустная. Так сказать, грусть сквозь слезы.

Конечное дело, мы не можем дать полную гарантию, – мол, население прочтет нашу книжку и пить бросит. Такой гарантии мы не даем. Некоторые меланхолики, может, даже сильнее запьют. Таким мы согласны отдать обратно деньги. Зато, надо полагать, найдутся я такие передовые граждане, которые прочтут наши произведения и подумают:

– Черт побери, не бросить ли, действительно, это свинское занятие? Не перестать ли, в самом деле, выпивать?

Возьмут и перестанут.

Этим гражданам мы с особым удовольствием пожимаем ручки.

Ну, а которым читателям книжка не поможет, пущай они спешно обращаются в диспансер. Там лечат гипнозом и холодными обтираниями. Но это, так сказать, уже выходит за пределы нашего художественного творчества.

Приносим особую благодарность всем сотрудникам и наборщикам за ихнюю посильную помощь в этом деле. (Бурные овации. Все встают.)

ГАВРИЛЫЧ

1929

 

Из журнала «Бегемот»

ГРАЖДАНЕ И ТОВАРИЩИ

Только скромность и вообще отсутствие места не дозволяет нам рекламировать и расхваливать свои качества.

Да оно и так видно. Читатель, небось, и сам знает, что «Бегемот» очень настоящий и массовый советский журнал. И юмора в нем ужасно много. И здоровой насмешки. И сатира в нем тоже имеется… И жалобный отдел опять же – этот юмор сквозь слезы… И вообще мы все недостатки строительства предусматриваем. И черт знает чего только нет в этом журнале!

Зато и любят же нас очень сильно!

Рабочие любят, служащие. Спецы тоже очень обожают. В центре тоже довольно симпатично относятся. И даже крестьяне не очень обижаются на наш журнал. Один даже крестьянин лошадь как-то продал и купил «Бегемот». Не хотели ему, видите ли, червонец менять, так пришлось у газетчика купить чего-нибудь. Вот он и купил N 18. Истинная правда.

Очень даже нас кругом любят.

И нельзя, граждане, нас не любить. Очень уж отличный, веселый журнал. Прямо-таки всем взял. Всеми качествами.

Уж не говоря про веселость и вообще, а и с внешней стороны все предусмотрено.

Все-таки 16 страниц. Это, как хотите, не баран чихнул. А если приклеить еще одну страничку, и все 17 будут.

Рисунки в три черные краски. На белой бумаге это очень роскошно получается. Все видно как на ладони.

Бумага тоже приятная. Плотненькая бумага. Даже под дождем не промокнет. Вот какая это бумага! Макинтоши из нее делать можно.

Цена же такая, что и писать противно. В зоологический сад и то 37 копеек берут, а тут нате – всего и разговору – двугривенный. Хотели мы полтинник назначить, да боимся, что читать не будут. Пущай уж двугривенный, Ладно. Пейте нашу кровь.

Вообще лучшего журнала и не бывает. Потому художники у нас все очень знаменитые, способные художники. Писатели тоже все очень отчаянные и не без дарования. И главное, все непьющие. Пива даже не пьют. Один горох жуют. Вот какие писатели!

Эх! Да что там говорить! Такой это журнал, что сами бы весь тираж скупали, да деньги нужны.

1925

 

Из журнала «Красный ворон»

ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО

Здорово, батюшка «Красный ворон»!!

Как ты вообще живешь, кого клюешь, кого по носу бьешь и кого за вихры таскаешь?

А мы, спасибо, живем шикарно – чего и тебе желаем.

А ты, дружище «Красный ворон», за лето, небось, раз пять с экскурсиями ездил? Но и мы, обрати внимание, не лаптем щи хлебаем. Мы тоже недавно ездили осматривать разные старинные вещи и сокровища.

Очень отличная была поездка. И дешево как! Всего-навсего по полтора рубля с носа взяли. А удовольствия – не перечесть, рубля на два. Одной музыки было не меньше как на полтинник золотом. С утра до утра гремела музыка. Даже поспать не удалось. После даже один музыкант, из трубачей, хвастался, сколько он из своей трубы слюней нацедил – оказалось, полбутылки.

И это, обрати внимание, «Красный ворон», за полтора рубля денег.

Обедали и ужинали за ту же цену. Исторические сокровища тоже из той же цены осматривали. И везли нас все из того же расчета. Даже удивительно.

А везли нас не как-нибудь, а в спальном, телячьем вагоне.

Конечно, какой-нибудь буржуй нерезанный, может быть, и скажет с усмешкой: на что, дескать, рабочему человеку телячий вагон, если рабочий человек привык завсегда ездить на буфере или на крыше? Но на это мы дружно ответим, что и нам тоже теперь охота в вагонах поездить.

Конечно, про мягкий вагон с разными там штучками и занавесочками мы и не мечтаем, но насчет жесткого вагона несколько даже обидно, почему нам не дали.

Хотя мы, конечно, понимаем: где же взять для нас жесткий вагон за наши паршивые полтора рубля? За полтора рубля даже спальный телячий вагон и то чуть не даром выходит.

Другой теленок поедет, так с него и то дороже возьмут. А тут все-таки человек едет – существо капризное, требовательное. Ему и досочки подавай для спанья, и свечку в фонарь втыкай, и вентиляторы устраивай для свежего воздуха. Хотя надо сказать, что вентиляторы у нас были естественные и без затраты капитала и рабочей энергии. Воздуха было много. Со всех дыр и со всех щелей дул сквознячок всю поездку.

Это даже наглядно было видно. Лежал на нижнем месте – на полу слесарь наш Иван Савич. Человек он с бородой. Бороденка веером. Так бороденка его чувствительно всю ночь трепалась по ветру.

И это все за полтора рубля, обрати внимание, «Ворон». Даже подумать удивительно.