Существует ли современная детская литература?

Не будем удивляться тому, что может возникнуть такой вопрос. Конечно, о существовании детской литературы знают, в общем-то, все. Можно не быть осведомленным о существовании специальных издательств, выпускающих сотни миллионов детских книг; о многих десятках поэтов и писателей, пишущих для детей; о немалой критической литературе, посвященной книгам для детей; о специальном критико-библиографическом журнале «Детская литература». Но нет в нашей стране человека, который бы не встречал книги для детей на прилавках магазинов, стеллажах библиотек, наконец, просто в собственном доме, у своего собственного ребенка.

И все же существует распространенное мнение: не та детская литература, что была раньше, не та! Была во времена нашего детства чудесная, интересная, яркая детская литература, не то, что сейчас…

Так думают не только те непосредственные люди, для которых детская литература – это книги Капитана Мариэтта, Луи Буссенара, Луи Жаколио и которые критикуют состав «Библиотеки приключений», требуя от издательства «Детская литература» издания книг, соответствующих их представлениям о том, что должен читать современный ребенок, да и им самим небезынтересных… Нет, и читатель более квалифицированный, такой, как журналист Р. Островский из Каменского района Тульской области, отвечая на анкету журнала «Вопросы литературы» (N 5), сетует: «…Мы, молодежь 30-х годов, воспитывались именно на детской литературе. А где она, современная? Что можно назвать? Ничего запоминающегося нет, кроме «Приключений Незнайки» Н. Носова. Вот об этом-то забывать не следует».

И даже профессиональные критики, педагоги, библиотекари, превосходно знающие, что в современной детской литературе существует не только «Незнайка», и те – устно и печатно – соотносят современную детскую литературу лишь с одним – весьма устоявшимся – эталоном. В статье «Слово о военной тайне» («Детская литература», 11966, N 2) В. Сурганов, говоря о военной теме в детской литературе, с сокрушением пишет: «Будто разучились наши писатели поддерживать в людях пламя этой благородной тревоги, разучились говорить с подростками по-гайдаровски – по самому большому счету эпохи…»

Не будем полемизировать с теми, кто свои заботы о детской литературе ограничивает «Библиотекой приключений». Но ведь множество грамотных и доброжелательных людей искренне уверены в том, что современная детская литература обязательно должна быть схожа с той литературой, которая им близка и мила по воспоминаниям о времени, когда впервые они с восторгом следили за необычайными судьбами героев А. Гайдара, когда познакомились с книгами Л. Пантелеева, стихами С. Маршака и К. Чуковского, впервые прочитали Б. Житкова, В. Бианки, М. Ильина… А ведь их нисколько не удивляет, им кажется совершенно естественным, что военные романы К. Симонова, Ю. Бондарева, Г. Бакланова не похожи на книги о гражданской войне А. Серафимовича и Д. Фурманова.

Все дело в том, что многие взрослые дяди и тети, пекущиеся о детской литературе, исходят из того, что «страна детства» – это нечто невероятно устойчивое, постоянное, неменяющееся. Что извечны не только детские радости иувлечения, но и детские раздумья, сомнения, горести, – если, конечно, такие существуют. В их представлении дети живут в иллюзорном мире, ограниченном более или менее убедительными призывами взрослых: не делай этого, так нельзя, а так можно; читай вот это, а это тебе читать рано…

Конечно, все эти запреты и рекомендации существуют, и они являются составной и часто необходимой частью воспитания. Но все же главным элементом воспитания, формирующим характер, нравы, вкусы современных поколений детей, является жизнь современного общества, в котором дети составляют его неотделимую «и органическую часть. И в гораздо большей степени, нежели несколько десятков лет назад. Физиологи отмечают, что за последние десятилетия дети стали быстрее расти, что их рост увеличился на несколько сантиметров, что ускорилось их половое созревание. А психологи и педагоги могли бы еще убедительнее рассказать о том, как рано современный ребенок знакомится с жизнью общества в целом, проникается его интересами. Газеты и журналы, кино, радио и телевидение начисто разрушили ту перегородку, которая когда-то воздвигалась между миром взрослых и миром детей. И так же, как в мире взрослых неизбежно возникают новые проблемы, новые конфликты, – так же возникают они и в том мире детей, который должен быть отражен в современной детской литературе.

