Страничка о своей работе

И. БАСКЕВИЧ

Н. БАССЕЛЬ

Г. БЕЛАЯ

Б. БУРСОВ

Л. ЛЕВИН

И. МОТЯШОВ

А. МУРАДОВ

Л. ФИНК

Х. ХИРШ

В. ШАДУРИ

И. ЭВЕНТОВ

Продолжаем анкету, с которой редакция журнала «Вопросы литературы» обращается к критикам и литературоведам:

1. Над чем Вы сейчас работаете?

2. Какая из работ Ваших коллег привлекла Ваше внимание в последнее время и почему?

И. БАСКЕВИЧ

1. Завершаю труд многих лет: монографию о формировании пролетарско-социалистического направления (теоретические установки, критика, поэзия, беллетристика) в русской литературе дооктябрьских лет. Сейчас работаю над циклом статей, посвященных проблеме историзма в художественной литературе (эта проблема – в центре внимания кафедры литературы Курского пединститута). Продолжаю также работу в области истории марксистско-ленинской критики, литературного краеведения и, конечно, современной литературы.

2. Особо хотелось бы отметить коллективные труды: «Историю советской многонациональной литературы» и трехтомную «Русскую литературу конца XIX – начала XX века», вышедшие в свет в издательстве «Наука». Не все в этих трудах безупречно. Но в них достигнуто то единство рассмотрения общего и конкретного, которое и позволяет представить литературный процесс в цельности, в живом движении. Такой подход и обеспечивает подлинный историзм в осмыслении отдельных явлений литературы.

Не могу не назвать и книгу А. Абрамова «Лирика и эпос Великой Отечественной войны». Она привлекает не только широтой и всесторонностью, но и целенаправленностью анализа советской поэзии той поры: автору удалось показать, что внесла советская поэзия в духовное сознание нашего народа, какую роль она сыграла в нравственном вооружении советских людей в борьбе с фашизмом. У нас еще встречаются книги, в которых эстетическое звучание и гражданственность произведений художественной литературы если и не отрываются друг от друга, то рассматриваются обособленно. В названной книге такое обособление немыслимо.

г. Курск

Н. БАССЕЛЬ

1. Сфера моих литературоведческих исследований – взаимосвязи и взаимодействие эстонской советской литературы. В 1970 году в издательстве «Ээсти раамат» вышла моя монография «Литературные связи Советской Эстонии». Участвую также в коллективной работе, предпринимаемой в Эстонии впервые, – в создании «Введения в теорию литературы». Написал книгу (она вышла в 1972 году на эстонском языке) «Национальная литература и мировая литература», нечто вроде теоретического очерка, в котором ставятся некоторые методологические проблемы сравнительного изучения литератур.

2. Хочется отметить такие книги, как «Генезис социалистического реализма» Д. Маркова, «Творческая индивидуальность писателя и развитие литературы» М. Храпченко, исследования и статьи Б. Сучкова, Т. Мотылевой, Г. Авмидзе, Ю. Суровцева, Л. Теракопяна, В. Оскоцкого. С большим интересом и пользой проштудировал две книга словацкого литературоведа Д. Дюришина по теории сравнительного литературоведения. Радуюсь новым книгам моих коллег из братских республик нашей Страны – Н. Перкина, А. Садыкова, С. Пынзару и других, трактующих на материале своих родных литератур тот же крут проблем, что занимает и меня. Хотелось бы, однако, видеть больше сравнительно-типологических исследований, в которых конкретный сопоставительный анализ произведений сочетался бы с глубокими теоретическими обобщениями.

г. Таллин

Г. БЕЛАЯ

1. Мне кажется, что для изучения советской литературы целесообразно в качестве нового аспекта выдвинуть тип, принцип эстетического взаимодействия искусства и действительности, характерный для литературы, рожденной революцией. На этой основе я и старалась строить свою работу в течение последних пяти лет.

В издательстве «Искусство» готовится к печати составленная мною книга «Искусство и общество. Материалы к истории эстетической мысли 20-х годов». В эту антологию включено около семидесяти пяти фрагментов из работ В. И. Ленина, А. В. Луначарского, а также крупнейших теоретиков Искусства, писателей, художников, режиссеров театра и кино, музыковедов. В подборе материала и вступительной статье я исходила из того, что многообразие эстетических теорий 20-х годов не может быть понято вне соотнесения с отличительными особенностями пореволюционной эпохи, когда формировалось не только бытие, но и сознание нового общества.

С другой стороны, в периоды бурь и революций вступают в новые отношения друг с другом материал действительности и художественная мысль, образуя множество новых стилевых форм. Я убедилась в этом, работая над статьей, посвященной проблеме, которую А. Чичерин называет «энергией стиля», – о логике эволюции стилевых сдвигов в советской литературе 20-х годов. Близка к ней и статья «Диалектика объективного и субъективного начал в творчестве стилевых форм», которая тоже выполнена на материале литературы 20-х годов и реализует те же исходные принципы.

2. В критике и литературоведении последних лет много серьезных и оригинальных работ. Среди них особо значительными по глубине теоретических проблем мне кажутся: книга Д. Лихачева «Человек в литературе древней Руси», а также, хотя и не новая, работа М. Бахтина «Проблемы поэтики Достоевского».

Б. БУРСОВ

1. Меня давно и специально интересует вопрос об особенностях русского художественного гения – в самом широком смысле этого слова. Этой теме посвящены две мои последние большие работы: «Национальное своеобразие русской литературы» и «Личность Достоевского». В первой я пытался охарактеризовать общие черты русского художественного гения, вторая посвящена единичному русскому художественному гению, пожалуй, в самом трудном варианте. Теперь работаю над книгой «Судьба Пушкина», в которой стремлюсь к воссозданию облика, если можно так сказать, основополагающего русского художественного гения, который оказал и продолжает оказывать исключительное влияние на нашу национальную культуру.

2. Все эти годы я больше перечитывал прежних критиков, чем читал нынешних. В чем долговечность литературы и критики? Такой вопрос стоял передо мной. Убежден, критика не может стать не только долговечной, но и приобрести прочное влияние на читателей своего времени, если оставляет в стороне проблему «таинства» искусства, благодаря чему временное, нынешнее приобретает значение постоянное, вечное. Тут на помощь нам приходят суждения писателей о литературе как способ осознания ими собственного предназначения. Задумывался я и о судьбах советского литературоведения. Среди его зачинателей есть крупные имена, но их работам, как правило, не хватает постижения литературы как чуда, нередко они сводили ее к ремеслу. Следующие поколения, в том числе и мое, теперь уже старшее, справедливо озабоченные социально-историческим анализом, понесли определенные потери в профессионализме.