№4, 1973/Обзоры и рецензии

Судьба трагедии Пушкина «Борис Годунов»

Н. Ф. Филиппова, Народная драма А. С. Пушкина «Борис Годунов», «Книга», М. 1972, 142 стр.

Очень трудно написать книгу о Пушкине, которая была бы интересна и специалисту, и широкому кругу читателей. Н. Филипповой это удалось. Исследовательская направленность весьма удачно сочетается в ее работе с популярным изложением. Ощущается стремление автора объективно раскрыть смысл пушкинской трагедии, сделав это на новых, не отмеченных ранее деталях.

Вводная глава знакомит с атмосферой опальной михайловской жизни Пушкина. Поэт сближает свою собственную судьбу изгнанника с трагической судьбой А. Шенье. Тревожные события времени рождают исторические аналогии. Пушкин улавливает «связь веков и событий», и эта связь волнует его. Он чувствует животрепещущую близость эпохи «смутного времени» с его современностью.

Автор вводит читателя в творческую лабораторию поэта, следя не только за рождением трагедии Пушкина, но и за тем рукописным контекстом, в котором она возникает. За первоначальными набросками трагедии следует «Воображаемый разговор» Пушкина с Александром I. Очень осторожно, хотя можно было бы писать об этом категоричнее, автор замечает: «Не случайным кажется даже само соседство

 

в рукописи «Воображаемого разговора» и исторической драмы о «смутном времени» (стр. 15). Но это соседство наглядное, как бы графическое подтверждение мысли Пушкина о созвучии событий «смутного времени» и современности: судьбы Бориса, царя-узурпатора, и Александра I, вступившего на престол после убийства отца.

Н. Филиппова обстоятельно изучила сборник пословиц и поговорок с пометками Пушкина, которым он пользовался во время создания трагедии. Это подкрепило вывод автора об особом внимании поэта к пословицам, имеющим социальный и антирелигиозный смысл.

Тщательный анализ сохранившихся черновых набросков трагедии, предпринятый Н. Филипповой, помогает проследить, как углублялась историческая концепция драмы. В книге показано, как в процессе работы выкристаллизовывались характеры действующих лиц, проявлялось психологическое мастерство Пушкина-реалиста. Характеристика героев трагедии во многом свежа и интересна. Новейшие исследователи «Бориса Годунова», увлеченные признанием Пушкина, что он смотрел на Годунова «с политической точки, не замечая поэтической его стороны», больше говорили о Борисе – царе, правителе, политическом деятеле и меньше о нем как человеке, личности. Не забывая политической стороны, автор значительное внимание уделяет душевному миру Бориса, его нравственным страданиям. По-новому и убедительно трактуется характер Воротынского как носителя обостренного этического чувства по контрасту с Шуйским. Несколько снижен, в сравнении с традиционным освещением, образ Димитрия Самозванца, подчеркнут его «виртуозный» авантюризм.

Новые штрихи найдены и в интерпретации народных сцен. Народ отнюдь не равнодушен и не безразличен во время выборов царя, у него «все время вопрошающее отношение к происходящему… Это не простое любопытство толпы, а пытливость людей, которые хотят знать о том, что делается за стенами монастыря» (стр. 57). Интересные детали отмечает автор в работе Пушкина над сценой с Юродивым.

Одним из достоинств книги является то, что Пушкин показан в ней не только как художник слова, но и как теоретик искусства, осмысляющий его законы во время работы над произведением. В главе «Драматический поэт, беспристрастный, как судьба…» известные высказывания Пушкина о драме интерпретированы с несколько новыми акцентами.

Особый интерес вызывает рассказ о дальнейшей судьбе «Бориса Годунова» в печати и на сцене. Здесь и горестная история «Бориса Годунова» в дореволюционных изданиях, и анализ некоторых переводов трагедии на французский язык. Здесь и история иллюстрирования «Бориса Годунова» в дореволюционное и советское время. Автор особенно высоко оценивает работу Е. Кибрика (в книге впервые публикуются две иллюстрации этого художника к трагедии), рассказывает о неустанных попытках театров и лучших мастеров художественного слова найти ключ к этому произведению. Говоря о создании оперы «Борис Годунов», автор использует архивные материалы из рукописного наследия Мусоргского. История прочтения «Бориса Годунова» художниками книги и художниками сцены в таком едином, обобщенном плане, раскрывающем судьбу пушкинской трагедии, в этой работе рассмотрена впервые.

Тем не менее при всех достоинствах книги в последней главе и в ряде других мест ощущается некоторая фрагментарность, скороговорка, что, вероятно, объясняется отчасти и задачами популяризации.

Статья в PDF

Полный текст статьи в формате PDF доступен в составе номера №4, 1973

Цитировать

Лобикова, Н. Судьба трагедии Пушкина «Борис Годунов» / Н. Лобикова // Вопросы литературы. - 1973 - №4. - C. 270-271
Копировать