№4, 1969/Трибуна литератора

Требовательность и еще раз требовательность

При своем создании, в 1934 году, Союз писателей насчитывал полторы тысячи членов, сейчас около семи тысяч. Все больше и больше приходят в Союз писатели разных жанров, дарований и стилей.

В этой статье я хочу поделиться некоторыми мыслями и соображениями (как в творческом, так и в организационном планах), связанными с приемом в Союз писателей. При этом я руководствовался опытом московской писательской организации. Возможно, некоторые аспекты этой проблемы будут интересны и для других писательских коллективов, дадут материал для обсуждения.

За последние четыре года в московской писательской организации принято 219 новых членов Союза.

Другие писательские организации растут быстрее: в 1960 году прием в Москве составил 52 процента от всего приема в РСФСР, в 1964 году только 23 процента. Развиваются национальные литературы, появляются новые культурные центры, растет интеллигенция на местах. Но в какой-то мере дело тут и в разных требованиях: за те же четыре года в Москве отказано в приеме 130 литераторам. Видимо, надо выработать общие для всего Союза писателей критерии приема, унифицировать требования, иначе смещаются оценки, писатели одного уровня где-то принимаются в Союз, а где-то нет.

Вновь принятые в Москве члены Союза распределяются по жанрам так: прозаики и очеркисты – 60 человек, поэты – 28, драматурги – 12, детские и юношеские писатели – 39, критики и литературоведы – 49, переводчики – 31. Таким образом, основные жанры – проза, поэзия, драматургия – пополняют свои писательские ряды медленнее, чем детская и переводная литература, критика, литературоведение. По сравнению с 1934 годом количество прозаиков в Москве увеличилось в два раза, поэтов и драматургов в три, критиков и литературоведов в четыре, переводчиков в восемь, детских писателей в десять раз. Это отражает какие-то тенденции в развитии нашей литературы, а возможно, и неясность положений о праве на членство в Союзе писателей. И то и другое также должно стать предметом анализа.

Среди вновь принятых прозаиков первое место по значительности произведений надо отвести новеллистам. Они представлены именами В. Шукшина, И. Грековой, И. Велембовской, М. Рощина, А. Беляковой – авторами, уже достаточно твердо заявившими о себе. Так же плодотворно работают в жанре рассказа и повести Л. Образцов, М. Чернолусский, А. Титов, В. Позднышев, В. Андреев, Г. Федоров и др.

В свое время мы отмечали слабость нашей послевоенной новеллистики. Многие молодые авторы приходили в литературу с романом, повестью, война требовала для своего осмысления крупных форм. И все же, мне кажется, увлечение крупной формой шло в ущерб качеству, последствия этого для своего мастерства многие из нас ощущают и по сей день. Теперь мы отмечаем обратное явление: молодые писатели приходят в литературу, как правило, с рассказом. Общее повышение культуры письма и повышение требовательности к художественности сказались прежде всего в развитии новеллы.

Характерной особенностью молодой новеллистики является осмысление автором собственного жизненного опыта, материалом произведения бывает часто его биография или круг близко лежащих к ней жизненных явлений. Лучшие произведения этого жанра рассматривают общество через личность, судьбы народа через судьбы отдельных его членов. Социальная направленность, общественная детерминированность произведений от этого не уменьшаются, наоборот, выражаясь в оригинальной художественной форме, они усиливаются. Успешное развитие новеллистики позволяет нашей литературе преодолевать болезнь описательности, которой она так сильно страдала в недавние годы.

Среди принятых в Союз есть и авторы, пришедшие в литературу с романом.

Я оставлю в стороне исторические и приключенческие произведения, такие, как романы В. Полупуднева «У Понта Эвксинского», Р. Штильмарка «Наследник из Калькутты» и др. Эти жанры всегда входили и сейчас законно входят в общий литературный процесс. Но я хочу прежде всего отметить тех романистов, которые пишут о нашем времени и о нашей действительности.

