Среди журналов и газет

ХРАНЯТСЯ КАК РЕЛИКВИИ. В газете «Коммунист» (Саратов, 3 августа 1982 года) помещены письма К. А. Федина к В. Смирнову-Ульяновскому.

Публикатор В. Смирнов-Ульяновский рассказывает о том, что ему в течение ряда лет посчастливилось встречаться и переписываться с К. Фединым. «У меня, – пишет В. Смирнов-Ульяновский, – сохранилось несколько писем, в которых запечатлены замечательный образ, сердечная доброта, отзывчивость и удивительная чуткость славного нашего земляка, писателя, почетного гражданина Саратова».

В годы войны К. Федин помог благоустроить эвакуированных в Саратов писателей.

«Дорогой товарищ Смирнов-Ульяновский, – писал К. Федин Смирнову-Ульяновскому, в то время члену бюро Саратовской писательской организации и уполномоченному Литературного фонда СССР по Саратовской области, – Вам необходимо лично и лучше в обществе одного из членов ССП – ленинградцев или москвичей – пойти к зав. торготделом, на основании приказа т. Любимова N 37, организовать системат. выдачу пайка для членов ССП (и кандидатов). (2-й раздел приказа; в первом – лауреаты, нар. арт., академики и пр.); если это не будет налажено, телеграфировать Скосыреву и т. Любимову – Наркомторгу СССР с протестом! Я готов помочь в Москве.

Привет.

К. Федин».

Письмо от 22 июня 1944 года адресовано Фединым президиуму ССП СССР. В нем писатель рекомендует В. Смирнова-Ульяновского как опытного профессионального литератора, а это в свою очередь, пишет Федин, «выдвигает перед нами вопрос о переводе его из кандидатов в члены ССП. Зная исключительно важную литературно-общественную работу Смирнова-Ульяновского, которую он вел годы и ведет сейчас в Саратове, я высказываюсь за принятие его в члены Союза.

Конст. Федин».

В письме от 26 февраля 1947 года, говоря об инсценировке «Первых радостей», Федин пишет В. Смирнову-Ульяновскому:

«По поводу Вашего желания инсценировать «Первые радости» у меня возникает слишком много сомнений. Не потому, что именно Вы хотите осуществить инсценировку, а единственно потому, что я вообще не верю в возможность хороших инсценировок прозы. Я довольно хорошо знаю сцену с ее особенностями требований к драматургии. Проза дает недостаточно обильный композиционный и языковой материал для сцены. Приходится делать натяжки, чтобы создать «действие» и вложить необходимое речевое богатство в уста героев. Обычно это делается за счет авторского языка романиста. Но романист слишком отличается в своей речи от персонажей, так что достичь цельности в диалогах обычно не удается. Если бы я писал пьесу, я – разумеется – возложил бы на своих героев совершенно отличную задачу от той, которая решалась ими в романе. А, главное, я сам, как автор-романист, перестал бы существовать в пьесе, моя работа была бы скрыта от глаза зрителя, в романе она обнажена для читателя и является едва ли не важнейшей.

Если Вы хотите «рискнуть», то я Вас не удерживаю. Но участвовать в этом препарировании романа я не буду. Взялся ли бы я редактировать пьесу? Пожалуй. Но тут все зависит от сроков. До конца этого года я буду занят романом и отвлекаться не смогу. Так что решайте сами…»

Н. Г. ЧЕРНЫШЕВСКИЙ В СИБИРИ. В Государственном архиве Новосибирской области хранится интереснейший документ – «Представление Тобольского Губернского правления Генерал-губернатору Западной Сибири от 15 июня 1864 года».