Времена и нравы

ФЕЛЬЕТОН

Старому литератору есть в чем покаяться. Шутка ли сказать: полвека с пером наперевес… Всякое было. Жизнь прожить – не поле перейти, тем более если оно сплошь минами засажено!

Недавно, пребывая в загородной больнице-санатории, наш герой решил, что пора подумать о вечном. И стал подводить итоги. В несуетливой атмосфере санаторного заведения хорошо думается, особенно после очередного сердечного приступа.

Когда он примерно подсчитал, что из написанного им, но опубликованного в разные лета за подписями некогда высокопоставленных и титулованных особ, вполне можно было бы собрать два солидных тома, он сам удивился.

Еще в начале войны нашему герою, в то время курсанту пехотного училища, вчерашнему студенту-филологу, пришлось в скупые неурочные часы писать сочинения для сына начальника политотдела, лоботряса-десятиклассника.

К счастью, был объявлен ускоренный выпуск, всем присвоили первое офицерское звание и разбросали по воинским частям. Так что написал он тогда всего четыре сочинения:

— Делать жизнь с кого? Подвиг толстовского капитана Тушина.

— Моральный облик тургеневских девушек.

— Объявим бой родимым пятнам обломовщины!

— Лишний человек – не наш человек.

Впрочем, последнее сочинение осталось недописанным.

Уже после войны и демобилизации, осенью сорок шестого года, его, младшего научного сотрудника академического института, срочно затребовали на улицу имени Станиславского. В то голодное время он подвизался в редакциях Совинформбюро, сотрудничая вместе с рядом внештатных авторов.

Какая-то престижная книгоиздательская фирма прислала в Совинформбюро заказ на статью о современной русской литературе для ежегодного энциклопедического словаря. Сроки исполнения истекали.

Меньший начальник повел нашего героя к старшему начальнику, тот – к самому главному.

— Ладно. Так тому и быть, – согласился самый главный. – Напишет этот.