Выли приняты в Союз писатели старшего поколения, завершившие большим романом труд своей жизни: Ф. Тихонов – автор романа «Земля и хлеб», В. Солнцева («Заря над Уссури»), Д. Юферев («Останемся неизвестными»), П. Жеребцов («Цирковые огни») и др. Приняли писателей среднего возраста, положивших в основу романа события своей жизни: И. Нолле, О. Чайковскую, Н. Ершова; создавших произведения о своем военном прошлом: О. Горчакова, Н. Горбачева, В. Успенского. И, наконец, авторов более молодых, написавших романы о наших днях: В. Орлова – «Соленый арбуз», Я. Голованова – «Кузнецы грома», В. Маканина – «Прямая линия», Л. Ющенко, З. Руцкую и др. К этим книгам примыкают и повести М. Анчарова, страдающие, к сожалению, некоторым налетом литературщины.

Хотя многие из названных романов и повестей не так совершенны, как произведения новеллистов, их несомненным достоинством является осмысление процесса нашего общественного развития на большом историческом отрезке времени, развития, насыщенного значительными драматическими событиями. Движение вперед прозы, особенно такой ее формы, как роман, немыслимо без полного, глубокого и всестороннего раскрытия исторических процессов, в том числе и драматических, являющихся предметом пристального внимания всякого настоящего художника.

Такой оперативный жанр, как очерк, дает возможность писателю глубоко вмешиваться в дела современности.

Острых тем жизни касаются Б. Анашенков в «Чужой жизни» и «Сестренке», А. Борин в своем очерке «Час езды до горы Благодати». Это произведения, в которых сплелись черты очерка и повести. К этим двум писателям примыкают и В. Аграновский и А. Гудимов, работающие в мало культивируемом, но чрезвычайно важном жанре «городского очерка», Ю. Черниченко, поднимающий новые проблемы деревни, очеркист-международник Л. Безыменский, пишущий интересно и темпераментно. Плодотворно работают в жанре очерка и другие авторы.

Причем следует отметить, что к очерку приемная комиссия предъявляла те же требования, что и к художественной прозе, считая, что очеркист должен быть таким же художником олова, как прозаик.

Научно-художественная литература и фантастика – самый малочисленный жанр по количеству принятых в Союз. Наиболее интересны из них: И. Радунская – она пишет о современных физиках, Ю. Ефремов – известный путешественник-исследователь, он умеет передать романтику общения человека с природой.

Среди сатириков и юмористов хочется отметить А. Арканова и Гр. Горина – молодых талантливых рассказчиков и драматургов.

Принятые в Союз поэты – люди разного дарования, разного уровня мастерства. Владимир Корнилов – сложившийся поэт, хотя у него опубликованы лишь две книги стихов. Инна Кашежева, чье имя уже известно, страдает некоторым самолюбованием, которое мешает ее поэзии быть глубокой и проникновенной. Недостает настоящей глубины и одаренной Ларисе Васильевой. Очень перспективно, на мой взгляд, творчество Ларисы Румарчук, Татьяны Кузовлевой и Сергея Дрофенко. Способные и серьезные поэты – Е. Храмов, Н. Новосельнова, Н. Эскович, давно пишущая, но сумевшая только недавно выпустить свою книгу стихов…

Как эти, так и другие молодые поэты имеют в своем активе прекрасные, однако мало известные стихи: не так просто пробиться сквозь обойму уже сложившихся и привычных репутаций. Как недостаток я отметил бы присущую некоторым молодым поэтам эгоцентричность.

«Я и мир», «Я в этом мире» – позиция для поэта законная, но они подкрепляют ее, к сожалению, чаще всего набором довольно избитых мыслей. Мудрость еще не пришла, а мудрить охота. У таких поэтов – мало существительных, а много прилагательных, они не вглядываются пристально в окружающий их материальный мир и отражение его сводят к обыкновенному примитивному описательству…

От поэта для вступления в Союз требуются две книги. Не знаю, кто установил это правило, но оно существует.

Это требование означает, что творческие усилия молодой поэт должен направлять прежде всего на издание книг стихов. А ведь не способностью издаваться определяется истинный поэт! Очень показательно, что не принятые в Союз поэты, как правило, имеют книг куда больше, чем принятые. Издательские дела у них куда лучше. А вот стихи куда хуже.

Поэт создает стихи!

Цитировать

Рыбаков, А. Требовательность и еще раз требовательность / А. Рыбаков // Вопросы литературы. - 1969 - №4. - C. 72-84
Копировать