Удачное продолжение

Б. П. Кирдан, Украинский народный эпос, «Наука», М. 1965, 351 стр.

В 1962 году Издательство Академии наук СССР выпустило в свет книгу Б. Кирдана «Украинские народные думы», а в 1965 году – его же труд «Украинский народный эпос».

В первой книге рассматриваются украинские народные думы о «басурманской» неволе и героической борьбе украинского народа с турецко-татарскими насильниками¹, во второй – думы о борьбе с польско-шляхетскими захватчиками и социально-бытовые думы. Это как бы две части одной работы об украинских народных думах, а поэтому название второй – рецензируемой – книги нельзя признать удачным: оно шире предмета исследования. Ведь Б. Кирдан исследует не весь украинский народный эпос, а только его часть, правда, важнейшую (а именно думы), давно приобретшую мировую известность.

В новой работе Б. Кирдан, как и в предыдущей книге, изучает украинские народные думы, пользуясь сочетанием литературоведческого и историко-этнографического методов. Он стремится «определить народный замысел, выявить характер варьирования и проследить пути развития конкретных дум», «возникновение и трансформацию эпических произведений, генеалогическое соотношение редакций и версий», в том числе текстов, еще неизвестных читателям, находящихся в архивах. Именно такой метод рассмотрения дум считал наиболее удачным Иван Франко. Изучение конкретных эпических произведений разных народов дает богатый материал для общих теоретических выводов о героическом эпосе.

Рецензируемая книга, кроме введения, раздела о жанровой трансформации народных дум и кратких выводов, состоит из двух основных частей. Первая посвящена анализу дум о борьбе украинского народа с польско-шляхетскими угнетателями. Рассматривается девять дум, однако дума «Вдова Ивана Сирко и Сирченки» тематически не связана с циклом; в ней говорится о борьбе с турецкими захватчиками, в связи с чем она должна была найти свое место в первой книге Б. Кирдана.

Автор особенно обстоятельно анализирует думы «Хмельницкий и Варабаш» и «Богдан Хмельницкий и Василий Молдавский», привлекая все известные редакции и варианты этих дум. Такой сравнительный анализ дает возможность полнее раскрыть идейно-художественное содержание изучаемых произведений, наглядно продемонстрировать, как изменялась та или иная дума под влиянием конкретных исторических условий и мировоззрения кобзарей. В историческом подходе к предмету исследования заключается одно из самых ценных качеств работы.

Подтверждая историческую достоверность содержания дум, Б. Кирдан привлекает многие свидетельства современников и летописные материалы. При этом не упускается из виду и особенность дум как художественных произведений.

Рассматривая проблему историзма в думах о смерти Богдана Хмельницкого, автор подкрепляет свои выводы многими выписками из летописей Грабянки, Самовидца, Величко. На основе конкретного анализа он делает вывод, вопреки предыдущим исследователям, что думы о смерти прославленного гетмана, записанные на Полтавщине и на Черниговщине, являются не вариантами и даже не редакциями, а «вполне самостоятельными эпическими произведениями на одну и ту же тему».

Основываясь на материале вариантов думы «Богдан Хмельницкий и Василий Молдавский» (один из них дается по рукописным материалам) и соответствующих исторических источников, Б. Кирдан делает правильное заключение о том, что «дума могла быть создана только в народной среде, а не в кругу каких-то певцов, не выражавших общенародное мнение, как полагали Вл. Антонович и М. Драгоманов, Н. Костомаров, Е. Грушевская и некоторые другие исследователи». Один из вариантов думы «Белоцерковский мир и новое восстание против польской шляхты» был записан в Херсонской губернии, а это является подтверждением того, что «украинские эпические произведения бытовали на значительно большей территории, чем принято считать», то есть не только на Полтавщине, Харьковщине и Черниговщине. «Собиратели все свое внимание сосредоточили на Полтавской, Харьковской и Черниговской губерниях, поэтому и сложилось неверное представление об ограниченном районе бытования украинских народных дум вообще и особенно о народно-освободительной войне 1648- 1654 гг.». Этот вывод, следует добавить, подтверждается еще и тем, что некоторые думы, например»Иван Богун», бытовали и в других местах Украины, а именно на Винничине.

С выводами Б. Кирдана об украинских думах, отразивших борьбу народа с польско-шляхетскими захватчиками, следует согласиться, хотя отдельные положения требуют уточнений.

Действительно, «события конца 40-х – начала 50-х годов XVII века вызвали к жизни один из самых значительных циклов украинского народного эпоса». С конца же. XVII века наблюдается, по замечанию автора, «постепенное затухание эпического творчества в форме дум», однако, следует подчеркнуть, не всего, а только дум героических. Думы же социально-бытовые еще находились в расцвете (об этом свидетельствует их активное бытование в XIX – начале XX века).

