№11, 1982/Обзоры и рецензии

Становление русско-американских литературных контактов (XVIII – первая половина XIX века)

А. Н. Николюкин, Литературные связи России и США. Становление литературных контактов, М., «Наука», 1981, 407 с.

История ранних литературных связей между Россией и Соединенными Штатами давно привлекала внимание как советских, так и американских исследователей. Пионерами в этой области были М. Алексеев, Е. Двойченко-Маркова, А. Старцев. Литературным русско-американским контактам посвящено немало страниц в наших книгах о становлении и развитии отношений между Россией и США в XVIII-XIX веках. Однако только с выходом рецензируемой книги можно сказать, что эта важная и актуальная тема получила наконец достаточно полное и всестороннее освещение.

Заслугой автора в первую очередь следует признать внимательное изучение русской печати XVIII – первой половины XIX века, в частности комплектов «Московского телеграфа», «Литературной газеты», «Библиотеки для чтения», «Современника», «Отечественных записок» и ряда других периодических изданий. Большой интерес вызывают материалы, выявленные А. Николюкиным в центральных архивах и библиотеках Москвы и Ленинграда.

Книга А. Николюкина состоит из двух не вполне равноценных частей. В сравнительно небольшой части, озаглавленной «Первые вести из-за океана», речь идет о проникновении в Россию ранних сведений о Новом Свете, рассматривается освещение американской темы в русской печати XVIII века, отношение к Соединенным Штатам Ф. Каржавина, Н. Новикова, А. Радищева, восприятие русским обществом деятельности Б. Франклина и т д. Все это уже было предметом исследования, и А. Николюкин мог идти по проторенной дороге. Однако он, как правило, обращался все же к первоисточникам, внося исправления и уточнения. Так, справедливо А. Николюкин отверг уже подвергавшееся критике утверждение В. Рабиновича, который без серьезных на то оснований приписал Ф. Каржавину многие статьи об Америке, печатавшиеся в «Московских ведомостях» и «Приложениях» к ним.

В основной части монографии – «Американский романтизм и русская литература» – автор в первую очередь опирается на собственные изыскания, на богатейшие материалы русской периодики XIX века и архивные документы, выявленные им. Многие из затронутых вопросов рассмотрены с исчерпывающей полнотой, и лишь отсутствие комплектов американских газет и журналов не позволило А. Николюкину с такой же обстоятельностью представить и американскую сторону литературных связей. Однако исследователь не сделал всего, что было возможно. В наших библиотеках имеется, в частности, еженедельник Х. Найлса «Уикли реджистер» (Балтимора) за 1811 – 1836 годы, микрофильм крупной антирабовладельческой газеты «Нейшенел ира» (Вашингтон) за 1847 – 1860 годы, комплект знаменитой «Нью-Йорк дейли трибюн», в которой долгое время сотрудничали К. Маркс и Ф. Энгельс, «Либерейтор» У. -Л. Гаррисона. Изучение этих изданий – дело сложное и трудоемкое, но, вне всяких сомнений, оно позволило бы существенно обогатить изложение ряда важных аспектов русско-американских связей.

Детально и основательно в книге исследуется восприятие в России творчества В. Ирвинга, Ф. Купера и Э. По. Специальные главы посвящены отражению американской литературы на страницах «Московского телеграфа» (1825 – 1834), отношению к Америке Пушкина, восприятию русской литературы в Соединенных Штатах. В приложении приводится интересное «Известие о нынешних аглинских и французских селениях в Америке» из «Санкт-Петербургских ведомостей» (25 ноября 1750 года), которое, возможно, принадлежит перу Ломоносова или писалось при его непосредственном участии, а также известная «Сказка» об американском путешествии Ф. Каржавина.

Если целесообразность публикации статьи из «Санкт-Петербургских ведомостей» не вызывает сомнений, то «Сказка» Ф. Каржавина хорошо известна. Впервые она была опубликована еще в феврале 1875 года Н. Дуровым в «Русском архиве», а совсем недавно вошла в фундаментальный советско-американский сборник1. Думается, гораздо более целесообразной была бы публикация дневника Ф. Каржавина о его путешествии в Виргинию за 1777 – 1778 годы, который А. Николкжин упоминает, но, к сожалению, практически не использует2.

Как весьма положительный факт можно отметить публикацию в книге оригинальных иллюстраций, включая несколько американских акварелей П. Свиньина из собрания Русского музея. Акварели Свиньина представляют не только художественную, но и познавательную ценность – как своеобразная живописная энциклопедия американской жизни начала XIX века.

Главной заслугой А. Николюкина является детальное изучение восприятия в России романтизма в американской литературе. «Фактор активного отбора, – по словам исследователя, – направил интерес русских романтиков 20 – 30-х годов XIX в. к европейскому и американскому романтизму… в далеком, заморском находили свое, и оттого чужое вдруг становилось таким близким: поэзия Байрона, романы Вальтера Скотта, Купера. Никакое влияние не было в состоянии произвести такого действия, как органическая заинтересованность в родственных литературных явлениях» (стр. 6 – 7).

