Уроки истории – варианты судьбы

И. Млечина, Уроки немецкого. Век XX, М., Издательская группа «Прогресс», «Культура», 1994, 239 с.

Когда приближается очередной столетний, а тем более тысячелетний календарный рубеж и надвигаются так называемые «переломные» времена, почти всегда овеянные тревогой о будущем, возникает потребность обратиться к прошлому, поискать ответы на мучительные вопросы современности в далекой и не очень далекой истории, в накопленном человечеством опыте по выживанию в раздираемом роковыми противоречиями мире. Нынешняя ситуация в России, мощные подвижки в раскладе общественных сил, экономическая нестабильность и душевная смута настоятельно побуждают к пристальному вглядыванию в то, что произошло в XX веке с Германией, – не только потому, что с зигзагами немецкой истории накрепко соединены судьбы России, что у великого множества россиян еще не затянулись раны, нанесенные последней мировой войной, но и потому, что даже при обилии собственного исторического опыта никогда не лишне присмотреться к опыту чужому, поучиться на чужих ошибках, перенять положительное, тем более что сегодняшняя Германия далеко опередила нас на пути к правовому демократическому государству.

Главная же причина обращения к «Урокам немецкого» – в разительной схожести некоторых общественных и политических процессов, происходивших на рубеже 20 – 30-х годов в Германии и происходящих сегодня у нас. Там тоже поднимал голову радикальный национализм, экстремисты призывали к государственному перевороту, в недрах демократической республики вызревали идеи возрождения третьей по счету германской империи, а либерально настроенная интеллигенция отмахивалась от предостережений об опасности, не принимала нацистов всерьез, снисходительно посмеивалась над вздорными притязаниями маньяка – и очень скоро жестоко поплатилась за легкомыслие.

Не поплатиться бы и нам. Еще полтора-два десятка лет назад и вообразить было невозможно, что тема «вечно вчерашних», «недобитых», «неокоричневых» обретет жгучую актуальность и у нас, что появится странное словечко «красно-коричневые», сигнализирующее о, казалось бы, совершенно немыслимом симбиозе некогда стоявших по разные стороны баррикад сил. «В каком страшном сне можно было себе представить, – озадачивает недоуменными вопросами себя и читателя Ирина Млечина, – что скомпрометированные самой историей дремучие расовые бредни поверженного нацизма оживут в стране, внесшей решающий вклад в его разгром и положившей за победу столько жизней? Неужели могло забыться, во что обошлись миру, и в первую очередь нашему собственному отечеству, чудовищные затеи национал-социализма? Или справедлива знаменитая парадоксальная формула, что история учит только тому, что ничему не учит?» (с. 3).

К урокам истории я еще вернусь. Сейчас же важно подчеркнуть, что каждый, кто хотя бы немного знает немецкую историю, в том числе и историю литературы, неизбежно задает себе и другие вопросы: о недолгой и незавидной судьбе возникшей на обломках рухнувшей вильгельмовской империи Веймарской республики, о причинах легкости, с какой немецкий народ последовал за «коричневым крысоловом» Гитлером, о трагических судьбах немецкой литературы в 30 – 40-е годы, об истоках и предпосылках послевоенного «экономического чуда» и демократического возрождения, о пока еще вроде бы ничем, кроме прошлого опыта, не обоснованной тревоге, вызванной объединением Германии, о роли литературы и искусства в зигзагах немецкой истории и т. п. Вопросы эти отнюдь не риторические: вряд ли кто-нибудь (я имею в виду исследователей-профессионалов, а не политических демагогов) может с полной уверенностью утверждать, что знает на них достоверные ответы. Не претендует на такое знание и Ирина Млечина, один из ведущих наших германистов, прекрасно знающая современную немецкую литературу. И, как выясняется, не только литературу, но и философию, историографию, политологию. Будучи в свое время обозревателем «Литературной газеты», она имела возможность встречаться и беседовать с видными немецкими политиками и писателями – Вилли Брандтом, Францем Йозефом Штраусом, Генрихом Бёллем, Альфредом Андершем, Вольфгангом Кеппеном, Зигфридом Ленцем, Кристой Вольф и многими другими. Об отношении немецких политиков и литераторов к своей истории она знает, что называется, из первых рук. Это придает ее книге характер документального свидетельства, как бы авторизованного теми, на чьи суждения она опирается.

Собственно, предмет исследования – немецкая история XX века – сам по себе не нов. Об этом у нас писали немало, но писали односторонне, большей частью под знаком вольной или невольной идеологической зашоренности, гневно осуждая немецкий фашизм и закрывая глаза на типологически сходные явления по эту сторону «железного занавеса». И. Млечина пытается проникнуть в смысл известных исторических событий, поставив их в контекст развития литературы и искусства, показав «в эстетическом преломлении – глазами немецких писателей, художников, других деятелей культуры» (с. 4) – прежде всего тех, что предостерегали, тревожили сонную совесть обывателя, взывали к здравому смыслу и чувству самосохранения, взывали настойчиво и целеустремленно, иногда без надежды быть услышанными (вспомним роман Г. Бёлля «Глазами клоуна»).

Пафос исследования – а монографию И.