В поисках утраченного жанра. Филдинг, Гоголь и память жанра у Бахтина. Перевод с английского Т. Каратеевой

Leblanc «A la recherche du genre perdu: Fielding, Gogol, and Bakhtin’s Genre Memory»впервыеопубл. всб.: «Russian Subjects: Nation, Empire, and the Culture of The Golden Age», ed. by Monika Greenleaf and Stephen Moeller-Sally, publ. by Northwestern University Press in 1998. 1998 by Northwestern University Press. All rights reserved; printed by permission.

…У нас нет еще ни словесности, ни книг…

Пушкин

Наша литература так бедна, что я из нее ничего не могу заимствовать…

Лермонтов

Гоголю не было образца, не было предшественников ни в русской, ни в иностранных литературах.

Белинский

Хотя открытым остается вопрос, удалось ли М. Бахтину создать стройную, непротиворечивую теорию жанра, едва ли кто-нибудь станет отрицать то огромное значение, которое он придает жанрам как «формообразующим идеологиям», служащим основными способами видения и понимания действительности¹. Учитывая, что подход к литературе, сформулированный Бахтиным и участниками его кружка, был по своей сути социологическим, не приходится удивляться, что литературным жанрам – этим, по его выражению, «приводным ремням» от истории общества к истории литературы, с помощью которых мы наследуем и передаем наш индивидуальный опыт, – в его литературной теории отведено важнейшее место². В своих работах Бахтин заходит так далеко, что наделяет жанры собственной жизнью и, чтобы описать ее, зачастую прибегает к природным метафорам: он показывает, как с течением времени растет значение жанров, как развивается их органическая логика. Жизнь жанра, по Бахтину, заключается в его постоянном возрождении и обновлении, в способности с каждым новым произведением раскрыть богатый потенциал, таящийся в этом вечно исполненном творческих возможностей источнике. «Жанр живет настоящим, – отмечает Бахтин, – но всегда помнит свое прошлое, свое начало» ³. Поэтому жанр для него, подобно людям, обладает памятью.

В этом эссе я хочу показать, как предложенная Бахтиным антропоморфная идея «памяти жанра» может послужить верному пониманию далеко не бесспорного факта влияния, оказанного на роман XIX века – «Мертвые души» Гоголя (1842) – одним из классических романов XVIII века – «Томом Джонсом» Генри Филдинга (1749). Исследование влияний уже давно имеет дурную славу по большей части из-за того, что, как правило, не идет далее простого перечисления аналогий, которые можно обнаружить между тем или иным произведением и его предполагаемым образцом. При том, что накоплен большой опыт установления типологических связей между произведениями различных авторов, такого рода исследования обычно терпят неудачу в изучении реальных «жанровых связей» между двумя литературными произведениями. Вот почему в своем эссе я решаюсь оспорить выводы двух наиболее известных работ, посвященных проблеме влияния Филдинга на Гоголя, одна из которых принадлежит В.

1. Для более точного понимания теории жанра, предложеннойБахтиным, см.: С. Thomson, Bakhtin’s ‘Theory’ of Genre. – «Studies in Twentieth Century Literature», 1984, vol. 9, N 1, p. 29 – 40. «Хотя проблема жанра (прямо или косвенно) обсуждается во многих работах Бахтина, – отмечает Томсон, – ни в одной из них мы не найдем попытки создать упорядоченную теорию» (р. 30).[↩]
2. См. обэтомвкн.: G. S. Morson, С. Emerson, Mikhail Bakhtin: Creation of a Prosaics, Stanford, 1990, p. 278, атакжер. 271 – 305.[↩]
3. М. Бахтин, Проблемы поэтики Достоевского, изд. 4-е, М., 1979, с. 122.[↩]