В. Ярхо. Внутри и вне Садового кольца

«<…> Может быть, какому-нибудь историку в конце XXI века захочется для полноты картины выяснить, как в середине века нашего, уже ушедшего, жила советская интеллигенция, именно тот, довольно значительный ее слой, который составляли профессора и доценты столичных вузов, старшие и младшие, ведущие и ведомые научные сотрудники разных НИИ» – так начинает свои мемуары Виктор Ноевич Ярхо – один из самых известных российских антиковедов.

Этическая скромность – одна из главных черт профессора Ярхо. Выражается это не столько в авторской иронии, сколько в перманентной самоиронии. И – в объективной доброжелательности по отношению к достойным коллегам.

Справедливо высмеивая тех мемуаристов, которые доверительно сообщают читателю самые интимные подробности своей жизни, профессор сразу же поднимает планку своих рассказов (да, именно рассказов!) на достойную интеллектуальную высоту.

В. Ярхо сам себя неоднократно называет «занудой». И это на первый взгляд не совсем положительное качество сослужило мемуаристу добрую службу. Феноменальная память позволила ему интересно рассказать и о школьных годах, и об учебе в МИФ Л И (да, он ифлиец!). А затем – и в Московском университете.

Удивительно уважительное отношение к достойнейшим учителям и мотивированная оценка не самых лучших из них – все это создает объемную картину вузовской жизни конца 30-х и середины 40-х годов.

Вот одно из воспоминаний об Учителе, корифее классической филологии Сергее Ивановиче Соболевском: «…вспоминаю слова Сергея Ивановича в ответ на наш вопрос, точен ли его перевод Лисия? «Друзья мои, – сказал он тогда, – ведь это художественный перевод, а он не может и не должен быть точным. Если точный, значит, не художественный»» (с. 133).

Печальны (но, к сожалению, справедливы) замечания автора о надежности педагогов-ветеранов и частой необязательности нынешней педагогической молодежи, нередко соотносящей свои рабочие усилия с размерами материального вознаграждения.

Данный тезис особенно понятен и близок автору этих скромных строк, пашущему вузовскую ниву вот уже полстолетия…

С горькой объективностью описаны мемуаристом страшные годы, когда партия (читай – Сталин) тоталитарно руководила литературой и искусством, издавая грозные «постановления». Поэтому гораздо приятней читать его воспоминания о непосредственной учебе, о первых шагах на стезе педагогической и научной, о контактах с коллегами…

Сфера научно-педагогических интересов Виктора Ноевича была весьма обширна. Но в основном это античное литературоведение. Особенно уникальны по своей полноте его работы в области папирологии, где нередко по фрагментам приходилось воссоздавать литературные произведения так же, как археолог- искусствовед из разрозненных осколков терпеливо и умело собирает прекрасную античную вазу… Эти его работы уникальны еще и потому, что в Советском Союзе не было обыкновения приобретать новонайденные папирусы. Впрочем, найденные ранее – тоже.

Работать приходилось в иностранных библиотеках. Львиная доля необходимой информации – присылаемые зарубежными коллегами папирологические исследования и непосредственно папирусные находки.

Известен Виктор Ноевич и как переводчик античных текстов. В частности – мифологических поэм Драконция и фрагментов из произведений античных трагиков. А учебник латинского языка, который он создал в соавторстве с коллегами, успешно переиздается вот уже почти сорок лет…

Но главные его работы относятся к античному театру, увлеченным и универсальным знатоком коего был Виктор Ярхо.

В. Ярхо призывает читателей-единомышленников ценить каждый час и скорбит о том, что не сделал еще всего намеченного и возможного: «Все ли я успел сделать в своей научной работе?.. Конечно, нет, да так, наверное, и не бывает» (с. 206). И все же надеется, что долго будут полезны читателям подготовленные им для «Литературных памятников» издания «Одиссеи», трагедий Софокла и Еврипида, комедий Аристофана и Менандра, составленный под его редакцией словарь по античной культуре…

Неутомимый профессор-вагант, автор мемуаров рассказывает, что в зарубежных университетах студенты могут попробовать «на слух» нескольких лекторов и выбрать себе полюбившегося. И как печально, что в наших вузах это пока остается розовой мечтой…

И мне очень жаль, что общался с Виктором Ноевичем я лишь эпизодически (коллеги, мы жили в разных городах и даже разных республиках). Хочется, очень хочется пообщаться еще, кое о чем поговорить, за что-то поблагодарить, кое с чем не согласиться… Но, увы, это уже невозможно: 11 июля 2003 года В. Н. Ярхо не стало.

…Умер он на девятом десятке во Франции, где провел в городке Градиньян (пригород Бордо) последние пять лет. И провел весьма плодотворно. Ибо жить иначе не умел.

Ю. ШАНИН

г. Киев