№11, 1982/В творческой мастерской

«Ясным зрением созерцать вечное…». Вступительная заметка, публикация и перевод К. Мурадян

С творчеством Пера Лагерквиста (1891 – 1974) – крупнейшего шведского прозаика, поэта, драматурга, эссеиста, лауреата Нобелевской премии – советский читатель хорошо знаком. На русском языке издавались наиболее значительные его произведения – цикл новелл «Злые сказки» (1924), автобиографическая повесть «В мире гость» (1925), повесть «Палач» (1933), роман «Карлик» (1944), повести «Варавва» (1950), «Сивилла» (1956), «Мариамна» (1967) 1.

Действие в изящных прозаических миниатюрах и эпических полотнах Лагерквиста разворачивается на фоне аскетичной природы Севера, скупого античного ландшафта, ярких контрастных красок древнего Востока, величественных средневековых дворцов и храмов. В поисках земли обетованной, «сокровенного, забытого и утраченного» герои Лагерквиста устремляются через безграничные морские пространства и беззвездные пустыни.

Миф, притча, аллегория органичны для творчества художника. Обращаясь к «вечным» сюжетам и образам, он, как и герой его романа «Карлик» мастер Бернардо, пытается проникнуть в «сокровенное», увидеть «единое великое целое». Жестокий Герцог и его уродливый двойник Карлик помещены в эпоху средневековья, но намек на фашизм очевиден. Для злодея и его шута война и убийства – увлекательный спектакль, прерывающий «тоскливое время мирных дней». Герой другого «средневекового» полотна «Палач», скрывающийся от людей, стыдящийся своего позорного кровавого ремесла, еще не ведает, что спустя несколько веков убийство благодаря фашизму станет массовой профессией…

«Но победа не за теми, кто совершил насилие; бессмертное начало в человеке победит в конечном счете разрушительные силы», – пишет Лагерквист в эссе «Освобожденный человек» (1939). И бессмертное начало побеждает тиранию, насилие, фанатизм, нравственное равнодушие. Наделенный неограниченной властью и беспримерным могуществом, тиран Ирод оказывается бессильным перед хрупкой, нежной Мариамной, перед ее красотой и душевной стойкостью. Сивилла – избранница бога, самоотреченно служившая ему, разочарована в его верховной справедливости. Агасфер, отказавший в приюте страждущему, обречен на вечные скитания… Но пусть от руки наемного убийцы гибнет Мариамна, пусть злодейские интриги Карлика разлучают по-детски трогательных, беззащитных влюбленных Джованни и Анджелику, пусть тщетно искупает свою трагическую вину разбойник Тобиас, – любовь, красота, добро противостоят стихии насилия и разрушения.

Книга «Наброски» 2, фрагменты из которой вошли в эту подборку, была подготовлена и опубликована посмертно дочерью писателя – авторитетным шведским филологом Элин Лагерквист. «Наброски» писались на протяжении всей жизни и не были первоначально предназначены для издания. Тем они непосредственнее и откровеннее. Это диалог художника с самим собой, горькие признания собственных неудач, и результаты «бесплодных размышлений», и ошеломительные открытия, и взлеты «над суетой повседневности», и попытки проникнуть в суть художественного таланта, тайны творчества. И вместе с тем – рабочие дневники, эскизы, философские эссе, штрихи к будущим образам, прозаические и стихотворные новеллы. Они представляют интерес, потому что написаны художником талантливым, самобытным, искренним. Художником, стремящимся «найти свет», «выбрать правду без иллюзий», «ясным зрением созерцать вечное…».

Мне посчастливилось, мне повезло. Я вырос в семье, где литературу не просто совершенно не знали, но, не зная, еще и презирали. Мои близкие, люди верующие, считали литературу грешной и богопротивной чепухой. В доме никогда не держали никаких книг, кроме Библии, псалтыри и сборника проповедей Арндта3. Я все еще хорошо помню, как они стоят на маленькой полке в кухне, и, конечно, находились бы там по сей день, так и не обретя недостойных соседей. О существовании других книг мои родители даже и не подозревали, просто питали презрение к ним и считали литературу занятием тщеславным и пустым. Моя мать как-то рассказывала, что однажды читала «роман» – так, собственно, именовались все развлекательные книги и вообще все никчемное и постыдное. Какой именно роман, не знаю, но уверен, что ничего особенно греховного в нем не было. Но она поклялась себе (и, конечно, богу), что никогда больше не притронется к подобным книгам.

Я не нахожу в этом страхе ничего смешного. Напротив, отношение к чтению моих близких было очень серьезным. Они просто не испытывали потребности в литературе, им не нужно было проводить время за чтением книг, и им вообще не нужно было его проводить. В их существовании, настолько наполненном, хватало других забот. Жизнь, описанная в какой-то книге, должно быть, коробила, отвращала их. Они слишком серьезно воспринимали любое реальное событие, даже самое незначительное – так почтительно они относились ко всему, что случалось с ними и с другими людьми. Сидеть и просто выдумывать, сочинять события и людей, которых никогда не было, казалось им бессмысленным и возмутительным. Я вспоминаю вечерние домашние беседы о людях, которых они знали, об их судьбах, предначертанных свыше. Естественно, что моя мать считала книгу, где человеческие судьбы придуманы, богохульством. Книга ей была абсолютно ни к чему. Ведь все, что она видела вокруг, производило на нее такое сильное впечатление, какое поэзия вызывает исключительно редко. Поэтому случилось так, что, едва только освоив грамоту, я в величайшей тайне начал писать еще до того, как успел прочитать хотя бы одну книгу, не считая учебников. А читать книги я начал уже много позже.

Я ищу свет. Чтобы найти настоящую веру в жизнь. Поверить, что жизнь есть добро.

Искусство состоит в том, чтобы избежать искусственности.

Искусство как феномен осознанный – болезнь времени.

  1. Они составили сборники «В мире гость» (М., «Молодая гвардия», 1972), «Карлик» (М., «Прогресс», 1981). Стихотворения Лагерквиста издавались в поэтических антологиях на русском, эстонском, литовском, латышском языках.[]
  2. Par Lagerkvist, Antecknat. Ur efterlamnade dagbocker ock anteckningar, Urval och redigering av Elin Lagerkvist, Stockholm, Albert Bonniers Forlag, 1977.[]
  3. Эрнст Мориц Арндт (1769 – 1860) – немецкий теолог, писатель.[]

Цитировать

Лагерквист, П. «Ясным зрением созерцать вечное…». Вступительная заметка, публикация и перевод К. Мурадян / П. Лагерквист // Вопросы литературы. - 1982 - №11. - C. 107-112
Копировать