Украинские поэты-романтики

«Українські поети-романтики 20 – 40-х років XIX століття». Збірник. Упорядкування, підготовка текстів, біогр. довідки і примітки. Б. А. Деркача та С. А. Крижанівського. Вступна стаття І. Айзенштока, «Дніпро», Київ, 1968, 635 стор.

За последние годы появилось много работ о романтизме. Наше литературоведение достигло значительных успехов в изучении этого сложного явления, его идейно-художественного своеобразия. И все-таки некоторые важные вопросы остаются нерешенными. Думается, это происходит и оттого, что порою исследователи замыкаются в рамках традиционного материала, ограничиваются рассмотрением только западноевропейского и русского романтизма. Между тем сравнительно-историческое и типологическое изучение романтизма в мировой литературе невозможно без широкого обращения и к славянским литературам.

Материалы сборника «Украинские поэты-романтики 20 – 40-х годов XIX века», как и предпосланная ему статья И. Айзенштока, могут послужить именно такому изучению. В сборник вошли оригинальные поэтические произведения поэтов – предшественников Шевченко, частично их переводы и переложения, а также некоторые критические статьи и письма, которые позволяют глубже понять идейно-эстетические основы украинского романтизма. Некоторые произведения напечатаны по первым публикациям. В иных случаях составители С. Крыжановский и Б. Деркач произвела сверку предшествующих публикаций с автографами и внесли ряд уточнений. Многие тексты снабжены примечаниями, точными и конкретными, но порой слишком лаконичными. И. Айзеншток говорит о романтическом движении в Европе, об особенностях, «признаках» европейского романтизма, о романтизме в литературах славянских стран, об украинском романтизме и творчестве его представителей.

Интерес к фольклору у украинских романтиков приобретал особую окраску. В связи с этим важна та оценка деятельности М. Максимовича, литератора, издателя сборника «Малороссийских песен», которую дает И. Айзеншток. Максимович последовательно проводит мысль о том, что народное творчество ни в коем случае не является археологической стариной, оно отражение живой современности, а потому может быть действенным ферментом плодотворного развития литературы. На наш взгляд, в хрестоматии имело смысл дать предисловие Максимовича к его сборнику народных песен. Очевидно, И. Айзенштоку следовало бы сказать и о том, что мысли Максимовича получат свое дальнейшее глубокое развитие в русской и украинской фольклористике, найдут свое отражение и в понимании славянского народного эпоса как живого и еще поющегося.

В статье довольно подробно говорится о межславянских литературных связях в период романтизма, о том, как «украинская литература; украинская поэзия в частности, активно включилась в… процесс культурного единения славян».

Очень интересно и то, что вносили украинские поэты в это движение. Русские и украинские романтики создали яркий образ Украины. Этому образу, его своеобразию в статье уделено немало внимания. Но возникает вопрос и о том, как был воспринят он европейской литературой. Исследователю стоило бы остановиться на этом вопросе.

Интересен и другой момент. Обращаясь к мотивам и образам западноевропейской и славянской поэзии, украинские романтики переосмысливали, трансформировали их. И. Айзеншток убедительно говорит о том значении, которое имели для украинского романтизма переводы произведений Байрона, сделанные Н. Костомаровым. Обстоятельно и конкретно показано в статье, как романтизм расширил кругозор украинской литературы, ее международные связи, обогатил ее новыми поэтическими формами.

Характеризуя стилевые и жанровые особенности украинского романтизма, И. Айзеншток говорит о том, что одной из особенностей украинской литературы XIX века было объединение различных стилевых тенденций в творчестве ряда поэтов, ибо «скорость созревания обусловила и специфические условия роста». Мысли И. Айзенштока о характере развития украинской литературы первой половины XIX века, на наш взгляд, представляются перспективными.

