Требовательно и доброжелательно
«Література і сучасність. Літературно-критичні статті», «Радянський письменник», Київ, 1968, 258 стор.
Новый сборник статей украинских критиков «Литература и современность» – еще одно убедительное свидетельство творческого роста нашей критики, расширения горизонтов ее эстетического мышления. Двенадцать его статей охватывают наиболее актуальные проблемы развития украинской литературы, которая характеризуется на современном этапе интенсивным расширением круга тем, обогащением жанрового и стилевого многообразия.
Между двумя последними съездами украинских писателей (1959 – 1967) появилось около 500 романов и повестей и столько же новых сборников новелл и рассказов, а всего – более тысячи томов художественной прозы. С 1957 по 1967 год около двухсот книг современных украинских прозаиков переведено на русский язык и тем самым получило доступ к многонациональному читателю. Критики братских республик пишут об этих произведениях обычно одобрительно, а часто и хвалебно. Да и в самом деле – в огромном потоке прозы немало произведений, достойных похвалы. Можно назвать романы Олеся Гончара «Тройка», Григория Тютюнника «Водоворот», Леонида Первомайского «Дикий мед», Игоря Муратова «Жила на свете вдова», Павла Загребельного «День для грядущего», Натана Рыбака «Пора надежд и свершений», Андрея Головко «Артем Гармаш», Юрия Мушкетика «Капля крови», Ивана Чендея «Птицы покидают гнезда», новые исторические и историко-революционные романы Ивана Ле и Юрия Смолича, книги новелл Евгения Гуцало и др.
Нет сомнения, успехи украинской прозы значительны, ее авторитет – тоже. И все-таки – об этом говорят многие украинские писатели и критики – качественный, художественный уровень украинской прозы мог быть и должен быть выше. Один из старейших мастеров украинского романа Юрий Смолич, выступая в дискуссии перед Четвертым Всесоюзным съездом писателей, писал: «Достигла ли подобающего ей уровня наша советская литература? По-видимому, нет. Лишь в отдельных явлениях и фактах ее уровень может соответствовать требованиям эпохи и ее задачам» 1.
Именно такой требовательный подход к оценке современного состояния украинской литературы отличает и авторов рецензируемого сборника. Главное, что объединяет все статьи, – забота о повышении идейного и художественного уровня литературы, о новом росте мастерства писателей. Авторы статей ратуют за «углубление реалистического анализа», за такой «синтез» в художественном произведении, когда гармонически сливаются «правда факта» и «правда века», «сила анализа и сила поэтической полноты» (Л. Новиченко, «Проблема творческой позиции писателя и некоторые черты современной литературы»). Критики показывают, сколь необходимы для произведений искусства аналитичность, психологизм, художественное исследование характеров и обстоятельств. Они выступают против поверхностной «риторики, выспренней декламационности, которой еще, к сожалению, – отмечал не однажды Олесь Гончар, – немало в нашей украинской прозе» (причем часто эту художественную слабость пытаются выдать за добродетель, за характерные черты столь сильного в украинской прозе лирико-романтического направления и чуть ли не за «национальный стиль»).
Той же заботой о повышении художественного уровня литературы продиктовано общее для всех статей сборника решительное осуждение серости, посредственности, обычно прикрывающейся ложной значительностью, напыщенностью и претенциозностью. Здесь авторы статей о прозе – Б. Буряк, В. Дончик, П. Загребельный – подкрепляют разговор весьма убедительными примерами. Особенно обилен ими анализ произведений из жизни художественной интеллигенции. Как это ни парадоксально, – отмечает Б. Буряк, – но именно здесь у нас едва ли не наибольшее число художественных поражений». В этом свете рассмотрены романы А. Гуреева «Друзья не изменяют», И. Волошина «Художники» и ряд других. Статья Б. Буряка «Художественный идеал, простое и упрощенное» – первый столь широкий принципиальный разговор украинского критика на эту тему.
Подлинная требовательность всегда естественно сочетается со способностью радоваться творческим успехам писателя. Это достоинство в высокой степени свойственно не только статье Л. Новиченко, открывающей сборник, но и другим статьям – В. Дончика «Пути творческого семилетья» и П. Загребельного «Семь щедрых лет украинского романа» и др. Дополняя друг друга, авторы решают общую задачу – проанализировать сильные и слабые стороны развития украинской прозы (преимущественно романа и повести) за семь лет между Четвертым и Пятым съездами писателей Украины. В. Дончик показывает, как обогащается проза, как все увереннее входит в нее жизнь подлинная, а не выдуманная, как она преодолевает «абстрактную постановку вопроса о влиянии и уважении к человеку-труженику», узость и мелкотемье, стремится отобразить «реальные отношения в обществе» и как в тесной связи с этим идут «настойчивые поиски наших писателей в области формы».
И однако же, предостерегает он, «мы выдали бы желаемое за сущее, сказав, что связи украинской литературы с действительностью вполне удовлетворительны и глубоки, что она везде и безошибочно «угадывает» самое наболевшее в бытии и настроениях народа, что она достигла той роли в жизни и того влияния на человека, которых от нее требует время» (стр. 80).