И не просто отражен. Литература должна помочь ребенку в главном: в усвоении нравственных и гражданских норм, в осмыслении того, что такое добро и что такое зло. А водораздел между этими категориями в разное время пролегает между разными явлениями. Он проходил между «буржуями» и рабочими, «белыми» и «красными», между «советскими» и фашистами…

И нравственный подвиг, совершаемый сверстником нашего маленького читателя, в разное время принимал разный характер. В годы, когда еще не улеглась память об одной тяжкой и долгой войне, и в преддверии другой, новой, еще более тяжкой войны для героя знаменитой книги Гайдара нравственным критерием являлось отношение к краснозвездным людям, к защитникам своей страны. А в конце 50-х годов А. Шаров пишет повесть «Ручей старого бобра», в которой нравственная задача мальчишки, пожелавшего повторить знаменитый опыт Грегора Менделя, становится совсем иной. Для Коли Колобова наука и научная любознательность неотделимы от чистоты, нравственных помыслов, непримиримости к спекулятивности и лжи. Ложь, лицемерие, равнодушие – все то, что ненавидел и с чем боролся мальчик Тимур, столь же ненавистно и для мальчика Коли Колобова. Но другими являются обстоятельства, и зло иначе выглядит, нежели десять – пятнадцать лет назад. А в середине 60-х годов Николай Дубов в повести «Беглец» выводит маленького героя, который имеет возможность покинуть ненавистный ему мир злобы, стяжательства, тупости, но не делает этого, ибо в этом мире живут близкие ему люди, нуждающиеся в его помощи, в его руках, любви, внимании. И оказывается, что вот это осознание своего нравственного долга перед другими – тоже подвиг, тоже образец для размышления, подражания.

Да, и подражания. Если говорить о той «специфике» детской литературы, существование которой иногда становится предметом яростных дискуссий, то она выражается и в естественном для ребенка стремлении иметь перед собой идеал. Идеал мужества, озорства, веселости. И идеал нравственный. Без героя-сверстника, с которым можно сопереживать, радоваться, ужасаться, совершать

подвиги, бороться со злом, издеваться над «занудством», – не существует настоящей, полноценной детской книги. И огромный, постоянный успех многих детских книг, ставших классикой, обусловлен именно тем, что каждая из них имела такого героя. Молодогвардейцы Краснодона, Гуля Королева, Володя Дубинин – герои, пришедшие в книгу из жизни, – стоят в одном ряду с образами своих сверстников, созданными творчеством советских детских писателей. И долго-долго будут жить в сердцах каждого нового поколения детей образы маленького рыцаря пионерского долга Тимура, поборника благородной мечты Сани Григорьева, маленького солдата Вани Солнцева, юного мастера Кости Малышева, прямого и неподкупного молодого рабочего Леши Горбачева… Но сила всякой литературы – и в том числе детской – состоит в том, что она, постоянно и настойчиво обращаясь к реальной, современной жизни, выдвигает новых, современных героев.

Полнокровность, огромное разнообразие жанров, творческих почерков, сюжетов современной детской литературы теснейшим образом связаны с тем, что в ней работает очень большой и разнообразный отряд советских писателей. Нельзя представить развитие современной детской литературы без таких интересных и разных писателей, как А. Алексин, С. Алексеев, С. Баруздин, Н. Богданов, А. Бруштейн, В. Беляев, Л. Воронкова, С. Георгиевская, Н. Дубов, В. Катаев, Л. Кассиль, А. Кузнецова, А. Мусатов, Н. Надеждина, Н. Носов, А. Некрасов, В. Осеева, Л. Пантелеев, Е. Пермяк, В. Пистоленко, М. Прилежаева, Л. Руднева, А.