Некоторые поэты-романтики, начавшие свою деятельность в 20 – 30-е годы XIX века, продолжали ее и в последующие десятилетия. Эти поэты сыграли определенную роль в подготовке романтизма молодого Шевченко. Но затем сами они испытали благотворное воздействие его творчества. Если одна сторона этого процесса освещена исследователем весьма обстоятельно, то второй он уделил значительно меньше внимания.

И. Айзеншток выступает против «общих формул», которые не могут охватить такого сложного и многогранного явления, как романтизм. При этом он ссылается на работу Б. Реизова «О литературных направлениях», в которой сказано: «В истории мы встречаемся не с романтизмом, а с романтизмами…» Думаю, что эта ссылка в какой-то мере противоречит основной направленности самой работы И. Айзенштока. Мысль о «множественности романтизмов», высказанная в свое время еще А. Ловджоем, не позволяет понять романтизм как систему. А ведь романтический метод – это именно целостная система, понимание которой требует учета не только состава ее компонентов, но и способа их связи и взаимодействия, определения того, какие компоненты («признаки») являются ведущими¹. И статья Айзенштока как раз подтверждает это положение: за множественностью явлений исследователь не теряет их сущности, в признаках видит системность. Романтизм предстает перед нами как сложная и динамичная структура.

Хотелось бы остановиться еще на одном обстоятельстве. В 1930 году вышел трехтомник А. Шамрая «Харківська школа українських романтиків», сыгравший большую роль в изучении украинской литературы 20 – 40-х годов XIX столетия. Книга эта, впервые вводившая в научный оборот много новых материалов, поставила важные вопросы теории и истории украинского романтизма. Ряд ее положений не утратил своего значения и сегодня. Но в дальнейшем, продолжая изучение выдвинутых А. Шамраем вопросов, наше литературоведение значительно продвинулось вперед. Были созданы новые исследования, которые отразили движение науки. Назовем хотя бы исследования и публикации А. Белецкого, Е. Кирилюка, П. Волынского, И. Айзенштока, Г. Нудьги, С. Крыжановского, Г. Вервеса Г. Сидоренко, И. Пильгука, П. Ротача, М. Коцюбинской, П. Приходько. Назрела потребность обобщить накопленный за целое сорокалетие огромный материал. Одним из таких обобщений и является рецензируемый сборник. Использовав то лучшее, что содержалось в работе А. Шамрая составители и автор вступительной статьи дали в целом ряде случаев принципиально новое решение некоторых вопросов. Например, А. Шамрай выдвинул понятие «харьковской школы романтиков», ограничивая по существу развитие романтизма этнографическими рамками. И. Айзеншток, пересмотрев это положение, показал, что глубокие различия романтических школ коренятся не в территориальных признаках, а в сфере идейно-эстетической. Это в свою очередь позволило существенно уточнить и углубить характеристики творчества отдельных писателей.

В сборнике помещены произведения тринадцати украинских поэтов-романтиков. Составители предпослала каждому разделу небольшие, но содержащие необходимые сведения биографические заметки. Хотелось бы, чтобы в сборнике были бы и библиографические справки, ориентирующие в основной литературе по украинскому романтизму. Можно было бы дополнить сборник некоторыми материалами, расширить комментарии. Но в целом работа составителей и комментаторов заслуживает высокой оценки. Сборник «Украинские поэты-романтики 20 – 40-х годов XIX века» не только позволяет более широко взглянуть на украинский романтизм, увидеть его сложность, богатство и разнообразие, но, несомненно, будет способствовать дальнейшему развитию теории и истории романтизма.

1. Ср.: В. Жирмунский, Литературные течения как явление международное (V конгресс Международной ассоциации по сравнительному литературоведению. Доклады советской делегации. Белград, 1967), «Наука», Л. 1967, стр. 7; А. Н. Соколов, Проблема романтизма в советском литературоведении, в сб.: «Советское литературоведение за пятьдесят лет», Изд. МГУ, 1967, стр. 339.[↩]