Не удивительно, что произведения Ирвинга и Купера приобрели в России огромную популярность. «Их повести и романы, очерки и статьи читали и обсуждали в литературных салонах и кружках, перелистывали в книжной лавке Смирдина, о них говорили на пятницах Жуковского, где бывали Пушкин, Вяземский, Гоголь, Крылов, и на четвергах Греча, где собиралась совсем иная публика» (стр. 211).

С другой стороны, американская литература первой половины XIX века, обращенная главным образом к западноевропейскому наследию, еще не была в состоянии обогатить себя достижениями и открытиями русской художественной культуры. Лишь позднее, уже в 1870-е годы, когда в литературе Соединенных Штатов происходит становление реалистического направления, американцы обратились к творчеству русских писателей. Один за другим издаются романы и повести Тургенева: «Отцы и дети» (1867, 1872), «Дым» (1872), «Дворянское гнездо», «Рудин», «Вешние воды» (1873). По свидетельству У. -Д. Хоуэллса, произведения Тургенева возбудили «глубочайшее литературное влечение» к их автору: «Жизнь показалась мне совсем в других цветах после того, как я однажды прочитал Тургенева» 3. Увлечение Тургеневым, а затем и другими русскими писателями-реалистами XIX века не было случайным. «Когда Генри Джеймс обратился к художественному опыту Тургенева, – отмечает А. Николюкин, – то причиной тому было развитие реализма в американской литературе и в творчестве самого Г. Джеймса, побудившее его искать сходные явления в литературе других стран» (стр. 7). И если в рецензируемой книге автор успешно решал проблему взаимосвязи русского и американского романтизма, то вполне закономерно возникает задача дальнейшего исследования типологии и взаимовлияния русской и американской литературы критического реализма.

Не касаясь других очевидных достоинств, монографии А. Николюкина, обратимся к спорным и дискуссионным вопросам, а также к некоторым недостаткам рецензируемого исследования. Прежде всего отмечу, что не могу согласиться с уточнением, вносимым А. Николюкиным в датировку написания оды «Вольность» Радищева.

В моих работах американские строфы оды связываются с известиями о заключении мира и торжестве по случаю победоносного окончания войны. А. Николюкин уточняет, что праздновали не заключение мирного договора 3 сентября 1783 года, «а окончательный вывод ненавистных английских войск из страны» (стр. 61). Между тем окончательный вывод английских войск с территории Соединенных Штатов произошел много лет спустя, уже после подписания договора Джея 19 ноября 1794 года. Во второй статье этого договора предусматривалось, что Англия «выведет все свои войска и гарнизоны из всех постов и мест в пределах границ Соединенных Штатов, установленных мирным договором» 4. А. Николюкин ссылается на сообщение из Филадельфии от 16 мая, появившееся в «Московских ведомостях» 31 июля 1784 года, но в нем речь шла не о выводе войск, а именно о мирном договоре. Не случайно в знаменитом обращении к «словутой стране» (Америке) Радищев восклицал: «Ликуешь ты!» (46 строфа). В другом месте прямо указано: «Двулична бога храм закрылся». Напомним, что храм двуликого бога Януса в Древнем Риме открывался во время войны и закрывался после наступления мира. В данном случае «храм закрылся», война закончилась, наступило время торжества: «Се бог торжеств меж нас явился» (35 строфа).

Совершенно очевидно, что ода «Вольность» (во всяком случае, строфы, относящиеся к Америке) была написана Радищевым не до окончания войны за независимость и не в конце XVIII века, а вскоре после заключения мира, вслед за опубликованием в газетах известий о победоносном окончании войны. Конечно, каждый исследователь может в принципе давать свое собственное толкование текста оды и времени ее написания. Однако в данном вопросе надо соблюдать исключительную точность, осторожность и тщательность. В свое время анализ американских сюжетов оды «Вольность» был проведен во всех деталях, и думается, что пока нет оснований его пересматривать5.

Трудно согласиться и с мнением автора, будто только к 1820-м годам относится начало переосмысливания слова «американцы», «под которым до тех пор подразумевались краснокожие аборигены Америки» (стр. 164). Даже из отрывков, приводимых А. Николюкиным, ясно видно, что уже новиковские «Московские ведомости» прямо различали и противопоставляли «индейцев» и «американцев»: «Индейцы объявили, от лица пяти народов, войну Американскому Конгрессу за то, что Американцы делали в их областях великие разорения» (стр. 29).

