За трезвый анализ

В обсуждении поставлено много важных проблем, названо немало книг и статей, которые свидетельствуют о том, как выросло за последние годы наше литературоведение, расширился диапазон исследовательской работы, насколько более глубоким и профессиональным стало изучение сложнейших проблем искусства. Я ограничусь соображениями «общего характера.

Плодотворные изменения в такой специфической области, как критика и литературоведение, – освобождение от схем и вульгарных канонов, преодоление субъективистских представлений об искусстве, – эти изменения отражают, разумеется, гораздо более общие процессы, происходящие в нашей действительности. Последовательное утверждение ленинских реалистических принципов в оценке явлений экономики, политики и других сфер жизни имеет неоценимое значение для искусства и художественной критики. Подлинно научный, аналитический подход к самым сложным и противоречивым явлениям, стремление видеть всю полноту правды и только на этой основе делать выводы – это тот трезвый, реалистический взгляд на вещи, который становится одним из основных принципов нашей общественной жизни и при котором критика и литературоведение приобретают профессиональную силу и действенность.

Разрыв между жизнью и критикой, критикой и читателем возникал потому, что нередко критика пользовалась «фигурой умолчания» и делала вид, что сложные явления, отраженные писателем, чуть ли не им же придуманы. Случалось и так, что критика ставила знак равенства между поведением героя и позицией автора. Вопрос же о том, что´ в самой жизни породило явления, которые уловил и отразил художник, – этот важнейший вопрос оказывался порой вне сферы обсуждения в критических статьях и рецензиях. А ведь, игнорируя познавательную функцию литературы, мы тем самым наносили серьезный ущерб и воспитательной функции.

Все это было, несомненно, отступлением от традиций «реальной критики» революционеров-демократов, сопоставлявших литературу с жизнью, с позиций действительности судивших о тех явлениях и процессах, которые отражались в литературе.

Разумеется, это сказывалось на характере, глубине и обоснованности собственно эстетических оценок.

«Движущаяся эстетика» подчас весьма вольно обращалась с важнейшими категориями и законами искусства. Помню, как в одной статье всерьез доказывалось, что лобовая, поверхностная, нехудожественная пьеса написана в духе лучших традиций чеховской психологической драмы…

Теперь возможность таких выступлений почти исключена, однако рецидивы упрощенческого подхода к литературе, игнорирование сложных процессов жизни, которые она отражает, еще встречаются. Сейчас в искусстве все более широко и интенсивно развивается чрезвычайно важная тенденция, которая нуждается в активной поддержке. Это – обращение к нравственным процессам, к эмоциональной сфере жизни.

Коммунизм предполагает пробуждение активности каждого человека, приобщение к творчеству людей, находящихся на разных ступенях идейного, нравственного, эмоционального развития. Неверно этот процесс демократизации искусства огульно третировать как некое бесполезное «копание» в психологии; все дело здесь в позиции художника, в его умении видеть перспективу жизни, взглянуть «на настоящее из будущего».

Положительный герой литературы – это, безусловно, такой герой, который является для читателя вдохновляющим примером.