Ж.-П. САРТР о советской культуре. Перевод С. Ларина

Еженедельник «Polityka» опубликовал интервью, данное известным французским писателем-антифашистом Ж. -П. Сартром Адаму Перловскому¹. Интервью посвящено благотворным переменам в советской культурной жизни после XX съезда КПСС. Некоторые замечания французского писателя являются спорными. Но бесспорен и весьма показателен вывод, к которому он приходит: «Настоящее широкое развитие и рост культуры возможны лишь в рамках социалистической системы, которая должна охватить весь мир».

Ниже приводятся ответы Сартра на вопросы польского корреспондента.

– Я могу говорить только об одной области, которой я вплотную занимался из-за нехватки необходимого времени на все остальное, – о культурной жизни в Советском Союзе.

Прежде всего, что поражает по сравнению с 1955 годом, – это необычайное многообразие, широта и разносторонность духовных интересов и тот дух здоровой дискуссионности, свободное высказывание разных точек зрения, без которых немыслима культурная жизнь общества.

Разумеется, и во время моего первого посещения Советского Союза тут тоже происходили дискуссии, однако тогда они велись в довольно узких, строго определенных рамках, которые весьма осложняли обмен мнениями между русскими писателями и прогрессивными деятелями западноевропейской культуры. Советская сторона и тогда была полна добрых намерений относительно того, чтобы понять точку зрения этой категории людей Запада, однако в то время между нами еще существовал определенный барьер, который не удавалось преодолеть. Ныне его по существу уже нет. Теперь можно свободнее говорить и спорить на самые различные темы в области искусства, культуры, литературного творчества без всяких опасений наткнуться на какое-нибудь «табу».

Это вовсе не значит, разумеется, что у советских писателей и у представителей советской культуры в целом нет своей самостоятельной дороги в искусстве, весьма отличной от нашей. Однако ныне мы можем встречаться всюду и всегда находить общий язык, потому что наша собственная тревога сродни их творческому беспокойству.

Чрезвычайно важным фактором в развитии советской культуры я считаю то, что основой основ ее (и в этом я согласен с моими советскими друзьями) является человек. На Западе человек отнюдь не всегда главная цель творческих устремлений художника. И поэтому часто этим главным у нас становятся чисто формалистические поиски. В Советском Союзе основной целью всего развития в искусстве служит человек социалистического общества, те проблемы и заботы, которыми он живет.

И в этой связи исключительно важной и существенно новой стороной социалистического искусства мне представляется то, что ныне этот процесс неразрывно связывается здесь с поисками новой формы выражения. Нынешние поиски формы идут в одном, строго определенном – человеческом аспекте. Именно в данном плане здесь пользуются отдельными формальными достижениями художников Запада. Однако в то время, как у нас форма часто является конечной целью всех поисков, в СССР она используется в качестве средства для более углубленного изображения человека. И именно в этом аспекте здешние художники интересуются творческими поисками на Западе.

Я встречался здесь с целым рядом писателей. Сказанное мною выше отнюдь не разделяется многими из моих собеседников. Но как раз это-то и интересно. Любопытна сама по себе та широкая градация различных мнений – от социалистического реализма, в его несколько канонической трактовке, до наиболее усложненных творческих поисков, которые я назвал бы поисками социалистической правды. Когда во время моих встреч и бесед с советскими писателями заходила речь о литературе, то их суждения часто бывали столь различны, что их попросту невозможно было бы уместить в тесных рамках тех дискуссий, которые памятны мне по моей предыдущей поездке.

В результате нынешних встреч с советскими писателями после моего возвращения во Францию в редактируемом мной «Temps modernes» появится целый ряд публикаций советских авторов, отражающих нынешний советский «широкий диапазон». В числе этих публикаций окажутся, к примеру, стихи А. Вознесенского, повесть Г.

1. «Polityka», Warszawa, 1962, N 25.[↩]