Новая американская нация родилась в огне революционной войны за независимость. На весь мир прозвучали слова Патрика Генри: «Я теперь не виргинец, а американец». В подтверждение своей точки зрения А. Николюкин ссылается на название пьесы И. Крылова «Американцы» (1788), где героями выступали индейцы. Но этот вопрос совсем не так прост. «Индейцами» проблематика пьесы не исчерпывалась. Более глубокий анализ содержания пьесы показывает, что речь шла о другом. Хотя и в скрытой форме, в ней явно просматривалось прославление народа, добившегося победы в революционной войне за независимость6.

Большое внимание А. Николюкин уделяет проблеме «Пушкин и американская литература», и в частности статье «Джон Теннер».

К числу «глубоких умов», занявшихся «исследованием нравов и постановлений американских», на которые ссылался А. С. Пушкин, относились А. Токвилль, Г. Бомон и некоторые другие авторы. А. Николюкин отмечает, что перевод книги Г. Бомона «Мария или рабство в Соединенных Штатах» был запрещен, чтобы не «подавать повода» к сопоставлению с крепостным правом в России» (стр. 231). Тем не менее подробное изложение антирабовладельческой повести Г. Бомона с обширными извлечениями появилось на страницах «Библиотеки для чтения». В результате русский читатель смог получить довольно полное представление о гнусных расистских обычаях в Соединенных Штатах (героиня повести имела частицу негритянской крови), узнал о практицизме американцев, их любви к деньгам и т. д. «Общественное мнение, столь кроткое, когда оно покровительствует, – писал Бомон, – жесточайший тиран, когда преследует… Страсти шумной толпы правят государством, и цветная порода подвергается всем ужасам неограниченной ненависти…» 7. Заметим, кстати, что форма этой публикации (изложение книги с обширными извлечениями и комментариями) сходна с пушкинским «Джоном Теннером».

Рецензируемая книга в целом отличается точностью и вниманием к деталям. В некоторых случаях, однако, А. Николюкин злоупотребляет утверждениями о приоритете тех или иных авторских суждений. «Свиньин первым стал развивать идею о сходстве России и Соединенных Штатов» (стр. 138).

Почему первый? Еще в 1807 году известный русский просветитель В. Малиновский писал: «Сходство Американских Соединенных Провинций с Россией является как в разсуждении пространства земель, климата и натуральных произведений, так и в разсуждении несоразмерного пространству населения и той младости, в которой находятся разные общеполезные заведения…» 8

По мнению А. Николюкина, гражданские мотивы поэмы А. Евстафьева «Дмитрий Донской», напечатанной в Бостоне в 1818 году, предвосхитили исторические поэмы и думы К. Рылеева (см. стр. 133). Оставляя в стороне вопрос о предшественниках Рылеева, нельзя не отметить, что Евстафьев находился на службе царского правительства и получал от него денежное вознаграждение за публикацию своих работ в Соединенных Штатах. Разумеется, на этом основании не следует отвергать ценность работ Евстафьева о героическом прошлом России, о борьбе русского народа с Наполеоном, но сопоставлять консула в Бостоне с К. Рылеевым вряд ли правомерно.Все эти замечания не могут изменить главного: А. Николюкин написал серьезную и нужную работу, к которой еще долго будут обращаться все, кто интересуется русской и американской литературой XVIII – первой половины XIX века.

  1. »Россия и США: становление отношений. 1765 -1815″, М., «Наука», 1960, с. 172 – 176. []
  2. Французский оригинал дневника Ф. Каржавина за 1777 – 1778 годы хранится в Отделе рукописей ГПВ им. М. Е. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде (ф. 1000. лл. 76 – 101). О том, что Каржавин во время пребывания в США вел дневниковые записи, было известно давно, но обнаружить дневник не удавалось. Лишь в 1981 году виргинский дневник Каржавина ввела в научный оборот С. Долгова, поместив его в приложении к своей кандидатской диссертации «Литературная и общественная деятельность Ф. В. Каржавина».[]
  3. Цит. по кн.: Г. П. Куропятник, Россия и США: экономические, культурные и дипломатические связи. 1867 – 1881, М., -«Наука», 1961, с. 108.[]
  4. »Documents of American History», vol. I, ed. by H. S. Commager, N. Y., 1963, p. 165. []
  5. См.: Н. Н. Болховитинов, Россия и война США за независимость. 1775 – 1783, М. «Мысль», 1976. с. 164 – 175.[]
  6. Подробнее см.: И. Попов, Пионеры. – «Иностранная литература». 1981, N 7, с. 249 – 250.[]
  7. »Мария или рабство в Соединенных Штатах». – «Библиотека для чтения», 1835, т. XI, отд. 2, с. 56 – 57. []
  8. См.: Н. Н. Болховитинов, Становление русско-американских отношении. 1775- 1815, М., «Наука», 1966. с. 596.[]

Цитировать

Болховитинов, Н. Становление русско-американских литературных контактов (XVIII – первая половина XIX века) / Н. Болховитинов // Вопросы литературы. - 1982 - №11. - C. 250-255
Копировать