Сосна у шлагбаума
Это была обыкновенная сторожевая будка, каких по две и по три на перегонах от одной железнодорожной станции к другой. В таких до войны жили сторожа переездов, путевые обходчики, ремонтные рабочие и прочий причастный к службе пути люд.
Моя будка находилась примерно в полутора километрах на запад от большого, вытянутого с юга на север деревянного местечка, возле полевого, никем не охраняемого переезда на двухколейной железнодорожной магистрали Гомель – Брест. Рядом с чугункой, то отдаляясь от нее, то приближаясь, лежал пыльный песчаный шлях. Между шляхом и железнодорожной насыпью на маленьком пригорке росла сосна – приметная, с раскидистой, пышной кроной.
Моей в прямом смысле будка никогда не была: я родился и вырос в местечке, ни в этой, ни в другой будке не жил. Но отец был железнодорожник, да и сам я работал на каникулах в ремонтной бригаде подсобником. Так что имел достаточное представление о жизни железнодорожников. Но дело не в этом.
С раннего детства я привык странствовать по лесу, собирая грибы, забредал далеко. Когда возвращался домой, с того места, где стояла будка, сосна, местечко казалось удивительно красивым. Повитое тонкой синеватой дымкой, укрытое садами, деревьями, оно напоминало зеленый остров среди золотистого ржаного разлива.
Войну встретил шестнадцатилетним десятиклассником, в уже через две недели после ее начала в том самом лесу, где собирал грибы, участвовал в поимке парашютистов. Хорошо, что десант оказался красноармейским (его ошибочно высадили с самолетов на еще не занятой фашистами территории нашего района), иначе нам с учебными винтовками, – можно было щелкать затвором, но не стрелять, – пришлось бы худо.
Так случилось, что большую часть своей войны, почти до конца сорок третьего года, провел я в родных местах: был подпольщиком, партизаном, вместе с частями Красной Армии освобождал местечко.
После войны долго работал корреспондентом областной, затем республиканской газеты, заведовал отделом в молодежном журнале, первые рассказы отважился напечатать только в 1955 году. Писал преимущественно о войне, потому что она была главным событием жизни. Как говорят, рассказывал «о времени и о себе».
Удивительно, на мой взгляд, само понятие времени. Мне казалось, что я чувствую войну не только по годам, но и по отдельным запомнившимся месяцам и даже дням. Были месяцы Смоленска, Киева, Москвы, Сталинграда, трудные дни Брянска, Орла и Вязьмы, непохожие один на другой месяцы Харькова:
Хотите продолжить чтение? Подпишитесь на полный доступ к архиву.
Статья в PDF
Полный текст статьи в формате PDF доступен в составе номера №5, 1978