Три встречи с Фурмановым

Впервые Фурманова я увидел в 1914 году. Вот при каких обстоятельствах, 1 августа началась империалистическая война. К сентябрю студенты Московского университета возвращались после каникул в город. Москва в то время пестрела афишами и объявлениями о лекциях, посвященных войне, популярного профессора философии и права князя Евгения Трубецкого¹. Обычно Трубецкой читал лекции в Политехническом музее, а в начале октября, в воскресенье, его лекция состоялась в Богословской (ныне Коммунистической) аудитории – специально для студентов университета. После лекции выступили с патриотическими речами декан историко-филологического факультета проф. Грушко, ректор проф. Любавский и представительница Красного Креста. Ораторы призывали, студентов помогать перевозить раненых воинов из вагонов санитарных поездов в госпитали и лазареты Москвы.

И вдруг один из студентов – стройный, остроглазый юноша – попросил разрешения у председательствующего задать вопрос профессору. Получив согласие, он быстро поднялся на трибуну и стал говорить о том, что в своей лекции профессор обошел молчанием некоторые вопросы, и в частности вопрос: а полезна ли эта война народу? Студент раскрыл книгу, бывшую у него в руках, и прочел отрывок из «Очерков гоголевского периода русской литературы» Чернышевского, где автор говорит об изучении любого вопроса всесторонне. В примечании к этому рассуждению, добавил студент, Чернышевский пишет о необходимости конкретно решать вопрос о пользе или вреде всякого явления, всякого события…

«Пагубна или благотворна война? Вообще нельзя отвечать на это решительным образом, надобно знать, о какой войне идет дело, все зависит от обстоятельств, времени и места… Война 1812 года была спасительна для русского народа. А какова эта война – будет ли она полезна для народа?» – примерно так закончил свое выступление студент. Это был Фурманов.

Он поразил меня и, вероятно, еще многих присутствующих в аудитории своей начитанностью, самостоятельностью мысли и смелостью суждений. Издание Чернышевского в то время продавалось на книжном развале около Никольских ворот старой Москвы (там, вероятно, купил его Фурманов). Фурманов хорошо усвоил содержание книги и продуманно применил к случаю вычитанный тезис. Прекрасная юная смелость, толкнувшая его на выступление, была, бесспорно, вызвана жаждой знать социальную правду, установить истину в интересах народа.

В 1914 году, как мы знаем, Фурманов еще не примкнул «к мраморному могучему берегу-скале» (его выражение) научного социализма.

Он еще слабо разбирался в теории классовой борьбы. Но острота классовых противоречий в текстильном Иванове, откуда приехал Фурманов в Москву, заставляла его о многом задумываться, поэтому не случайным и не неожиданным оказалось его критическое отношение к лекции и взглядам Трубецкого и постановка кардинального вопроса о значении войны для народных масс. Позже Фурманов, прочитав изданную Истпартом книгу «Из эпохи «Звезды» и «Правды» (1921), писал о собственном настроении той поры: «Вот в 1911 – 1914 годах был революционный подъем. Издавались и набатом били эти две славные газеты, волновались рабочие – переживали великие дни. И ничего не знал, – совершенно ничего: ни про газеты, ни про партии, ни про волнения. Студент, взрослый человек, – а я понятия не имел не только о каких-нибудь ликвидаторах, отзовистах и т. д., но и о социал-демократах слышал всего 2 – 3 раза – так только, слышу, а значения не понимаю… А как бы это совпало с моим потенциально-революционным состоянием! Я чувствовал в себе всю жизнь с детских годов – внутренний протест, недовольство гнетом, устремление к свободе, любовь к бедноте, – были все задатки революционера».

Выступление молодого Фурманова на лекции проф. Трубецкого могло затронуть сознание и чувства лишь небольшой части слушателей, чутких к современности или читавших социал-демократическую литературу. Однако и других студентов его слова заставили задуматься о новых тяготах, которые несла война простому народу.

Фурманов остался в моей памяти «человеком вдумчивого и острого ума» – так определил его Ник. Смирнов в своих воспоминаниях. Фурманову нельзя было и в те далекие годы отказать в исторической чуткости.

Вторая встреча с Фурмановым произошла в Иванове в декабре 1918 года. Как преподаватель Института народного образования (ИНО), открытого в Иванове в том году, я направился в Военный Комиссариат, чтобы стать на учет.

1. Свои лекции Е. Н. Трубецкой печатал сначала в газете «Русские ведомости», а затем, в 1914 году, он издал сборник под названием «Война и мировая задача России». Инесса Арманд в письме к дочери Инне в 1916 году просила прислать ей для ознакомления эту книгу Е. Трубецкого (см, книгу П. Подляшука «Товарищ Инесса», Политиздат, М. 1965, стр. 140).[↩]