Автор статьи – критик наблюдательный и к тому же с хорошим вкусом. Он умеет «раздеть» и выставить напоказ, а то и на осмеяние все фальшивое, ложное. Он приводит примеры нарочитой «красивости» даже в произведениях, в целом справедливо отнесенных к удачам украинской романистики. Конечно, говорит автор, существуют разные манеры. Есть манера лирико-романтическая, и у нее – свои законы, но «нарочитость, прозрачность авторского «обмана» противопоказана каждой манере» (стр. 93).
Столь же основательны и обоснованны и положительные оценки украинских романов. Кроме уже перечисленных нами, в статье В. Дончика рассматриваются такие произведения, как «Человек живет дважды» Ю. Шовкопляса, «Сердце не камень» Ю. Мушкетика, «Казак Мамай» А. Ильченко, «Молния» В. Казаченко и многие другие произведения писателей старших и молодых поколений. Оценки эти, заметим, совпадают с оценками П. Загребельного, последние романы которого дают все основания отнестись к его художественному вкусу с особым доверием.
В статье П. Загребельного затронуты такие существенные вопросы, как судьба жанра романа, индивидуальность почерка и стиля художника, роль традиционных приемов и новаторство, о героях и так называемом «простом человеке»… Все эти проблемы автор рассматривает с той стороны, с какой разговор писателя о литературе особенно интересен, – с точки зрения таланта и «секретов» мастерства.
Весьма интересны, например, суждения П. Загребельного об «опасности интеллектуализма». «Много говорят ныне об интеллектуализме прозы, – пишет он. – Интеллектуализма взыскуют все как земли обетованной, хотя уже звучат голоса о том, что чрезмерный интеллектуализм сушит духовные истоки литературы. Нам это не угрожает. Не угрожает прежде всего потому, что многим из нас пока больше угрожает провинциализм, нежели интеллектуализм».
Однако же в столь близких статьях В. Дончика и П. Загребельного есть и разноречия. Одно из них заслуживает особого внимания. Авторы не сошлись в оценке романа М. Рудя «Бориветер» (нашему читателю он знаком по русскому переводу в «Дружбе народов»). В этом «споре» прав, как мне думается, В. Дончик. Вряд ли можно «Бориветер» отнести к произведениям, обогащающим стилевое разнообразие украинской прозы. Для этого роман недостаточно оригинален. М. Рудь слишком очевидно подражает двум образцам – «Всадникам»
Ю. Яновского и «Тронке» О. Гончара. Однако приемы романтической символики и поэтического стиля нередко оборачиваются чисто словесной красивостью (это справедливо отмечает В. Дончик), а неумело примененная новеллистичность композиции ведет к губительной для романа утрате цельности художественного замысла.
Той же заботой о художественном уровне национальной литературы проникнута и статья И. Киселева, посвященная анализу драматургии. За семь лет между двумя республиканскими съездами писателей театры Украины поставили, узнаем из статьи, сто семьдесят пять новых пьес украинских драматургов. Но, справедливо сетует он, в памяти остались единицы, слишком много было «проходных» пьес, которые «вряд ли представляют заметную художественную ценность», многие драматурги пишут «по старым образцам», «без учета кардинальных перемен, происходящих в окружающей действительности».
Автор все время старается смягчить тон статьи, старательно ищет явления утешительные, ободряющие, но это ему не всегда удается. Не лучше ли еще более прямой разговор о снижении требовательности иных драматургов, в частности работающих в жанре комедии?
Так, автор одной из комедий тщится рассмешить зрителей сценой с намыленным попом в бане (Ю. Мокреев, «Савва и его слава»). В этой же комедии заглавному герою надевают на голову макитру с галушками в сметане. Здесь же потешают зрителя питьем водки из резиновой грелки и т. д. и т. п.
К сожалению, на требовательный разговор о современной драматургии украинские критики идут неохотно. И. Киселев – один из очень немногих.
Совсем иное положение в критике поэзии. Здесь всегда было о чем писать и было кому писать. Вот и на этот раз из двенадцати статей сборника семь посвящены поэзии. В числе авторов статей представлены и многоопытные «ветераны» – Е. Адельгейм, и талантливая молодая поросль – М. Малиновская, и критики «литературоведческого плана» – Ю. Барабаш, В. Иванисенко, и критики-публицисты – Л. Санов, Ю. Бурляй. Статьи написаны о зачинателях украинской советской поэзии, о творчестве сравнительно недавно возмужавших талантов (Д. Павлычко, И. Драче, В. Коротиче и др.) и об успехах и неудачах молодых поэтов – авторов первых сборников.
