Существенность поэзии

Я хочу возразить Арсению Тарковскому. Вопрос отделения поэтов от стихотворцев, по-моему, самый насущный вопрос. Есть один компонент, который помогает их различать.

Поэзия сопротивляется неправде. У поэта неправда не запевает внутри души, не рифмуется. У стихотворца этих трудностей нет, у него рифмуется все. Если собрать у поэта несколько стихотворений вместе, то становится ясно – стихотворец их автор или настоящий поэт, органически он мыслил всю жизнь или все время менял костюмы.

В поэзии много разных компонентов: звукопись, изобразительность, психология и образ. Но я обычно ставлю акцент, условно говоря, на ощущении мира, или, иначе говоря, на мысли, на одной большой мысли о мире.

У Тихонова в «Орде» и «Браге» есть поразительное ощущение мира. Нельзя сказать, что там одно стихотворение лучше, а другое хуже. Надо прочитать целиком эти две книги, и мы почувствуем, что в них большой мир.

Вот такого ощущения мира, гипотезы мира, мысли о мире и не хватает тем стихотворцам, в чьих стихах лишь зарифмованная пустота.

Какая сейчас основная беда в поэзии? Та, я думаю, что существует поток пустого версификаторства. Берешь книжку. Все в ней нормально, тем более что уровень стиховой техники сейчас, как никогда, высок. Но я чувствую, что мне абсолютно не нужно то, о чем пишет автор.

Я пытался разобраться – что же происходит? Чего поэзии существенно недостает в настоящее время? И пришел к выводу: не хватает ей содержания. Хочу оговориться: я не люблю набившего оскомину словосочетания – «форма и содержание». Слово «форма» я обычно не применяю, это очень условный термин, но «содержание» применяю.