В работе Б. Кирдана впервые столь полно и глубоко охарактеризованы украинские думы о национально-освободительной борьбе 1648 – 1654 годов. Исследователь справедливо подчеркивает, что в рассматриваемых произведениях, вопреки утверждениям идеологов национализма, «запечатленная… ненависть народа к угнетателям направлена не только против пришлой шляхты, но и против местных притеснителей». В них «в центре внимания… находится образ Богдана Хмельницкого… Во всех думах о нем говорится с большой любовью и симпатией. Этот факт доказывает, что деятельность Хмельницкого отвечала сокровенным чаяниям украинского народа». Думы этого цикла не обособлены в украинском фольклоре, как пыталась доказать, например, Е. Грушевская, в них проявляются «те же законы эпического стиля, которые были свойственны эпосу предшествующего периода».

И все же украинские думы о борьбе народа с польско-шляхетскими захватчиками, по сравнению с другими думами, отличаются четко выраженным своеобразием. Очевидно, на характер этих дум наложила свой отпечаток интенсивность и сравнительная непродолжительность событий, вызвавших их к жизни.

Вторая часть книги посвящена изучению социальных и бытовых дум, тоже далеко не достаточно исследованных. В них социальные и бытовые элементы тесно переплетены. Так, в думе «на острую социальную тему» – «Казацкая жизнь» почти в одинаковой мере даются и социальные и бытовые мотивы, «Бытовая» же дума «Бедная вдова и три сына» отличается в то же время значительной социальной насыщенностью. Следовательно, думы этой группы в целом являются социально-бытовыми (с перевесом в одних социальных, а в других бытовых элементов). Очевидно, было бы правильнее их так и называть.

Привлечение значительного историко-фольклорного материала позволило автору расширить рамки анализа не только идейного содержания, но и художественно-поэтической структуры этих дум. В частности, Б. Кирдан рассматривает общие для эпоса и лирики поэтические средства. Он обратился к песням ряда славянских народов, и этот сравнительный анализ позволил ему внести немало нового в методику изучения стилистики и поэтики дум.

Всесторонне рассматривая редакции и варианты думы «Казак-нетяга Фесько Ганжа Андыбер», Б. Кирдан ставит такие важные вопросы, как время возникновения думы и ее позднейших вариантов, ее связи с песнями и другими жанрами фольклора, исторические прототипы персонажей и т. д. Он убедительно доказывает, что дума о Фесько Андыбере «в том виде, в каком она дошла до нас, могла возникнуть после народно-освободительной войны 1648 – 1654 гг. и притом на левобережной Украине, освобожденной от польско-шляхетского ига», что в центре ее – «художественный образ народного заступника, не имеющий исторического прототипа». Он полемизирует с М. Плисецким и доказывает, что эта дума с некоторыми былинами (в частности, об Илье Муромце и Василии Игнатьевиче) имеет только «типологическое сходство, которое не может свидетельствовать о генетической связи произведений». Генетически она не связана и с песней «Темна хмара наступила, став дощик iти…», о чем утверждали такие фольклористы, как Ф. Колесса, хотя сопоставление этих двух произведений «расширило наше представление о тех песенных жанрах, чьи традиции способствовали возникновению эпических произведений и стали неотъемлемой составной частью украинского народного эпоса».

В анализе остальных социально-бытовых дум автор в большинстве случаев на первый план выдвигает проблему связи дум с песнями (решающуюся положительно или отрицательно). Это касается и «Казацкой жизни», и особенно дум «Бедная вдова и три сына», «Проводы казака», «Сестра и брат».

Интересна заключительная глава книги о «жанровой трансформации народных дум». Написана она сжато, но основательно, на небольшом, но убедительном материале. Автор сумел показать, как многие думы трансформировались в устные рассказы и лиро-эпические песни, продолжая таким путем свою жизнь и обогащая сокровищницу народно-поэтического творчества.

В «Кратких выводах» Б. Кирдан правильно заключает, что «думы возникли и формировались в тесном взаимодействии с историческими преданиями, историческими, лирическими и свадебными песнями, причитаниями». Думы – одна из вершин поэтического творчества украинского народа.

К сожалению, Б. Кирдан мало аргументировал заключительное, в основном справедливое положение. «В конце XIX – начале XX века народное творчество в форме дум не развивалось. Думы как жанр народной поэзии уходят из устного бытования. Но они продолжают жить на страницах сборников и книг. Их образы, поэтика и стиль широко используются профессиональными поэтами, прозаиками и драматургами, а также сегодняшними кобзарями».

Рецензируемая работа Б. Кирдана является трудом академического типа. В ней имеется соответствующий аппарат, хотя некоторые цитаты и ссылки, например на популярную статью М. Стельмаха, излишни. Неуместен в работе такого типа и часто довольно подробный пересказ содержания анализируемых дум. Наконец, в такой солидной работе хотелось бы найти новое, более полное определение жанра дум и более научную их периодизацию².

Однако это более или менее важные частности и пожелания. В целом же капитальная работа Б. Кирдана об украинских думах является новым и свежим словом в нашей фольклористике.

г. Гомель

1. См. рецензию И. Березовского – «Вопросы литературы», 1963, N 2.[↩]
2. Автор рецензии считает целесообразным деление украинских дум на два цикла: думы героические – о борьбе украинского народа с иноземными захватчиками (с подразделением произведений этого цикла на две группы: 1) о «басурманской» неволе и борьбе с турецко-татарскими насильниками и 2) о борьбе с польско-шляхетскими угнетателями и стремлении народа закрепить свою победу) – и думы социально-бытовые.[↩]