Составитель рецензируемой книги справедливо увидел в этих статьях внутреннюю связь и расположил их так, чтобы она выступала явственно и вела последовательно к цельной картине состояния и неотложных задач украинской поэзии. Первая из статей – литературный портрет зачинателя украинской поэзии Василия Эллана (Блакитного). Ее автор, Ю. Барабаш, говорит о заслугах рано умершего (в 1925 году) поэта. В. Блакитный раньше других постиг значение Великого Октября и ленинских идей для развития литературы и искусства, много сделал для их пропаганды на Украине. Своим поэтическим творчеством (сборник «Удары молота и сердца»), своими статьями («Ленинизм в строительстве культуры» и др.) В. Блакитный закладывал фундамент советских национальных традиций украинской литературы.
Другие статьи сборника посвящены современной украинской поэзии. Для большинства из них характерно стремление раскрыть творческую индивидуальность, манеру поэта, которая прежде всего является «манерой мышления», – с этим «концептуальным» заявлением М. Малиновской перекликаются буквально все статьи. И это, пожалуй, наиболее интересное из возможных направлений разговора о поэзии. Особенно, когда речь идет о молодых литераторах, – здесь крайне важно для критики вовремя заметить перспективные таланты, намечающиеся тенденции их развития, уметь верно оценить степень жизнеспособности и плодотворности этих тенденций, тактично помогая творческому росту каждой поэтической индивидуальности.
Такую задачу взял на себя Л. Санов, озаглавивший свои критические заметки о молодых поэтах (Борисе Демкиве, Анатолии Бортнике и Ирине Жиленко) строкой из стихотворения Ивана Франко: «…Дзвін, що зове до бою». Но наибольшее внимание критиков уделено характеристике творчества Миколы Бажана, Андрея Малышко (им посвящены и отдельные статьи Е. Адельгейма «Чувство единства» и Ю. Бурляя «Вечное, ибо современное») и ряда других поэтов, творческие достижения которых определяют высокую требовательность, этические и художественные критерии при оценке новых явлений украинской поэзии. Наиболее точно эта позиция сформулирована в статье В. Иванисенко «По велению правды и красоты». «Прошло время, – пишет он, – когда нас удовлетворяли и радовали даже самые малые признаки поэтичности, одно стремление поэта творить собственный мир слова и формы, искать эстетические эквиваленты общественным идеям. Сегодня после таких чудесных образцов подлинной поэзии, какие даны за последнее время Миколой Бажаном, Андреем Малышко, Линой Костенко, Иваном Драчом, Леонидом Первомайским, Василием Симоненко, Дмитром Павлычко, Виталием Коротичем, мерой оценки должно стать подлинное влияние поэзии на развитие жизни и общественных идей, реальный вклад литературы в строительство коммунистического общества, новых взаимоотношений между людьми. И тут первоочередное значение приобретает качество поэтической индивидуальности… Только сильный характер, с подлинной биографией, собственной жизненной позицией, способен выразить полноту великой правды о жизни, полноту, которой заждался читатель».
К сожалению, не во всех статьях о поэзии эта программа – «Требовательность!» – реализуется конкретно я убедительно.
Не о каждом поэте можно сказать – у него «своя манера письма», – подчеркивает В. Брюгген. «За последние пять лет, – пишет он, – на Украине издано свыше пятисот первых книг начинающих авторов, преимущественно поэтов». Нельзя не радоваться обильным поэтическим всходам. И все же было бы неплохо, если бы, прочтя статью В. Брюггена, некоторые из начинающих поэтов поняли, что у них пока что нет «своей манеры письма» и что если и вторая книга не будет «утверждением» такой манеры, то, может быть, не следует ее издавать…
Наблюдения автора статьи не отличаются ясностью, в анализе недостает убеждающей точности, конкретности и аргументированности. Вот, например, что говорится о манере М. Бажана: творчество его «не знает покоя и застоя», «из года в год на палитре художника появляется все больше ярких жизненных красок», поэту свойственна «исключительная требовательность к себе», «муза поэта никогда не искала прописки в башне из слоновой кости», «взгляд поэта проникает вглубь», творчество его «отличается высоким уровнем поэтической культуры» и т. д. и т. п. Но ведь все это – лишь перечисление самых общих качеств, обязательных для каждого поэта. Говорить же о манере поэта – значит говорить (и это известно со времен Белинского) о его способе видения жизни и оригинальности его поэтического мышления. А об этом В. Брюгген пишет еще менее конкретно: «Образы колоритны и весомы, мысль поэта развертывается последовательно и убедительно» и т. п. Столь же общо и неопределенно говорится о творческой манере Ивана Выргана. Еще меньше повезло начинающим поэтам, – их всех скопом критик обвиняете «манерности», «бедности мировосприятия», пользовании «ярлыками заимствованной мудрости» и тому подобных грехах, не приводя при этом даже иллюстраций, не упоминая ни стихов, ни имен поэтов. И это в статье об «утверждении манеры»!
В целом же рецензируемый сборник проникнут той конкретностью анализа, той требовательностью к писателям, которую может себе позволить только критика, опирающаяся на подлинные, большие успехи национальной литературы.
- »Вопросы литературы», 1966, N 1, стр. 71. [↩]