След остался неизгладимый…

Издавна существует это поверье – видимо, для этого были какие-то преподносившиеся жизнью резоны: поэты обладают даром провидения, случается, в стихах они могут даже (не намеренно, конечно) угадать свою судьбу.

«Сердце рвется к выстрелу», – написал в молодости Маяковский. «В зеленый вечер под окном на рукаве своем повешусь», – это Есенину мерещилась его судьба. «Мы не от старости умрем, – от старых ран умрем», – вернувшись с войны, вскоре после победы предсказал себе Гудзенко. Все у них так и случилось…

У Татьяны Бек есть стихотворение, которое она любила, часто читала, когда приходилось выступать, и в своей самой толстой, самой солидной книге «До свидания, алфавит», где представлены не только ее стихи – все, чем она занималась в литературе, оно поставлено как эпиграф. Вот это стихотворение, которое нельзя сегодня читать без горькой печали:

Я буду старой, буду белой,

Глухой, нелепой, неумелой.

Дающей лишние советы…

Ну, словом, брошка и штиблеты.

А все-таки я буду сильной,

Глухой к обидам и двужильной —

Не на трибуне тары-бары,

А на бумаге мемуары.

Да. Независимо от моды

Я воссоздам вот эти годы

Безжалостно, сердечно, сухо…

Я буду честная старуха.

К сожалению, Таня (буду в этих заметках называть ее так, как обращался к ней в жизни, по-другому язык не поворачивается) в данном случае не оказалась провидцем: не удалось ей осуществить запланированную жизненную и литературную программу – не добралась до намечавшихся пожилых лет, к нашему горю, ушла из жизни раньше – до срока.

Кажется, я впервые увидел ее в Малеевке маленькой школьницей. Она приезжала к отцу Александру Альфредовичу, с которым я часто пересекался в зимнем, заснеженном Доме творчества. Я был одним из поклонников Бека – высоко ценил «Волоколамское шоссе», а потом, позднее, – «Новое назначение», – похоже, что заварившаяся вокруг публикации этой вещи гнусная история свела его в могилу. Беседовать с Александром Альфредовичем было огромное удовольствие, его внешне простодушные реплики и вроде бы наивные вопросы убийственно обнажали вопиющую несуразность и дремучее невежество и наших властей, и завравшегося общества. Таня, очень любившая отца, после его кончины написала посвященное ему прекрасное стихотворение. У этого стихотворения душераздирающая концовка, которая сегодня не может не прийти на ум: